зачем подталкивать ко мне Матвея?
— Знаешь, я ненавижу три вещи, — пафосно проговорила Марина и открыла меню. Она зыркнула гневно на парня и продолжила. — Сырую рыбу, твердый рис и … нахальных парней, которые имеют наглость волочиться за занятыми девушками.
Матвей фыркнул, а я улыбнулась.
Последнее точно про него. Он и нахальные, и наглый. Матвей видимо тоже оценил схожесть с ним.
— Я понял, — кротко произнес он. Приподнял уголки губ и подмигнул мне. — Я уверен, Марин, что скоро. Ты спустишь с пьедестала ненависти все три пункта. И у тебя останется всего лишь один единственный.
— Не поняла…, — взъелась Рубин и подпрыгнула на месте. — Ты о чем толкуешь, парень? Хочешь, чтобы я сырую рыбу сожрала?
К нам подлетел официант, когда Матвей махнул ему рукой. Подруга еще продолжала рычать, а Марков фыркать.
— Успокойтесь, — разозлилась я. — Давайте сначала закажем еду, а потом поссоримся.
— Рекомендую попробовать “Поке”, — запинаясь проговорил официант.
— Традиционную? — уточняет Матвей и заинтересованно разглядывает меню.
В карте не написано из чего сделано это Поке. Но на фотографии блюдо выглядит аккуратно и аппетитно. С чем-то зеленым, белым и красным. На вид красиво. Но ажиотаж парня меня смущал.
— Это гавайское блюдо, — продолжил официант. — Его делают из…
— Я буду Поке, — закрывая меню, заказывает Матвей. — Девочки, очень рекомендую.
— Я тоже, — решительно произносит Рубин и тоже откладывает меню.
— Ксюш?
— Я буду “Хули-хули”.
Отдаю в руки официанта меню.
— Ну хули, так хули, — шепчет Матвей. — И давайте нам безалкогольного лимонада и овощей.
Официант записывает заказ, повторяет и уходит.
— Вообще-то это куриный шашлык, — громко говорю я.
А Матвей улыбается и также шепчет:
— Ксюш, тебя разве ругают за хули? Зачем объясняешь?
И правда?
Мне разве важно мнение Матвея? Не особо. Но то как он повторил название блюдо, мне вспомнилось другое.
Глеб когда-то рассказал мне про свою маму. После нашей с ней встречи. Он рассказал про ее болезнь. Про ее любовь к ругани, когда наступает приступ. И то, что он отказывается материться из-за этого.
У меня тогда могли проскользнуть мат в чрезвычайных ситуациях. Но после его рассказа, я намерено отказывалась ругаться. Мне не хотелось стать напоминанием о болезни матери. И это желание не намерено вошло в мою привычку. Теперь я не могла материться вообще. Словно во мне стоял блок, который регулировал, что можно говорить, а что нет.
Я познакомилась с Глебом год назад. Но за этот год он повлиял на меня намного сильнее. Я даже не заметила как он вошел в мою жизнь. Так глубоко. Словно теперь я перестала собой. Я стала нами. Он и я сплелись так крепко. Что теперь нас не разлучит ни расстояние, ни преднамеренная ссора.
И как мне быть?
Мне нужны воспоминания о жизни на юге. Я их не хочу отпускать. Но также я не хочу остаться привязанной к Глебу.
— Ваша еда.
Официант резво раздает наши тарелки. Марина смотрела с сомнением на свою тарелку, а вот Матвей с предвкушением. Неужели это так вкусно. Раз он ждет не дождется, когда начнет есть.
— Приятного аппетита.
Я надкусываю первый кусочек шашлыка. И это действительно вкусно. Нежный, но пряный маринад сделал с мясом нечто нереальное. Мне казалось, что этот божественный вкус может быть реальным.
Марина набрала первую ложку и отправила в рот. Она тщательно жевала по всем правилам правильного питания. Она приготовила вторую ложку. А потом третью.
Матвей ей не уступал.
— Это вкусно, — с улыбкой говорит Марина и закидывает новую порцию.
— Ага, — согласно кивает Матвей. — Сырой тунец, бурый рис и кимчи это нечто вкусное. Согласен с тобой.
Марина замерла. Ложка остановилась на полпути.
— Повтори!
— Согласен с тобой, Марина. Это вкусно, — нахально улыбаясь повторяет Матвей.
Вот засранец! Он знал рецепт традиционного поке.
Марина побледнела. А потом она резко схватилась за рот и панически оглянулась по сторонам. Я тоже завертела головой и первая заметила знак туалета.
— Марина, он там.
Указываю направление и подруга соскакивает. Она огибает несколько столов. В одном месте чуть не столкнулась с парнем. Но без особых происшествий добралась до туалета.
— Ну наконец-то, — довольно проговорил Матвей. — А то бы она нас не оставила одних.
— Зачем ты с ней так, — отодвигаю я тарелку и зову официанта. Оставаться с ним мне тем более не охота. После его некрасивой подставы для Марины. Она ведь заботится обо мне. А он вызвал ее на слабо. — Ты ведь знал из чего состоит традиционный поке.
— Знал, — не отпирался Матвей. — Ксюш, как ты?
В его вопросе нет подтекста. Ему действительно важно.
Но мне нечего ему сказать. Потому что про свою раздавленность я не буду трепаться. Мне больно, что я так поступила со своей жизнью. Предала любимого. Но отказываться от того, что осталось. Я не собираюсь.
— Матвей, пообещай мне.
— Все что угодно.
— Не жди меня.
Встаю из-за стола и беру сумку Марины.
В туалете она уже проблевалась и умывалась.
— Этот козел, — вытирала лицо салфеткой и жестко кинула ее потом в урну. — Не дождется моего помилования.
— Согласна.
— И он оказался прав, — продолжила Марина, накладывая слой помады на губы. — Теперь в моем списке ненависти только один пункт. И это этот засранец парень.
Мы с ней вышли из ресторана. Матвея за столом уже не было.
Оставшийся день мы бродили по улицам и выпили огромную кружку капучино с чизкейком. А еще мы зашли в книжный. После пережитого стресса Марина потребовала накупить ей дополнительные книги. И пока она выбирала себе чтиво, я заметила нежно-мятного цвета блокнот. На нем не было страз или ярких лент. Аккуратный и без рисунка. Внутри листочки прочные и чисто белые.
Что-то во мне нашептывало взять его. И я подчинилась.
Уже дома мы приготовили ужин моделей. Смузи из тыквы, банана, корицы и облепихи заменил нам полноценный ужин. Она отправилась принимать горячую ванную с не менее горячей книгой.
А я прошла в комнату. Недавно купленный блокнот манил к себе.
На первой страницы я прописала свои цели. Мои причины нахождения в этом городе, в доме, в агентстве. Описала Глеба. И почему ему будет лучше без меня. Расписала плюсы и минусы отношений на расстоянии.
А в конце вклеила фотографии Глеба. И там же была наша общая после похода.
Когда я закончила, наступила ночь. Мне стало легче. Словно я что-то в себе отпустила. Теперь моя память тут. Иногда я буду возвращаться к ней. Но ей полезней оставаться там. Запертой на страницах блокнота.
