нему прикоснуться.
Я не могла уткнуться лицом в его шею и заснуть, вдыхая его запах.
Я не могла видеть его взгляд, когда он смотрел на меня.
Все это время я голодала, тосковала, была полностью потеряна, разбита сердцем и побеждена.
И все же именно мысль о нем заставляла меня усерднее работать над собой. Я хотела стать целой, чтобы больше не причинять ему боль и не быть его слабостью.
Я хотела стать лучше, чтобы все его жертвы ради меня не пропали даром, но я не могу признаться в этом вслух из страха выставить себя дурой.
Снова.
— Что ты здесь делаешь? — тихо спрашиваю я.
— Хендерсон сказал, что ты упала, но он явно солгал, — его глаза сужаются, когда он внимательно оглядывает меня с головы до пят. Момент заканчивается слишком быстро, когда он издает измученный вздох и отворачивается. — Я больше не буду тебе мешать.
Мышцы его спины напрягаются под рубашкой, когда он твердыми шагами идет по мощеному тротуару.
Подожди.
Я делаю шаг вперед.
Подожди.
Я кричу в своей голове.
— Подожди, — шепчу я, но он не слышит меня и продолжает удаляться.
Вне досягаемости.
Прочь из моей жизни.
— Я хочу вернуть свои вещи! — я кричу во всю силу своих легких.
Он резко останавливается, но не оборачивается.
— Спроси Сэм, и она со всем разберется.
— Мои часы. Те, что на тебе, — выпаливаю я. — Я купила их, а не тетя Эльза, и теперь я не хочу, чтобы ты их носил. Отдай!
Он оглядывается на меня, его голос глубокий, ровный и загадочный.
— Нет.
— Я же сказала тебе, что это я их купила.
— Я знаю. Мама упоминала об этом пару лет назад. Теперь они мои, а я не отдаю то, что принадлежит мне.
— В какой-то момент я тоже думала, что принадлежу тебе, но у тебя не было проблем с тем, чтобы отказаться от меня.
Я ненавижу дрожь в своем голосе, в своих конечностях, в своих внутренностях.
Но больше всего я ненавижу возможность того, что я больше никогда не смогу быть с ним.
Мне не нужно, чтобы врачи говорили мне, что я никогда бы не вылечилась, если бы не он. Он дал мне цель, то, ради чего стоит бороться. И так много раз боролся за меня на протяжении всех лет нашего брака.
Когда я успокоилась и вспомнила все, что он для меня сделал, когда Сэм рассказала мне о бессонных ночах, о жертвах, на которые он шел ради моего комфорта, я поняла, что мне тоже нужно бороться.
Несправедливо, что я покончила с этим, не разобравшись в себе.
Я не хочу бросать его. Не сейчас, когда он нужен мне больше, чем воздух. Мне нужен безусловный комфорт и безопасность, которые он может мне дать. Даже если он не любит меня, он заботится обо мне. И этого достаточно.
Пока что.
Он смотрит мне в глаза, и на его челюсти напрягается мускул.
— Я никогда не отказывался от тебя. Я лишь дал тебе то, о чем ты просила.
— Развод?
— Это то, чего ты хотела, Ава, — его голос мрачнеет. — Могу я напомнить, что ради этого ты угрожала покончить жизнь самоубийством?
— Это было до того, как я узнала о том, что ты сделал для меня, как заботился обо мне все это время и как навещал меня каждый день. Ты делал все, чтобы я была счастлива, и ничего не просил взамен, и я знаю, как это нехарактерно для тебя. Я — исключение. Я не принимаю твои жертвы как должное.
— И это что-то меняет?
— Это меняет все.
Он шагает ко мне, эмоции выплескиваются из него с каждым шагом. Это вихрь страсти, обожания, желания, но в основном надежды.
Такой же сокрушительный и грандиозный, как и моя.
— Не шути со мной, — он останавливается передо мной, его грудь вздымается и опускается от резких вдохов. — Если это твой способ отомстить…
— Скажи мне, что будешь любить меня. Что будешь стараться, сколько бы времени это ни заняло. Скажи, что твоя забота, обожание и защита однажды перерастут в любовь, и я забуду о разводе.
Он качает головой.
Мое сердце падает.
— Не нужно ждать, — он гладит меня по щеке, и моя кожа воспламеняется от его прикосновения. — Ты уже овладела моим сердцем, телом и душой, Ава. Я не знаю, когда это началось, но в какой-то момент мое чувство собственничества и одержимости тобой превратилось в ад эмоций, в котором я был готов потерять тебя, если бы это означало также защитить тебя. Тогда я понял, что влюблен во все, что связано с тобой, будь то твоя одержимость розовым цветом, сахарной ватой или пошлыми книгами и фильмами. Отсутствие тебя лишило мой мир красок и заставило меня понять, что ты — мой единственный свет во тьме. Именно поэтому я убил ради тебя и сделал бы это снова в мгновение ока. Я бы убил всех, если бы это означало, что ты останешься у меня. Возможно, это не самая здоровая форма любви, но это все, что у меня есть. Сердце, которое ты медленно пробудила, полностью принадлежит тебе, и ты можешь поступать с ним, как пожелаешь.
Я смотрю на него затуманенным зрением, и слезы наворачиваются на глаза.
Илай любит меня.
Все это время он любил меня. По правде говоря, я подозревала это с тех пор, как узнала обо всем, что он для меня сделал, но не смела надеяться. Однако теперь все мои мечты маленькой девочки лопаются по швам.
— А что, если я разобью тебе сердце? — шепчу я срывающимся голосом.
— Ты уже разбила его пять месяцев назад, когда сказала, что скорее умрешь, чем будешь со мной, но все равно. Если хочешь сделать это снова за то, что я разбил твое все эти годы назад, то сейчас самое время.
Я отчаянно качаю головой.
— Мне надоело терпеть боль и разбитое сердце. Я хочу начать все сначала и с чистого листа. Кроме того, я никогда не хотела причинить тебе боль. Да, в какой-то момент я думала о мести, но так и не дошла до ее осуществления. Я не могла этого вынести. В тот день я сорвалась потому, что не знала о твоих жертвах ради меня и испугалась, что все твои действия в последние месяцы были ложью или что ты жалеешь меня.
Он вытирает слезу, которая скатывается по моей щеке.
— Я никогда не жалел тебя. Может, я и скрывал от тебя что-то, но только
