она. — Два года назад у меня произошло несчастье.
— Вы заболели? — посыпались от меня предположения. — Серьезная болезнь? Но как я вам могу помочь?
— Нет, девочка. Если бы это была болезнь, — смахнул с щёк навернувшиеся слезы. Но она продолжила. — Два года назад у меня погибла дочь. Ей было пятнадцать. Она возвращалась после музыкальной школы и переходила в неположенном месте. Но там ехал камаз. И… столкновение. Она умерла на месте.
Сжимаю руки, а у самой глаза на мокром месте. Знаю, что это такое, когда родные люди умирают во время аварий. И так внезапно. Я таким образом потеряла обоих родителей. Но каково матери хоронить дочь. Я не представляю. И не хочу представлять.
Теперь понятно почему она замерла, когда увидела меня. Она сказала, что мы похожи. А мне всего восемнадцать. Три года разницы. И ей должно быть примерно как мне.
— Сочувствую вашей потери, — хрипло проговорила я. — Понимаю вас. Сама потеряла своих родителей в автомобильной катастрофе.
— Ксюшенька, — пролепетала женщина. — Прошу тебя, я могу тебе помочь с рекомендациями. Могу помочь с карьерой. Может даже с конкурсом. Но прошу, помоги.
— Да как я вам помогу. Я ведь не смогу стать вашей дочерью, а вернуть ее тем более не смогу.
— Но ты можешь отдать мне свою часть, и у меня появится малыш, — выкрикнула она, неожиданно громко, и закрыла глаза.
Что?
Я уставилась на женщину и не могла понять о чем она. Какой малыш? Причем тут я?
— Вы о чем? — с трудом выговорила я. — Я вас не понимаю.
— Я все узнала, — затараторила Лидия Семеновна. — Я не могу родить. Стресс из-за смерти дочери извел мой организм. Но я нашла суррогатную маму, которая вынесет мне ребенка. Но я долго не могла найти донора яйцеклетки. Я не могла выбрать любую. Мне бы хотелось, чтобы малыш был похож на нее. На мою девочку. А тут ты. Ты копия ее. Поэтому я прошу тебя. Дай мне яйцеклетку. Я смогу вырасти малыша. И он не будет нуждаться ни в чем. Я буду любить его. Помоги мне.
Она опустила свою голову на мои колени и тихонько заплакала. Я с трудом могла думать, не то что говорить. Мне было безумно жаль эту женщину. Безмерно талантливую и несчастную.
Но готова ли я помочь ей? Ведь это значило отдать СВОЕГО ребенка. Смогу ли я?
— Простите, Лидия Семеновна, — она поднимает голову, а я резко встаю и отхожу от нее. — Мне нужно подумать. Мне сложно выдать вам свое решение сразу.
И убегаю. Ануш как раз звала меня. Видимо она смогла вырвать платье. Подумаю о предложении чуть позже.
— Ты чего такая задумчивая, — пихает меня Марина, как только мы перешагнули порог нашей квартиры. — Всю примерку такая отстраненная. Хотя нет, подожди, — замахала руками девушка. Она скинула свои туфли и с блаженным видом задвигала пальцами ног. А потом подняла свое удовлетворенное лицо и улыбнулась. — А теперь объясняй, что с тобой.
— На самом деле, я тебе смогу все рассказать. Только если достанешь, что-нибудь из запасов, — поджала я губы и устало присела на пуфик, стоявший в прихожей.
Она озадаченно на меня посмотрела, но молча прошла на кухню. Залезла на верхнюю полку и достала оттуда бутылку белого вина. Я скинула обувь у порога и проследовала за ней. Марина налила немного вина себе, и побольше мне.
Первый бокал залетел в меня за секунду, и я попросила еще. И только когда второй раз мой бокал опустел, я устало взглянула на подругу.
— Меня попросили дать им свою яйцеклетку, для будущего ребенка.
Марина выпучила глаза и выпила за раз свой бокал. Наполнила в третий раз мой и повела меня к обеденному столу. Усадила меня, устроилась сама напротив.
И я начала свой рассказ о приватной встречи с Бойм…
— Вот так вот, представляешь, — выдыхаю после долгой речи и отмечаю, что Марина не перебивала меня. Даже вопросов не задавала. — И как мне быть? Разве я могу отдать яйцеклетку. Но она так страдает. Мне даже плохо стало от ее просьбы. И от боли в ее глазах.
Делаю глоток белого вина. Меня сильно взволновала просьба, раз только алкоголь помог мне успокоиться.
Марина держала в руках бокал, а ее локти лежали на столе. Она вытянула губы и долго думала над моими словами.
Я же допила бокал и отставила его. Мне завтра вставать рано. А если переборщу с выпивкой, то встану усталой и опухшей.
— Но ты ведь отдаешь не ребенка, а яйцеклетку, — начала Марина.
— Я это понимаю, но в будущем эта клетка станет ребенком. Моим ребенком. Как ты это представляешь. Я буду значит где-то там. А мой ребенок где-то здесь. Я что ли по твоему совсем кукушка?
Забываю о здравомыслии и подвигаю себе бокал с бутылкой. Наклоняю последнюю, чтобы налить себе еще вина. Но Марина выхватывает из моих рук зеленоватое стекло и убирает подальше.
— Тебе хватит, — твердо произнесла Рубин. — А теперь слушай. Ты не кукушка. То, что тебе хочется помочь несчастной женщине, получить ребенка, который похож на ее умершую дочь. Это хорошие чувства. Ты не продаешь его. Ты не используешь его. Хотя некоторые на минуточку продают свои клетки направо и налево. Чем ты хуже. Мужчинам значит можно раздавать свои клетки на создание детишек, а женщинам зазорно что ли? Где справедливость?
— Она мне предлагала помощь в карьере, — прошептала я.
— Это естественно, — ответила Марина. — Я бы удивилась, что она не предложила все свои деньги тебе. Ради того, чтобы иметь ребенка. Но Ксюш, выбор за тобой. Это правда. Но ты не сделаешь ничего плохого, если согласишься. Также ты имеешь полное право отказаться. Не стыдись своего выбора. А принимай его с честью.
Я вернулась в свою комнату и уставилась в потолок.
После примерки мне Ануш вручила визитку Бойм. И теперь карточка лежала в центре кровати. Я смотрела в потолок, чтобы не смотреть на кровать. Но я не удержалась. Уставилась на постель и не могла отвести свой взгляд от маленькой картонки.
Кто-то другой родит моего ребенка. Кто-то другой будет воспитывать его и любить. А я не буду знать о нем ничего.
Но я сама когда-нибудь рожу своего? По своей воли. По своему желанию.
Я не мечтала о материнстве. Я не думала о семье, о свадьбе. До тех пор, пока не встретила Глеба. Он заставил меня задуматься об этом. С ним я захотела об этом помечтать. Я бы
