Арс прерывает звонок.
Дружок останавливает Лютого. Что-то объясняет. Забирает у него монтировку.
Чуть-чуть опускаю стекло и кричу:
— Вам деньги сейчас привезут. Я другу позвонила.
Бугаи переглядываются.
Следующие тридцать минут тянутся бесконечно. Первый шок от случившегося прошёл, и начался нервный мандраж. С трудом сдерживаю слёзы. Изо всех сил сжимая руль, кусаю губы. Ну где же ты, Арс? Господи! Поторопись!
Бритоголовые упыри кружат вокруг моей машины, как стервятники. Пинают колёса. Курят, о чём-то негромко разговаривают. Чувствую себя зверушкой, попавшей в капкан.
Вскоре одному из братков надоедает пасти меня. Он садится в джип. А второй прислоняется задницей к капоту моего «Жука» и зависает в телефоне.
Наконец, вижу машину Арса. Накатывает облегчение. Фух! Чем бы ни закончились разборки, а насиловать меня не будут.
Поднимая столб пыли, Вадим тормозит около нас. Рядом с его спорткаром останавливается «Гелик». Ого! Да Арсеньев не один приехал.
Арс, одетый во всё чёрное, выходит из машины. Сразу замечаю, что в нём что-то изменилось. Походка другая. Слегка небрежная. И ещё плечами так странно повёл, будто разминает их перед боем.
Кивнув бугаю, который стерёг меня, Вадим без разговоров точным ударом в челюсть отправляет его на землю.
Из джипа выскакивает второй и тоже огребает от Арса.
Ох, мамочки! Теперь страшно становится не за себя, а за Вадима. Упырей же двое, а он один. И почему свита Арсеньева продолжает сидеть в «Гелике»?
Лютый поднимается с земли, пытается ударить Арса, но он ловко увернувшись, хуком слева вышибает из него дух. А потом добавляет «привет» в солнечное сплетение.
Второй упырь, в жалкой попытке замахнуться на Вадима, получает расквашенный нос.
После этого Арс бросает пару фраз побитым браткам и направляется ко мне.
— Выходи, - раздаётся приказ. – Сумку не забудь.
Я подчиняюсь.
Вадим берёт меня за предплечье. Не слишком вежливо запихивает в свой спорткар. Садится за руль и ударяет по газам.
Вадим
— Спасибо, - тихо благодарит Колючка. Правда, сейчас её шипы спрятаны. Видно, что девчонка сильно перенервничала. Сидит бледная как полотно.
— Какого чёрта ты делала за городом? – недовольно хмурю брови.
— На кладбище ездила. У папы сегодня День рождения, - боковым зрением замечаю, что Лера опустила глаза и теребит ремешок сумочки.
— Почему мать с собой не взяла? – всё ещё стараюсь сохранять суровый вид, хотя злость уже прошла.
Когда услышал испуганный голос Валерии по телефону, я напрягся. Но после её слов «отработать натурой» переклинило меня конкретно. Подорвался как ужаленный. Пока летел на место аварии, думал, убью нахрен ублюдков, которые посмели покуситься на мою Колючку. Не в том смысле, что она моя женщина, а в том, что с момента переезда к Ольге, Лера автоматически стала находиться под моей эгидой.
— Я звала её с собой, но ей некогда, - произносит дрожащими губами.
Понимаю, что девчонка вот-вот заплачет. Мне её становится невозможно жалко. Я же знаю, какая она смелая. А тут расклеилась. Съезжаю на обочину и обнимаю Колючку. Она утыкается лицом в мою грудь. Сотрясается в рыданиях.
— Ну, чего ты. Всё хорошо, - глажу Леру по волосам. – Успокойся. Всё уже позади.
Представляю, как ей было страшно с двумя отбитыми на всю голову утырками. И дело не в самом ДТП, а в том, что они позволили себе требовать с неё расплатиться телом.
— Вадим, я не виновата была. Честно, - всхлипывает Колючка. Она рассказывает, как всё произошло. Ничего нового из её повествования я не узнаю. Схема старая. Спровоцировать аварию и стрясти с человека деньги, пользуясь тем, что он находится в шоковом состоянии. А эти выкидыши из девяностых, ещё и развлечься с молоденькой девочкой захотели. Срисовали её на трассе, специально пасли. Мне хватило одного беглого взгляда, чтобы понять: судя по ущербу на обеих машинах, удар был не сильный. И, разумеется, про сто косарей хлопчики загнули, чтобы застращать Валерию.
— Ладно, всё. Вытирай слёзы, - достаю из бардачка пачку бумажных салфеток и отдаю Лере.
— А что теперь с моей машиной будет? – шмыгает носом она.
— Мои парни отгонят на ремонт. Завтра или послезавтра заберёшь, - завожу мотор.
— А кто это приехал с тобой на «Гелике»? – интересуется Колючка.
— Служба безопасности.
— Поехали, мороженое поедим, а? В «Карлсон», – просит Лера. – Папа всегда покупал мне мороженое, когда я расстраивалась.
— Ты очень скучаешь по нему, да? – смотрю в красивые глаза, которые от слёз приобрели оттенок аметиста.
Она кивает. Тяжело вздыхает и отворачивается к окну. Маленькая, потерянная и несчастная.
На первый взгляд жизнь Валерии - мечта каждой двадцатилетней девушки. Деньги, крутая тачка, учёба на престижном факультете, тусовки в ночных клубах, брендовые шмотки, золотые побрякушки, отдых на заграничных курортах. Но это всего лишь фасад, за которым скрывается обычная девочка, нуждающаяся в любви.
Я уже успел заметить, что Ольга зациклена на работе и на себе любимой. Делами дочери она не особенно интересуется и крайне редко говорит о ней. Мол, Лерка уже взрослая.
Но я прекрасно знаю на собственной шкуре, что родительская забота и тепло важны для человека в любом возрасте. Колючка напомнила мне самого себя в детстве. Парадоксальным образом, мы с ней похожи больше, чем может показаться. С той лишь разницей, что у Леры всё есть в материальном плане, а у меня не было. Однако любовь родителей нельзя купить ни за какие деньги. Без неё ощущение ненужности, уязвимости, липкого одиночества будет преследовать тебя хоть с миллионами на счетах, хоть без них.
Паркуюсь у кафе-мороженого «Карлсон». Заведение явно рассчитано на детей. Внутри стены разукрашены сказочными героями. Кот Леопольд, Волк и Заяц из «Ну, погоди!», Золушка, Белоснежка с гномами и, конечно, Малыш и Карлсон.
Стоит ли говорить, что я здесь впервые. Детское кафе – это не то место, куда водят девушек, чтобы потом затащить их в постель.
— Ты будешь что-то кроме мороженого? – спрашиваю, окидывая взглядом мамаш с детьми за столиками. На их фоне мы с Лерой смотримся крайне странно. Но мне пофиг.
— Я хочу ещё молочный ванильный коктейль.
— Хорошо.
Сам я не большой поклонник сладостей. Поэтому ограничиваюсь чашкой кофе. А Лера заказывает клубничное, шоколадное, сливочное и ореховое мороженое.
— У тебя ничего не слипнется? – подшучиваю
