так сильно больно.
У меня вырвался тихий вздох.
Итак, это было материнство.
Я не спускала с него глаз на расстоянии, и когда он, наконец, успокоился и уснул, я испустила неглубокий, дрожащий вздох, подкрадываясь ближе и осторожно устраиваясь поверх одеяла рядом с ним. Проведя рукой по его волосам, я немного понаблюдала, как он спит, прежде чем поддалась тяжести своих век и задремала.
Завтрашний день будет получше.
Черт.
Должен быть.
Глава 40
Линг
Он спал так крепко, как только мог в тех стрессовых обстоятельствах, в которые я его поставила, и я не могла бы гордиться им больше. Несмотря на то что его лоб был испачкан, он выглядел ангельски. Я нежно улыбнулась этому сильному маленькому мальчику и задалась вопросом, сколько времени потребуется, чтобы он, наконец, проникся ко мне теплотой. Я не была уверена. Это могут быть дни, или месяцы, или годы. Это не имело значения. Как только он увидит, что я не собираюсь причинять ему боль, он уступит мне.
Ему придется это сделать.
В противном случае он мне был бы не нужен.
— Доброе утро, милый, — тихо произнесла я возле его кровати.
Его маленькое тело напряглось, и моя улыбка стала шире.
Уставшее маленькое существо.
И когда он открыл глаза и посмотрел на меня остекленевшими от сна глазами, он долго смотрел на меня, прежде чем оглядеть комнату. Я видела тот самый момент, когда он понял, что произошедшее накануне не было сном, и когда до него дошло, его губы приоткрылись, а милое личико вытянулось.
Я прищелкнула языком и присела на край кровати.
— Не плачь, милый. Иди сюда. — Я протянула к нему руки, но он не подошел. Ухмыляясь, я опустила руки. — Хорошо. Ты не любитель обниматься. Понимаю. Все в порядке.
Именно тогда он открыл рот и тихо спросил:
— Где моя мамочка?
Хм-м-м. Дилемма.
Маленький приятель, казалось, не хотел отпускать свою шлюху-мать.
Это было нормально. Я могу это исправить.
Я готова на все, чтобы достичь своей цели.
Я облизала губы, прежде чем заявить:
— Твои мама и папа подарили мне тебя.
Он нахмурился, когда его счетчик дерьма сработал.
— Нет, они бы этого не сделали.
Ладно. Он умнее, чем я думала.
Мои глаза сузились от его непокорности.
— Да, они это сделали.
— Нет. — Он сел на кровати и посмотрел мне в глаза таким взглядом, который я видела только у его отца. Это был чистый, непревзойденный гнев.
— Ты лгунья.
Мои губы растянулись в усмешке.
— Неужели? — я медленно наклонилась и спокойно заговорила: — Тогда почему они не пришли за тобой?
Это был вопрос, на который он не мог ответить, и то, как его лицо было лишено эмоций, сказало мне, что он думал об этом. То, что он произнес дальше, заставило мой позвоночник напрячься.
— Ты плохая леди.
Дерзкий маленький засранец.
Мне это чертовски понравилось.
Я ожидала, что он будет похож на Лекси, учитывая, как она его воспитала, но правда была в том, что он был точь-в-точь как Твитч. И я могла бы использовать это, манипулировать этим, превратить его в наследника, которого я заслуживала.
— Я не плохая леди, — мягко солгала я, потянувшись к нему, но он отшатнулся от моего прикосновения, выглядя злее, чем собака со свалки с блохами.
Неплохо.
Это крошечное маленькое существо определенно должно было стать занозой в моем боку. Раздражающий маленький зуд, до которого ты не мог дотянуться, чтобы почесаться.
Мой рот приоткрылся в легком вздохе.
Вот оно. Именно так я и собираюсь назвать его, моего сына.
— Итч, — сказала я в тишине комнаты. — Мой маленький Итч. (Itch в перев. с англ. — зуд, а также созвучное с прозвищем Тони — Twitch)
Ода его отцу.
ДА.
Я по-матерински улыбнулась маленькому мальчику, который выглядел так, словно хотел ударить меня.
Это было так странно. Я уже любила его. Он был таким, каким я его себе представляла, и даже больше. Его отношение, его стойкость — это было все, что мне было нужно, чтобы сделать его своим преемником.
Тепло глядя на него сверху вниз, мое сердце трепетало радостью от осознания того, что он был совершенен.
Просто идеален.
ДА.
Я любила его.
И не собиралась отпускать его.
***
Твитч
В ту ночь сон так и не пришел, и когда рассвело, мой взгляд остановился на женщине, сидящей на краю кровати в ночной рубашке и тупо смотрящей в стену.
Меня убивало видеть ее такой.
Я задавался вопросом, такой ли она была, когда я ушел, и совершенно новый уровень вины охватил меня, когда увидел, что эта прекрасная жизнерадостная женщина выглядит сломленной и опустошенной, когда ее любовь была такой глубокой. Мне это не нравилось, и моей единственной мыслью было исправить это и исправить быстро.
Мой телефон зазвонил одновременно с дверным звонком. Я соскользнул с кровати, держа сотовый в руке, и, проходя мимо своей женщины, нежно положил руку ей на плечо.
Отсутствие реакции было пулей в мое сердце.
Я ответил на звонок, как только вышел из комнаты.
— Да.
— Бл*дь, Твитч. Черт. Я... — он на мгновение замолчал. — Не знаю, что сказать. — Голос Итана Блэка говорил о том, что он уже знал о моем сыне. Он вздохнул. — Скажи мне, что я могу сделать, и я это сделаю.
Дверной звонок прозвенел во второй раз, и я подошел, распахнув дверь. Сержант Габриэль Бланко стоял снаружи с кофе в руке, и я не стал утруждать себя любезностями. Я дернул подбородком, он понял сообщение и вошел внутрь, пока я отвечал главе ФБР.
— Я ценю это, Блэк, но... — я сказал ему, как есть, — …ты не можешь мне помочь, чувак.
Мое время, проведенное с этим человеком, было коротким, но за это короткое время мы лучше узнали друг друга. И Блэк читал между строк.
— Послушай меня сейчас. Не делай никаких глупостей.
Ублюдок.
Моя хватка на телефоне усилилась.
— Не делать ничего глупого? И это твой совет? — мой гнев усилился. — Эта психованная сука увела моего сына из-под моего гребаного носа, из-за
