движениями втираю крем в шею. — Ева…
— Да? — кошу на него взгляд.
— Мы так и не поговорили о вчерашнем.
— Я сорвалась, — похлопываю пальцами по щекам. — Поставка товара чуть не накрылась одним местом. Перенервничала.
— Возможно, нам стоит повторить ужин?
— У меня следующая неделя будет сложная, — пробегаю пальцами по нижним векам.
— Думаешь, вечер не выкроим для нас двоих?
— Вряд ли.
— Ты еще дуешься?
— Слушай, — я вздыхаю и разворачиваюсь к Саше лицом. — Да вчера ты меня обидел, но проблема не в этом.
— А в чем?
— Мне после разговора с Машкой… Не по себе, милый, — я улыбаюсь лишь уголками губ, включая режим невероятно печальной и слабой женщины. — Я очень переживаю за нее.
Подхватываю со стола баночку с ночной маской для губ. Откручиваю крышку, глядя прямо в глаза Саши:
— Я совершенно не знаю, как ей помочь, — погружаю указательный палец в жирную субстанцию и смазываю губы.
— Ты Машку свою побольше слушай, — раздраженно фыркает Саша. — Ева, и она тебе явно что-то не договаривает. Не станет муж гулять налево без причины.
Трещина в сердце уходит еще глубже. Так у него была причина на измену? Интересно, какая? Скучный секс, бытовуха… Чем мужчины обычно оправдывают свои измены? И уж не стремление к экспериментам толкнуло Сашу в объятия “зайчика”? Вот так просто? Мама была права?
— Иди ко мне, Евушка. Не забивай голову чужими проблемами.
А не предаю ли я саму себя, продолжая играть в игру, от которой мне тошно? Не ошибаюсь ли, забивая в себе крики, слезы и истерику?
— Прости, — сажусь рядом и ласково заглядываю в его глаза, — я что-то совсем расклеилась.
Тянется, чтобы меня поцеловать, а отстраняюсь, указывая на свои губы:
— Масочка, милый. Должна впитаться, и она жирная.
— Есть множество мест, куда я могу тебя поцеловать, — целует в шею, ныряет теплыми ладонями под тонкую шелковую маечку моей пижамы, а я мягко выворачиваюсь из его рук и встаю.
— Мне надо еще поработать и списаться с поставщиками…
Хватает за запястье, рывком валит на кровать и подминает под себя:
— Не пущу.
К моему стыду, тело откликается на его злой шепот и черный от возбуждения взгляд. Давно он так на меня не смотрел. С животным голодом, и истосковавшаяся женщина во мне желает ласки.
— Ева, — целует в ключицу и жарко выдыхает в губы. — Я хочу второго ребенка.
Глава 13. Большая и маленькая любовь
— Второго? — шепчу я и сглатываю.
Вот мерзавец. Я была готова ко второму ребенку уже после годика Дениски. Я, вообще, хотела погодок, а Саша все говорил, что не надо спешить. Шутил, что наследник уже есть и можно выдохнуть. И вопрос защиты взял на себя, как настоящий джентльмен. Отлично разбирается в латексной броне и берет всегда конкретную марку. Японскую. Ультратонкую, гипоаллергенную и которую совсем не ощущаешь даже под пальцами.
— Я бы хотел девочку…
И я тоже хотела девочку. Маленькую розовощекую кнопочку со сладкими щечками, но решила, что и она должна появится на свет по обоюдному желанию. Больно, и эта боль сжигает душу черным огнем.
Саша решил, что мы готовы ко второму ребенку, чтобы опять меня связать по рукам и ногам. Неосознанно он чувствует мой бунт и желает его задавить. Беременная жена будет в еще большей зависимости от него.
— Девочку, — ласково шепчу я. — И я хочу девочку.
Он с улыбкой отстраняется, а я в этот момент играю восторг и ажиотаж. Я якобы хочу снять шелковую маечку, но из-за волнения я жутко неуклюжая… В общем, я со всей дури бью Сашу локтем по скуле ближе к виску, будто случайно и в невероятной страсти.
Он крякает, и его ведет в сторону от моего удара. Валится на матрас, прижав ладонь к левой верхней части лица, и я с испуганным шепотом кидаюсь к нему:
— Прости! Прости! Прости! Я тебя сильно? Вот, черт!
Конечно, сильно. У меня все рука по обе стороны от локтя гудит болью.
— Нет… — сдавленно сипит Саша, а у самого по щеке слеза катится.
— Вот блин! — всхлипываю я и вскакиваю с кровати. — Я сейчас лед притащу! Лежи!
Выбегаю в коридор и приваливаюсь к стене, закусив губы. Я его убью. Разорву на части, выбью колени и повыдираю ногти, но и даже тогда он не познает ту черную дыру боли, что засасывает меня в воронку безумия.
— Мам, — ко мне ковыляет по коридору Дениска во флисовой пижамке с медвежатами. — Ма…
— Да, милый? — я слабо улыбаюсь.
— Ма, если я на Дашке женюсь, — взъерошивает волосы, — мы будем спать в одной кровати, как вы с папой?
— Да, — медленно киваю.
— А я не хочу, — отвечает, насупившись.
— Еще одна причина не женится, — мимо шагает Саша, прикрыв левую сторону лица. — Это серьезный шаг, сына, и тебе стоит сто раз подумать прежде чем… Женись только по большой любви.
— А как понять, когда любовь большая, а когда маленькая?
Саша притормаживает, и тоже к стене спиной прислоняется по диагонали от нас с Дениской. Смотрит одним сердитым взглядом на меня:
— По большой любви в одной кровати хочется засыпать и просыпаться…
— А по маленькой? — Дениска не собирается так просто отстать от отца.
— А если любовь маленькая, то это не любовь вовсе, — Саша ощупывает опухшую скулу.
— Тогда любовь всегда большая? — не унимается Дениска, а я почти не дышу, потому что могу разрыдаться.
— Получается, что так, — Саша вздыхает.
— Нельзя кого-то любить чуть-чуть? — Дениска поднимает ко мне лицо.
— Нет, милый, — шепчу я в ответ и пропускаю сквозь пальцы его мягкие волосы. — Любишь всегда много и сильно.
— Тогда Дашку я не люблю, — хмурится, жует губы и вздыхает, — если чуть-чуть любить нельзя.
— Много и сильно может появиться из нравится, — поддеваю его прелестный носик пальцем.
— Тогда жду многи и сильно и потом уже женюсь, — Дениска серьезно кивает, разворачивается и шагает прочь, сладенько потягиваясь. — Точно будет плакать.
— А ты все равно будь честным, — улыбаюсь
