– Я не устраивала генеральную уборку, если что. Думаешь, я совсем дура? – возмущаюсь я. – Вернула на места вещи, которые мешали мне пройти. И все.
– Не делай так больше, не делай ничего для него, уяснила?
– Угу, – киваю я.
Я рассказала Карине, чтобы обсудить с ней неожиданные изменения в поведении моего мужа. К сожалению, она не сочла это чем-то важным и я осталась ни с чем.
Возможно, она права, а я ошибаюсь. Снова.
Поднимаясь, перешагивая ступеньку за ступенькой, я прихожу к выводу, что действую не очень нелогично. Разрыв – это то действие, после которого ты не несешь ответственности за человека.
С другой стороны, Дамир, судя по его звонку, по-прежнему переживал за меня…
– И скажи ему о своей беременности.
– Еще есть время. Ты каждый день будешь об этом напоминать?
– Ну, это не пачка кефира, которую ты забываешь купить, это беременность…
Знаю, что не кефир.
После разговора с Дамиром у меня в голове полный бардак. Я пока не сомневаюсь в двух вещах – я люблю Дамира, а он слишком сильно обидел меня. Поэтому вернуться к тому, что было, не получится. Я не стану женой, которая будет проверять карманы мужа, но не стану и той, что будет закрывать глаза.
– Я скажу ему, но сначала скажу родителям…
– Так почему тянешь? – показательно стонет она.
Карина первой добирается до последнего пролета, сохраняя спокойное дыхание. Завидую ей белой завистью, и невольно вспоминаю, как отказалась от фитнеса…
– Ой, а что ты здесь делаешь? – обращается она к кому-то.
Я отстаю от нее, поэтому не пойму, кого она увидела. Не мог же Дамир…
– Мы договорились встретиться в двенадцать.
– Извини, малыш, мы с Витой увлеклись. Ты же понимаешь…
Теперь я тоже вижу его.
Аслана.
Его синие глаза проходятся по моему телу сверху вниз, и черт знает, к каким выводам он приходит… Кивает, говорит нейтральное «привет». Пока мы снимаем верхнюю одежду, Карина рассказывает своему парню о том, как мы провели утро, но, конечно, упускает из виду «беременный магазин». Мне рядом с ним неуютно. Никогда не было уютно, а теперь – и подавно. Я боюсь, что в тишине подъезда Аслан мог услышать слишком многое. И он так подозрительно смотрит на мою медицинскую карту на столешнице…
До меня только сейчас доходит, что Карина, видимо, попросила Аслана не приходить к ней домой, пока здесь я. Отношения у них серьезные и он часто оставался на ночь. Но с тех пор как я застала Дамира с другой, Карина предпочитала уезжать сама, не наоборот.
Она уходит в спальню, я задерживаюсь и остаюсь с ним один на один.
Аслан – брутальный высокий блондин.
Когда он рядом, даже в большом помещении становится как-то тесно.
Карина когда-то рассказывала о его связях с криминалом. Интересно, не приходилось ли ему душить кого-то голыми руками? Они у него огромные.
Я слабо улыбаюсь ему. Уходить сейчас – невежливо.
Мы же не виделись так давно.
– Ну, как ты? – спрашивает он первым.
– Нормально. Карина же рассказывала, что… Ну, мы с Дамиром…
– Она говорила.
– Угу.
– Мне жаль, что так случилось.
– Спасибо.
Я киваю, не зная, что добавить.
– Я понимаю, ты не хочешь возвращаться домой, – продолжает он, обходя стол и постукивая по нему пальцем, – но Карина ведь не единственный твой вариант?
– Нет, не единственный.
– Я имею в виду, что… У нее тоже есть семья. Я – ее семья.
Он доходит до меня и вынуждает отойти на шаг, я упираюсь поясницей в стену, чувствую, как цветок, стоящий на окне, щекочет мою руку немного ниже локтя.
Этот дискомфорт ничто в сравнении с его колким взглядом.
– Найди себе другое жилье. Пожалуйста.
На этом все.
Аслан знает, что я поняла.
Я моргаю, не способная выдавить ни слова. Я же не собиралась задерживаться у Карины. Еще тогда, в самый первый день. Квартира Карины была запасным экстремальным вариантом. Я отказалась от своих же намерений, позабыв о комфорте своей подруги. Но мне все равно неприятно, что мне указывают на выход.
