– Мы можем все побыть здесь. Ты ведь этого хотел?
– Нет, Лаки. – Он будто только что принял хорошо продуманное решение. – Я не могу просто взять и прилететь, потому что это удобно тебе.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Ты же занята студией. Находишься в Лос-Анджелесе. Так что тебе удобно, чтобы я прилетел. Ты найдешь для нас время в своем переполненном расписании. А в следующий раз что? Вдруг ты решишь купить отель в Гонконге или в Индии? Я, по-твоему, должен сидеть и ждать? Запомни, Лаки, я не из тех, кто долго ждет.
– Ты хочешь развестись? – Слова едва не застряли в ее горле.
– А ты? – мгновенно отреагировал он.
– Если мы не можем быть вместе…
– Слушай, если ты этого хочешь…
– Я такого не говорила.
– Ладно, поговорим позже. – И он повесил трубку. Она поверить не могла, что он зашел так далеко. Сначала ей было больно, но потом она разозлилась. Что он от нее хочет?
Ребенка.
Чтоб ходила босиком и с пузом.
Обычная жена.
Да пошел он! У нее полно дел, а если его это не устраивает, ему же хуже.
Она позвонила Мэри Лу и поинтересовалась, не хотела бы та вместе со Стивеном и ребенком приехать погостить на пару недель.
– Неплохая мысль, – с энтузиазмом согласилась Мэри Лу. – Сначала посоветуюсь с малышкой, а потом спрошу Стивена.
– Как Кариока Джейд?
– Просто прелесть!
– А твой сериал снова будет сниматься?
– Ты не поверишь, но его только что прикрыли. Я ушла, чтобы родить, и, гляди, как все повернулось.
– Ты огорчена?
– Еще бы! Но Стивен просто в восторге. Хочет, чтобы я сидела дома и меняла пеленки.
– Ну, разумеется, – сухо заметила Лаки.
– Стивен такой консерватор, – пояснила Мэри Лу. – Но я не хочу возражать, раз ему так нравится.
Лаки подумала о Стивене. Ей его не хватало. Создавалось впечатление, что у нее всегда недоставало времени на самых близких ей людей.
– Слушай, может, когда вы сюда приедете, мы дадим тебе роль в фильме? Как ты насчет этого?
Мэри Лу засмеялась.
– В фильме?
– Ты – крупная телезвезда. Почему бы и нет?
– Мне подходит, – весело согласилась Мэри Лу. – Скажу Стивену. Он покончит жизнь самоубийством. Он считает, я больше не должна работать.
– Уж эти мужчины! – посетовала Лани.
– Ага! – согласилась Мэри Лу.
Затем Лаки позвонила Джино и пригласила его. Уговаривать его не пришлось.
– Я что-то приустал, детка, – признался он. В голосе действительно чувствовалась усталость.
– Ты с Пейж разговаривал? – спросила Лаки, знающая, что Пейж всегда умела его взбодрить.
– Да нет. Она знает, что я решил. Если она не оставит Райдера, я с ней больше не встречаюсь.
– Ой, да брось, Джино. Вы с Пейж уже много лет прячетесь по гостиницам. Какая тебе разница, есть у нее муж или нет?
– Ну, может, старость, Лаки. Вдруг я обнаружил, что у меня есть нравственные принципы. Ну что ты на это скажешь, детка?
– Не поверю, пока не увижу сама.
– Приеду – убедишься.
– Договорились.
Он пообещал прилететь побыстрее. Она дождаться не могла, когда все соберутся. Может, если в доме будет полно народу, она забудет про Ленни?
Между тем дела на студии шли полным ходом. Из всех руководителей лучшими ей казались Зев Лоренцо, Форд Верн и Тедди Т. Лауден. Она понимала, что от Эдди Кейна придется отделаться. Да и Бак Грэхем не согласится плясать под ее дудку Она еще не решила, что делать с Грантом Уенделлом.
Слизняков она уволила сразу же. Разумеется, они грозились подать на нее в суд.
– На каком основании? – поинтересовалась Лаки – у вас контракт на три года, в котором сказано, что вы делаете фильмы, а студия платит. Но студия должна сначала их одобрить. Слушайте, я согласна платить вам три года, при условии, что вы не будете осчастливливать студию своими шедеврами. Ну как, согласны?
Они послали ее и отбыли.
Бен Гаррисон попросил о встрече. Он пришел и заявил, что готов остаться и занять место Микки Столли.
– Я заняла место Микки, – заявила Лаки. О чем они думают? Что это – игра?
Она решила оставить Бена на его старом месте, пока не выяснит, способен ли он справиться с этой работой. Эйб называл и Микки и Бена «мерзавчиками». Может быть, он ошибался насчет Бена?
Самое главное – направить студию по верному пути. Никаких больше бессмысленных сцен насилия, никаких голых сисек и задниц.
Вскоре по Голливуду прошел слух, что на студию «Пантер» стоит обращаться со всеми интересными идеями и оригинальными сценариями Ее просто завалили предложениями.
Вот так и шли дела, а Голливуд наблюдал и ждал.
Все находилось в руках Лаки Сантанджело. Приятное ощущение.
Приехав к дому Франклин во второй раз, Абигейль уже точно знала, где припарковаться. Она не стала ездить вокруг квартала, а бросила машину в красной зоне, прошла к подъезду и нажала кнопку с табличкой «Франклин».
– Уорнер Франклин? – спросила она надменно, когда ответил женский голос.
– Кто это?
– Абигейль Столли. Я бы хотела подняться и поговорить с вами.
Последовало долгое молчание. Уорнер решала, как поступить. Наконец она сказала:
– Третий этаж и следите за дверью лифта, иногда ее заедает.
– Спасибо, – вежливо ответила Абигейль, стараясь держать себя в руках. На этот раз обошлось без сердцебиения. Она велела себе не волноваться. Микки Столли соврал ей в последний раз.
Поднявшись на третий этаж, она решительно направилась к дверям квартиры.
Уорнер распахнула дверь и уставилась на нее. Абигейль не отвела взгляда.
– Можно войти? – спросила она, чувствуя себя неловко, но твердо решившись идти до конца.
– Вы уверены, что на этот раз не убежите? – ядовито осведомилась Уорнер. – Мне показалось, что у вас при одном виде черного лица трусы мокрые.
– Простите? – Абигейль пыталась сохранять спокойное выражение лица.
– А, проехали. – Уорнер не терпелось узнать, зачем приехала жена Микки Столли. – Входите.
Абигейль вошла вслед за Уорнер в крошечную квартирку.
– Выпьете? – предложила Уорнер.
Абигейль передернуло при виде пистолета в кобуре, небрежно брошенного на стул.
– Нет, благодарю вас.
– Садитесь, – пригласила Уорнер.
Абигейль села и сложила руки на коленях. Великолепный маникюр а-ля Беверли-Хиллз сверкал. Ногти у Уорнер были коротко обрезаны и не накрашены.
– Вы мне кое-что сказали раньше, – начала Абигейль. – По телефону. Вы помните?
– Нет, а что? – Уорнер была не в духе, так как Джонни Романо, ее новая любовь, не отвечал на звонки. А она не привыкла, чтобы ее трахали и сбегали. Ей это не нравилось.
– Вы сказали, что вы любовница моего мужа, – напомнила ей Абигейль. – Это правда?
