в кабинетах. — Всё равно никто не слышит.
— Андрей Борисович, — серьёзно и профессионально возразила она. — Это в выходные и после работы можно фамильярничать. А сейчас вы — Андрей Борисович. Мой босс и мой…
— Андрей? — не успела договорить Лена, когда меня позвал один из юристов.
Я отвлёкся на его вопросы, дал необходимые рекомендации и снова вернулся к Елене.
— Так вот, завтра внеси в график клиентку. На три часа.
— Хорошо, Андрей Борисович… — на автомате сказала она, стуча пальцами по клавиатуре. Потом резко очухалась, резко подняла голову и захлопала глазами. — Вы сказали… клиентку?
— Да. Антипова Елизавета. Бракоразводный процесс. Так и запиши.
Она продолжала смотреть на меня, как баран на новые ворота. Я понимал её удивление.
За то время, что Лена трудится в моей фирме, клиенток она не видела, я давно отказался работать с женщинами. Она очень хорошо меня знала, и сейчас эта новость повергла её в шок.
— Но… — замялась она.
— И ещё, — перебил. — Иногда ко мне на… консультацию… будет приезжать Ольга Ярцева.
Не надо придавать этому значения, в личный график вносить не надо и болтать об этом по всему офису тоже не надо.
— Я и не собиралась.
— Знаю, предупреждаю на всякий случай, — подмигнул по-доброму. Встал рядом с её столом, протянул руку и по-отечески коснулся её подбородка. — Только тебе и могу доверять, племяшка.
— Андрей Борисович! — тут же напомнила о субординации Елена. — Это после семи вечера вы — мой дядя, а сейчас…
— А сейчас я грозный босс, который хочет кофе! — наигранно нахмурился, но не выдержал и рассмеялся. — Приготовь, пожалуйста.
Лена. Моя дорогая, любимая племянница. Дочь двоюродного брата, который когда-то обратился ко мне за помощью. Лена сама поступила в МГЮА, хорошо учится, и по просьбе брата я пригласил её к себе на стажировку. С тех пор она у меня задержалась. Работает помощником юриста, одновременно ведёт мои дела, очень выручает. Ответственная, исполнительная, трудолюбивая, хлопот не доставляет, краснеть за неё не приходится — идеальный сотрудник и один из обожаемых мною членов семьи.
Лена помогает мне и ещё в одном щепетильном вопросе. Личном. Потеряв контакт с матерью, племянница сообщает мне, как у неё дела, об артрите узнал тоже от Лены.
Удивительно, как так получилось: мать рада встрече с племянницей, с моим двоюродным братом — да хоть с чёртом лысым, только не со мной.
Тут я бессилен. Наверное, это единственная проблема, которую я не могу решить. Но и бросить мать не могу. Помогаю, опекаю издалека, узнаю о здоровье через семью — пусть так, раз по-другому уже быть не может.
Андрей
Ко встрече с Лизой Антиповой я подготовился: заранее составил список вопросов и, не желая ссылаться на слова Ярцевой, решил собрать всю информацию о клиентке с самого начала.
Посмотрим, совпадут ли показания.
В назначенный час на пороге кабинета появилось совсем юное, запуганное и потерянное создание. Это и была Елизавета. Невысокая, худенькая, с прозрачной кожей. Её светлые волосы были убраны в хвост. Помню, что Ярцева упомянула о синяках на шее, разглядеть их не получилось — ворот водолазки прятал от назойливых взглядов личную трагедию моей новой клиентки.
— Елизавета Андреевна, — поднялся со стула и прошёл к ней. — Проходите.
Зашуганная, молчаливая, она всё время смотрела в пол. Я помог снять плащ, передал его Лене, чтобы повесила в приёмной. От напитков она отказалась.
— Я слушаю вас, — помог сесть, придвинув стул, а сам разместился напротив.
Мне важно смотреть на клиента не тайком или украдкой, а прямо в лицо, в глаза.
— Я хочу развестись со своим мужем, — прошептала она еле слышно. — Я его ненавижу!
Хочу, чтобы он исчез из моей жизни!
Она боялась взглянуть на меня, прятала руки.
— Угу, — кивнул я. — Я задам вам несколько уточняющих вопросов и попрошу ответить на них максимально откровенно. Я это делаю не из любопытства, а ради полноты информации.
— Хорошо, — отозвалась она неживым голосом.
— Приступим.
Я раскрыл ежедневник, сделал глоток кофе и начал опрашивать.
— Полных лет сколько?
— Девятнадцать.
— Мужу сколько?
— Тридцать семь.
— Когда заключили брак?
— В феврале прошлого года.
Сейчас было начало апреля. Год и два месяца. Не таким уж и крепким оказалось их «долго и счастливо».
— Вы были совершеннолетней, когда вступали в брак?
— Да.
Лиза снова опустила голову, а я продолжил:
— Общие дети есть?
— Нет.
— Вы не беременны?
— Нет, — закрутила головой очень рьяно.
— Точно? — я должен был убедиться.
— Точно!
Уже неплохо. С общими детьми процесс мог бы затянуться надолго.
— Общая недвижимость есть? — задал очередной очень важный вопрос.
Лиза не ответила.
— Елизавета Андреевна, — призвал я её обратить на меня внимание.
Она подняла красные глаза. Дурное предчувствие било набатом.
— Где вы проживаете с супругом? — спросил я спокойно.
— У нас квартира есть. Недавно купили.
— Что за квартира? На чьи средства она была куплена?
Лиза глубоко вздохнула и рассказала мне историю, от которой мне захотелось выть. И не от горести или трагедии. От людской глупости выть мне хотелось. От наивности и тупости!
— Мы познакомились с Димой в том районе, где я жила с бабушкой. Я ухаживала за ней, она сильно болела. Дима поддерживал меня, покупал лекарства, когда было грустно — проводил со мной время. Я это очень ценила.
Дальше можно было не продолжать… Но, как адвокат, я обязан был выслушать, хоть исход этой истории мне и так был понятен.
— Бабушка умерла, я осталась одна. В этой квартире. Пустой, старенькой, где всё напоминало о бабуле…
Лиза замолчала, ей было трудно продолжить рассказ. Заметив, как из глаз потекли горькие слёзы, я осмотрелся. На столе ни салфеток, ни бумажных платочков — я не привык держать их под рукой.
Мужчина не плачут на моих консультациях, но сейчас я почувствовал себя неловко.
Вышел в приёмную, обратился к племяннице:
— Лена, у тебя есть платок?
— Бумажные есть, сейчас, — поняла она меня с полуслова и вынула из сумки упаковку.
— Вот, возьмите, — позаботился я о клиентке.
Лиза вытирала глаза, я предложил воды — она отказалась.
— Можете продолжить?
Она кивнула.
— Было тоскливо жить в этой квартире.
— Так любили бабушку?
— Очень. У меня, кроме неё, никого не было. Когда появился Дима, он всё время был рядом.
Помогал с похоронами, вытаскивал меня из депрессии, а потом позвал замуж.
Сказал, что любит.
Я вздохнул. Какой артист… Помогал, поддерживал, зная прекрасно, что бабуля скоро отправится на тот свет. Браво, Антипов! Просто браво!
— Мы поженились. Жили в той квартире, я думала сделать ремонт, Дима сказал,
