Я упоминала, что его медленный взгляд еще и обжигающий? Как огонь. Как лава. Как «бросьте-меня-в-открытое-пламя-пока-я-не-превращусь-в-пепел». Его взгляд говорит о том, что он хочет меня съесть. Я прилагаю все силы, чтобы не сорвать с себя полотенце и не растянуться на девственно-белом диване, предоставив ему легкий доступ к моему «шведскому столу».
— Так это и есть та девушка, да? — спрашивает дедушка с намеком на что-то, чего я не могу распознать в его тоне. — Она далека от тех женщин, с которыми я привык тебя видеть.
Я краснею от его… комплимента? Или нет?
— Я впечатлен. Она очаровательная. Вежливая. Настоящая…
Джейк немного выпрямляется, и отблеск медленного огня исчезает из его глаз.
— И ты обнаружил все это менее чем за пять минут?
Дедуля встает и одергивает манжеты пиджака.
— Не верится, что прошло так много времени. Вот почему я впечатлен. За то же время, что я проводил с женщинами, которыми ты обычно себя окружаешь, я приходил к совершенно иным выводам. Они тщеславные. Эгоистичные. Грубые. Они… шлюхи по завышенной цене, Джейк. И все это знают.
Еще одна деталь головоломки встает на место.
Джейк босиком пересекает комнату, подходит к графину и наливает себе выпить. Неужели эти люди не знают, что сейчас только восемь утра?
— Меня никогда не волновало мнение других людей. Ты уже должен это знать.
— И все же, такой жест оценен.
— Да? И что это за жест?
— Что ты так расстарался, пошел на крайние меры, чтобы нанять ту, которая действительно смогла бы сойти за леди.
При упоминании о леди Джейк фыркает.
Я хочу показать ему палец. И еще раз напомнить дедуле, что мне не платят. Но он заговаривает раньше, опережая меня.
— Тебе может быть все равно, что думают другие, Джейк, но твои действия отражаются на всех нас.
— Имеешь в виду себя.
— Определенно.
Дедуля смотрит на меня с намеком на улыбку. Но его взгляд по-прежнему суров. Все еще холоден. Держу пари, в нем есть что-то злое. И его взгляд, а также противостояние между этими двумя могущественными мужчинами сводят с ума мой писательский мозг.
Джейк, вероятно, работает в дедушкиной компании. Дедуля уходит на пенсию. Хочет, чтобы Джейк возглавил семейное дело. Поступает по-своему. У Джейка другие планы. Но он не может действовать в соответствии с этими планами, пока не станет президентом. А это значит, что он должен делать все, что скажет его дед, пока не освободится от образной хватки. Даже если это означает быть тем, кем он не является. Наверное, именно поэтому Джейк такой засранец. Почему он восстал против своих истинных чувств. Он действительно хороший парень, но ему приходится быть мудаком, чтобы успокоить деда и не выглядеть слабым.
Эта книга будет чертовски хороша…
Я снова включаюсь в разговор, который становится несколько более легким, но напряжение все еще не отпускает. Дедушка достает что-то из кармана. Не могу точно разглядеть, что, но похоже на визитную карточку. Я придвигаюсь ближе.
— Я знаю твою слабость к мелким предпринимателям. — Дедушка передает Джейку визитку.
— Кэнтон сказал, что никогда не продаст.
— У него нет выбора. Он вложил весь свой капитал в другую идею и потерял их из-за патента, выданного в конце девяностых. Его компания не представляет для меня особого интереса. Но с небольшой помощью с твоей стороны это может измениться. Тем не менее, его будет трудно убедить. Он слишком гордый. — При этих словах его взгляд перемещается на меня. Я опускаю голову и изучаю свои ногти.
— Я позвоню ему на следующей неделе.
— Ты поговоришь с ним на сегодняшней вечеринке. — Тон дедушки не оставляет места для возражений. Челюсть Джейка сжимается, но он ничего не говорит. — До встречи.
Он кивает Джейку, затем мне, разворачивается и идет к двери длинными, целеустремленными шагами.
Как только он уходит, я оборачиваюсь и сталкиваюсь лицом к лицу с Джейком.
— Мисс Симс — шлюха, не так ли?
— Ты задаешь этот вопрос так, будто ожидаешь, что я на него отвечу.
Я вскидываю руки вверх.
