То была самооборона. Дело даже не дошло до суда.
И все же… его лицо…
– Убирайся, – повторила она.
– Лаки, у тебя неправильные сведения. Моя компания оказывала определенные услуги студии, законные услуги. И они подписали документ. Твоя студия должна мне миллион баксов. Я приехал их получить.
– Студия ничего тебе не должна.
Их взгляды встретились.
Он полез в карман, достал копию официального документа и положил ей на стол.
– Читай, – заявил он, вставая. – Я вернусь за деньгами.
Карло повернулся и молча вышел.
Оутис просунул голову в дверь.
– Все в порядке?
– Да, Оутис. Спасибо.
– Кто этот тип?
– Неважно.
Она взяла бумагу и принялась читать. Составлена она была официальной юридической фирмой.
Ее глаза пробежали страницу. Вполне законный документ, согласно которому студия «Пантер» признавала за собой долг в миллион долларов Карло Боннатти за оказанные услуги. На документе стояла подпись Микки Столли.
Какие услуги? Что это за махинация?
Она взглянула на дату. Месяц назад.
Невозможно. Что-то тут не так. Сидя в образе Люс в приемной и подслушивая все разговоры, она знала, что деньги должен Эдди Кейн и что Микки отказался считать это заботой студии. Если документ существовал, то почему Микки возражал? Он же обязан был о нем знать.
Тут какая-то неувязка. Очевидно, документ фальшивый.
Она позвонила в общий отдел Тедди Т. Лаудену.
– Тедди, – распорядилась она, – пусть кто-нибудь просмотрит дела касательно просроченных долгов. Дай мне знать, если отыщется что-то, связанное с «Боннатти инкор-порейтед». Найдете – передайте мне.
Вскоре Тедди прислал оригинал документа, копию которого ей дал Боннатти. К нему он приколол записку, в которой сообщил, что сделкой целиком занимался Микки Столли и что он лично первый раз о ней слышит.
Значит, Микки поквитался с Эйбом Пантером и одновременно ударил по ней.
Сукин сын!
Она не собиралась платить Карло Боннатти ни одного паршивого цента. Она знала, что правильно, а что нет, и никто не поколеблет ее решимости.
Для Лаки это вопрос принципа.
Пресса не оставляла их в покое. Куда бы Дина и Мартин Свенсоны ни пошли, всюду их засыпали вопросами надоедливые репортеры.
– Я не могу так жить, – холодно сказала Дина. – Поеду на курорт.
– «Голден Дор»? – спросил Мартин.
– Нет. Есть новое местечко в Палм-Спрингс, где, я слышала, чудесно. Мне нужно уехать, Мартин. Ты был со мной честен, я это ценю. Теперь мне надо побыть одной.
Он кивнул. Дина восприняла все лучше, чем он ожидал. Мартин не рискнул прямо заявить, что хочет развода. Просто попросил дать ему время для принятия решения. Но, если говорить откровенно, ему даже нравилась вся эта шумиха вокруг него. Весьма лестно считаться донжуаном. Да и, по правде говоря, делам это тоже не мешало, скорее, наоборот. Заказы на новую машину «свенсон» сыпались со всех сторон. А ведь они еще не представили ее публике.
Развод. Раньше он всерьез об этом не думал. Но если Дина согласна его отпустить…
Разумеется, он не собирался отдавать ей половину денег. Она, видно, совсем рехнулась, если надеется на это. Адвокаты выработают справедливое решение.
– Ты не собираешься ехать в Детройт на презентацию «свенсона»?
– Определенно, нет, – ответила она спокойно. – Уверена, ты и один справишься.
– Ты надолго уезжаешь?
– Дней на десять. – Она посмотрела на него долгим холодным взглядом. – А ты будешь в Детройте?
– Да. Потом полечу в Лос-Анджелес заканчивать дела с «Орфеем». Надо избавиться от Зеппо и поставить на его место Микки Столли. Я также прослежу за другими назначениями, пока буду там.
– Мартин, – тихо попросила она, – пообещай мне одну вещь.
– Что именно?
– Не принимай решения до моего возвращения. И не делай никаких заявлений прессе. Если мы расстанемся, мы должны объявить об этом вместе, чтобы все выглядело пристойно.
Он кивнул.
– Я не собираюсь ставить тебя в неловкое положение.
– Ты безусловно поставишь меня в неловкое положение, если продолжишь встречаться с Венерой Марией во время этой поездки. Пожалуйста, не делай этого. Когда мы примем решение, ты будешь волен делать все, что тебе заблагорассудится. – Она помолчала. – Я ведь немногого прошу, верно?
Мартин снова кивнул.
– Как хочешь.
Она остановила на нем взгляд неподвижных голубых глаз.
– Пообещай мне, Мартин.
– Разве…
– Пообещай…
– Хорошо, – неохотно согласился он.
– Спасибо.
В своей спальне наверху она проинструктировала горничную, как уложить одежду для поездки.
– Вы будет уехать долго, миссис Свенсон? – спросила горничная.
– Довольно долго.
Когда горничная ушла, Дина подошла к сейфу, чтобы выбрать кое-какие украшения, которые собиралась взять с собой. В глубине сейфа был спрятан пистолет, купленный полгода назад на чужое имя. На всякий случай. Всегда стоит подготовиться, хотя она не думала, что может наступить день, когда ей придется пустить его в ход.
Закрывшись в ванной комнате, Дина умело зарядила пистолет, поставила его на предохранитель и спрятала на дне своего саквояжа.
Когда она вышла из ванной комнаты, Мартин в шелковой пижаме готовился ложиться спать, на лице его – удовлетворенная ухмылка.
Она посмотрела на провинившегося мужа. Что толкнуло его в объятия другой женщины? Неужели она такая плохая жена? Она привлекательна, ухожена, прекрасно одевается. Любит его, ухаживает за ним, готова лечь с ним, стоит ему только намекнуть. В чем дело?
– Ты это видела? – спросил он, протягивая журнал со своим портретом на обложке. – Не слишком удачный снимок. Плохой ракурс.
Он что, воображает из себя кинозвезду? Голливуд ударил Мартину Свенсону в голову. Ему понравилось находиться в центре внимания.
Утром Мартин ушел в офис раньше Дины. Она сказала, что хотела бы воспользоваться их самолетом, и Мартин распорядился, чтобы он ждал в аэропорту. Она взошла на борт, поздоровалась с командиром и экипажем и тихо уселась около иллюминатора. Когда все кончится, Дина решила изменить интерьер самолета, потом их дома в Нью-Йорке, а затем и особняка в Коннектикуте.
Самолет доставил ее прямиком в Палм-Спрингс. Полет прошел спокойно. Она прочитала несколько журналов и немного поспала.
В аэропорту уже ждал лимузин с шофером, доставивший ее на курорт «Последнее пристанище».
«Какое подходящее название», – подумала она.
Последнее пристанище…
Эмилио шествовал по району, где жил в детстве, как король. Он купил себе пальто из верблюжьей шерсти и белую шляпу с черной лентой. Шляпу он носил по-гангстерски, а пальто небрежно наброшенным на плечи.
