Из палаты Роберт вышел, утирая катящиеся по щекам слезы. Он знал, что должен сообщить о несчастье Генрику, но ему очень не хотелось оставлять Лиллибет. Ему становилось плохо при одной мысли о том, что все эти шесть дней она пробыла здесь, балансируя между жизнью и смертью, тогда как сам он считал, что Лили давно дома и ей ничто не угрожает.
В конце концов он все-таки позвонил Латтимеру и рассказал ему, что случилось, где находится Лили и каково ее состояние.
– Не представляю, как все это могло произойти! – воскликнул он, чувствуя себя ответственным за случившееся. Умом Роберт понимал, что его вины тут нет, но сердце продолжало болеть, и он буквально не находил себе места. – Водитель сообщил диспетчеру, что довез ее до самого дома и высадил… Но, быть может, Лили позвонила ему и попросила снова ее забрать?
– Так, скорее всего, и было, – подтвердил Латтимер. – Ее отец… он выставил Лили из дома за то, что она ездила в Нью-Йорк без его разрешения. Вы ведь знаете, что такое избегание у аманитов? Пару дней назад братья Лили сказали мне, что ее отлучили от церкви и изгнали из общины. Они очень расстроены – теперь она всем чужая и никто из жителей поселка не имеет права ей помогать и даже видеться с ней. Вот почему я думаю, что Лили позвонила шоферу и попросила отвезти ее обратно.
– Да, вы правы, – согласился Роберт. История была душераздирающая, и он жалел Лили и злился на Генрика, который так жестоко поступил с собственной дочерью. Именно избегания она боялась больше всего… и вот теперь оказалась буквально на волосок от смерти. Врачи не сказали Роберту ничего определенного, но он и сам понял, что Лили может умереть в любой момент… или на долгие годы остаться в коме.
А он так и не сказал ей, как сильно ее любит!
– У меня к вам просьба, мистер Латтимер, – проговорил Роберт в трубку. – Не могли бы вы рассказать о произошедшем отцу Лиллибет? Я думаю, ему необходимо приехать. Он никогда не простит себе, если Лили умрет…
То же самое можно было сказать и о нем самом. Роберт умом понимал, что виной всему – несчастное стечение обстоятельств и пьяный шофер, но успокоиться все равно не мог. Он винил себя… нет, не в том, что с ней случилось, а в том, что не сумел оградить любимую женщину от беды.
– Вы думаете, она может умереть? – Латтимер был потрясен.
– Положение очень серьезное, – честно ответил Роберт. – У Лили пробита голова, ее оперировали, но… За шесть дней она ни разу не пришла в себя. В общем, убедите мистера Петерсена приехать. Избегание избеганием, но ведь Лили – его единственная дочь!.. – Роберт продиктовал Латтимеру адрес больницы, потом ему в голову пришла еще одна идея. – Не могли бы вы его подвезти? Больница слишком далеко, чтобы добираться сюда на конной повозке. Мистер Петерсен может… опоздать.
– Не знаю, согласится ли он сесть в машину, – усомнился Латтимер. – Я, конечно, предложу, но… Впрочем, у аманитских повозок быстрый ход.
– Спасибо, Джо, – сказал Роберт и, дав отбой, вернулся к Лили. Дежурная медсестра куда-то отошла, и он, опустившись на стул, взял руку Лиллибет в свою. Где-то он читал, что с людьми, впавшими в кому, нужно разговаривать, тогда им легче вырваться из пространства между мирами, в котором они застряли.
– Лили, любимая, проснись!.. Я очень тебя люблю. Вернись ко мне, пожалуйста… Я знаю, что должен был сказать тебе обо всем еще в Нью-Йорке, но боялся тебя напугать. Возвращайся, Лили!.. Все будет хорошо, обещаю… Я люблю тебя, Лили. Люблю!!! – повторял он снова и снова, не сознавая того, что почти кричит.
Вернувшаяся сестра даже вздрогнула от неожиданности, но он ее не заметил и продолжал заклинать Лили:
– Я искал тебя всю жизнь и не могу потерять сейчас… Не уходи. Не покидай меня. Вернись ко мне, Лиллибет. Я буду любить тебя всегда, вечно, до конца времен!..
Лишь мгновение спустя Роберт осознал, что еще никогда в жизни не произносил таких слов. Он не знал, откуда они вдруг всплыли у него в голове, не знал, почему это произошло именно сейчас, но никаких сомнений в их правильности он не испытывал.
– Я буду любить тебя до конца времен, – в эти минуты других слов Роберт подобрать не мог.
Лили гуляла в удивительном, по-весеннему прозрачном саду среди усыпанных цветами деревьев. Ее ласкал теплый ветерок, беззвучно сыпались на землю невесомые бело-розовые лепестки. В саду было очень тихо и спокойно – и почти безлюдно. Лишь изредка Лили замечала среди темных стволов группы людей, которые так же, как и она, гуляли, вдыхая полной грудью напоенный ароматами цветов воздух. Устать, утомиться от ходьбы здесь было совершенно невозможно, но Лили все равно прилегла на мягкую траву под раскидистой цветущей яблоней и задремала, а когда проснулась – увидела свою мать. Ревекка сидела рядом с ней на траве и, гладя ее по волосам, говорила, как гордится дочерью и той замечательной книгой, которую она написала.
– Я так и знала, что тебе понравится, мама, – сказала Лили, чувствуя во всем теле необычную легкость и энергию. Она действительно была очень рада, что мама довольна ее книгой.
Потом Лили снова заснула, но на этот раз ей что-то мешало. Кто-то окликал ее откуда-то издалека, и, хотя она не различала слов, голос казался ей смутно знакомым. Он звал ее прочь из сказочного, волшебного сада, но Лили не желала никуда уходить. Она хотела остаться здесь, дышать сладким чистым воздухом, дремать на мягкой траве, а главное – здесь была ее мама. Лили очень скучала по ней и хотела увидеть ее снова, но когда она открыла глаза, то увидела на тропинке двух незнакомых людей. Это были статный мужчина и очень красивая женщина с черными волосами и ярко-синими лучистыми глазами. Сначала Лили показалось – это ее мама приняла такой облик, но почти сразу поняла свою ошибку. Весело смеясь, незнакомая женщина медленно шла по тропинке рядом с мужчиной, который ехал верхом на лоснящемся гнедом с белой звездочкой во лбу. Увидев Лили, оба сразу остановились и спросили, кто она и как здесь оказалась. Назвав себя, Лиллибет призналась, что ничего не помнит.
– Я хотела бы остаться. Мне нужно отыскать мою маму, она только что была здесь… – добавила она, однако черноволосая женщина покачала головой.
– Тебе нельзя, – сказала она мягко. – Пока нельзя. Тебя ждут в другом месте.
– Но я не хочу! – возразила Лили и почувствовала, как вместе с этими словами на нее навалилась усталость. – Не хочу никуда уходить, и потом… мама…
– Ты не можешь остаться с нами, – повторила женщина и посмотрела на нее в упор своими синими глазами. – Ты должна вернуться, Лили. Ради нас… Ради себя…