— Конечно, ожидаю, учитывая, что твой дед принял меня за нее. Знаешь, о чем он меня спросил, когда я сказала ему, что ты мне не платишь? Он спросил, заплатил ли ты мне за то, чтобы я так сказала.
Джейк меня не слушает. Он смотрит на мою грудь. Я тоже опускаю взгляд на нее. И мои сиськи вот-вот выпрыгнут из полотенца. Скрещиваю руки на груди и сажусь на диван. Затем тяну за конец полотенца, пытаясь прикрыть как можно больше обнаженных ног.
Где, черт возьми, тот плед?
— Итак? Она шлюха?
— Пенелопа… умоляю, — говорит Кэм, входя в комнату. — Шлюха — это жаргон 1996-го. Джейк предпочитает термин «эскорт».
Не отрывая взгляда от телефона, он опускается на пуфик.
Джейк качает головой.
— Ты когда-нибудь затыкаешься?
— Зачем? Ты ведь молчишь.
— Как насчет того, чтобы мы обсудили то, что действительно важно. Например, какого хрена она все еще здесь делает. Я же сказал тебе, что хочу, чтобы она ушла.
Кэм пожимает плечами.
— Ты также сказал мне найти мисс Симс. Я считаю, что это имеет первостепенное значение. Так что присядь. Успокойся, черт возьми. Дай мне сделать свою работу, а потом я от нее избавлюсь.
Избавится от меня…
Дерьмо.
Что он собирается делать? Выпроводит меня из города или пустить на корм рыбам?
Слова Кэма смягчает Джейка. По крайней мере, немного. Он проводит руками по этим красивым черным локонам и садится на противоположный конец дивана.
Нас разделяет одна подушка.
Мы так близко.
Так близко, что, держу пари, я чувствую его запах.
Пока он сосредоточен на Кэмероне, делаю глубокий вдох через нос. Левая ноздря издает сопливый звук, прежде чем закупоривается и перекрывает мне доступ воздуха. Это самая отвратительная вещь на свете.
Может, Джейк этого не слышал…
Он слышал.
Меня награждают обычным свирепым взглядом. Не то чтобы презрительным, просто с его фирменным гневом. Или, скорее, с неприкрытой, переменчивой ненавистью.
Он ничего не говорит, встает и с важным видом идет в кабинет. Я жду звук захлопывающейся двери, но он возвращается с пиджаком в руках. Достает что-то из внутреннего кармана, бросает пиджак на кресло и возвращается на свое место.
Затем, к моему ужасу и удивлению, протягивает мне носовой платок.
Настоящий.
Тканевый.
Я беру его, гадая, первая ли им пользуюсь. Бьюсь об заклад, он носит его с собой каждый день в надежде, что появится какая-нибудь женщина с сопливым носом и окупит все его заботы, по ношению платка в кармане.
Я прячу ухмылку за носовым платком и вытираю нос. Хочу высморкаться от души, но с этим придется подождать, пока мы не достигнем того уровня комфорта, который бывает у всех пар, когда они влюбляются. У нас, предполагаю, это займет всего пару дней.
Судья Джуди называет даму идиоткой. Я сосредотачиваю свое внимание на ней, а не на опаляющем меня сбоку взгляде. По коже бегут мурашки. Хотела бы я сказать, что они из-за арктического холода, веющего от мужчины рядом со мной. Но я на самом деле замерзла.
— Тебе холодно? — голос Джейка ровный. Безразличный и скучающий, будто он спрашивает только потому, что должен. Тем не менее, во мне укореняется непринужденная застенчивость при его попытке быть… вежливым.
— Немного.
Не говоря ни слова, он берет с пола плед и передает его мне. Я пытаюсь прикоснуться к его пальцам — ну, знаете, чтобы я могла описать «искру», которую почувствую от нашей связи. Но он все портит, отстраняясь раньше, чем мне это удается сделать.
— Спасибо.
Он качает головой.
— Не надо.
Я натягиваю плед до подбородка и поджимаю ноги под себя, пока не остается видна только моя голова.
— Не надо, чего?
— Не притворяйся милой невинностью. Не веди себя так застенчиво и покорно…
Покорно.
Он сказал «покорно».
Он — дом.
Я, бл*ть, так и знала!
— …одурачила дедушку, но не меня.