Карина возвращается спустя минуту, в любимом домашнем халате.
– Ну что, пупсики, пообедаем?
– Извини, у меня живот разболелся, – говорю я. – Давайте без меня.
***
Я игнорирую растерянный взгляд Карины. Захожу в комнату.
Выдыхаю. Когда Карина познакомилась с Асланом, мы с Дамиром встречались уже несколько месяцев. Всем окружающим мы тогда казались безумно, неистово влюбленными. Знаете, как те парочки, рядом с которыми невозможно находиться.
Я, обычно сдержанная во всем, что касается личной жизни, не переставала рассказывать про Дамира, про его чувство юмора, такт, суперспособность говорить правильные вещи в правильный момент.
Конечно, Карина захотела познакомиться с мужчиной моей мечты поближе.
Мы сходили на двойное свидание, о котором мечтали с самого детства, но синхронно решили больше так не делать из-за огромного числа неловких пауз и неудачных попыток завести разговор.
Были совместные дни рождения, новогодний корпоратив, несколько прогулок…
И всегда рядом со мной был Дамир, в объятиях которого мне не бывало страшно или неуютно. Сегодня я, наверное, впервые общалась с Асланом без своего мужчины рядом. И… Мне не понравилось.
Я сажусь на кровать и бросаю взгляд на вещи, которые успела разложить по местам. Одежда ждет в шкафу, рабочий ноутбук – на тумбочке, косметику я отправила на закрывающуюся полку над зеркалом. Я делала это на автомате, чтобы чем-то заполнить дни своего отпуска, не будучи в состоянии делать что-то серьезное. Сейчас до меня доходит, что я обустроила комнату, словно собралась жить здесь целый год.
Придется снова собирать чемоданы.
Но это даже к лучшему. Я не буду ничего выдумывать и поеду к родителям. Придется им, наконец, сказать о разводе с Дамиром, признаться, что беременна. Сдвинуть с места стотонную глыбу под названием «кризис», рядом с которой я стою больше недели. Пора что-то сделать…
Я слышу, как Карина и Аслан о чем-то тихо беседуют на кухне.
Надеюсь, не обо мне.
Я опускаю глаза на руки и впервые, наверное, за неделю замечаю на пальце обручальное кольцо. Дамир сделал предложение дома, обставив все так, словно мы не делали огромный шаг, а закономерно переходили на новый этап.
Дамир знал, что я не люблю представлений на публике.
Он сделал лучшее предложение на свете…
Мы тогда почти все время проводили вместе, не вылезали из постели и не могли дождаться, когда сможем встретиться после работы. Я тонула в его глазах, а от его прикосновений плавилась, как шоколад. Дамир не отрывал от моего тела взгляда и рук, и все это продолжалось час за часом, час за часом!
В один из таких идеальных вечеров Дамир принес нам упаковку пончиков.
Дал мне один, дождался, пока я откушу немного, и спросил:
– Ты когда-нибудь думала, как чувствуют себя люди, проглотившие пару сотен тысяч баксов? Я имею в виду… Случайно…
– Нет, а должна? – рассмеялась я.
Рука Дамира гладила меня по бедру и, клянусь, я хотела, чтобы она не исчезала, продолжала касаться меня вечно, ласкать, и продвигаться выше.
– Осторожнее с пончиком, милая, – он постарался прикрыть рот рукой, спрятать таким образом улыбку, но ничего не вышло, я его раскусила.
– Что ты задумал?
Он молчал и загадочно улыбался.
Знала ли я тогда, что найду в пончике кольцо с бриллиантом?
И да, и нет. Глупо о таком думать теперь, но я упорно верила три года назад, что Дамир – это моя судьба. Разногласия, сложные дни, да, все это было, например, когда на него давил отец… Однако мы не отдалялись друг от друга, решали проблемы. Я знала, что он сделает этот шаг, и не подгоняла.
Добравшись до кольца в пончике, я застыла.
Нет, не так.
Я буквально окаменела.
Сидела и смотрела на кольцо, сначала даже не почувствовав, как Дамир шутя хлопал меня по ноге ладонью. Ну а затем я расплакалась. Да. Расплакалась и только через минуту выдавила из себя «да», в котором не сомневалась ни на один процент. Пончик оказался на диване, а я в объятиях Дамира, счастливая, зацелованная и любимая будущая жена.
