не столько словами, сколько поступками доказал, насколько я неотъемлемая часть его жизни; как и я, он едва может функционировать, если меня нет рядом.
Я не заблуждаюсь насчет того, кто мой муж. Я точно знаю, что Вэнс исчез, как только приземлился в Мельбурне, и никто понятия не имеет, где он.
Это еще один случай исчезновения, который организовал Илай, но мне это неинтересно. Возможно, я так же морально сломлена, как и он, потому что поступила бы так же, если бы другая женщина приблизилась к нему.
Я поправляю его галстук, позволяя ногтям провести по его коже.
— День только начинается. У нас впереди еще прием и фотосессия.
— Сколько фотосессий?
— Много. Как можно больше.
— Разве у тебя недостаточно фотоальбомов? Как цифровых, так и физических?
— Воспоминаний никогда не бывает достаточно. Вы все потом будете смотреть на мои фотографии и благодарить меня за то, что я сохранила все эти моменты.
— Нет, если мне придется пожертвовать тобой ради этих моментов, — он крепче сжимает мою талию. — Я страдаю от супружеского пренебрежения, ваша честь.
Я смеюсь, а затем бормочу:
— Ты буквально трахнул меня первым делом этим утром, Илай. Когда я едва проснулась. В чем заключается это пренебрежение?
— М-м-м. Но ты не позволила мне съесть твою киску на завтрак, как обычно. Я умираю с голоду.
— Илай! — я шепчу, оглядываясь по сторонам, которые, к счастью, пусты. — Мы в церкви.
— И мы женаты. Я уверен, что церковь одобряет священный союз.
— Нет, если твои слова не святы.
— Это «да» по поводу позднего завтрака? — он приподнимает бровь.
— Позже, ладно?
— Ты же знаешь, я не могу нормально функционировать без своих привычек.
Я смеюсь, и звук эхом разносится вокруг нас, как симфония радости. Честно говоря, он может быть очень настойчив в своей утренней рутине. Неважно, пытаюсь ли я разбудить его своими губами вокруг его члена, трахает он меня или нет. Ему всегда нужно съесть меня, прежде чем начать свой день.
Не то чтобы я жаловалась или что-то в этом роде.
— Это не смешно, — ворчит он. — Я не могу дождаться, когда закончится эта свадьба и я заберу тебя домой. Я буду пожирать тебя повсюду, миссис Кинг.
— Только не на кухонной стойке, иначе Сэм закатит истерику.
— Тогда Сэм будет уволена.
— Ты не можешь уволить мою подругу. Я этого не позволю.
Он усмехается.
— Понятия не имею, как ты сделала одинокий, антисоциальный клуб, состоящий из Хендерсона и Сэм, своими друзьями и даже смогла его поддерживать.
— Наверное, так же, как я заставила тебя влюбиться в меня. Я неотразима.
— Так и есть, — он целует кончик моего носа, и я чувствую, что таю.
Боже. Почему у него есть способность превращать меня в лужу эмоций одним лишь прикосновением?
— Эй, Илай? — спросила я.
— Да?
— В последнее время я ходила во сне?
Он делает паузу.
— Почему ты вдруг спрашиваешь об этом?
— Не думаю, что ходила, но чем больше я в чем-то уверена, тем больше это оказывается неправдой. Скажи мне правду. Не приукрашивай и не пытайся что-то скрыть, пожалуйста.
— Это случилось месяц назад, но, как сказала доктор Блейн, это было вызвано стрессом от твоих репетиций перед конкурсом. Короткий и не опасный случай. Ничего тревожного.
— Уверен, что это единственный раз?
— Уверен.
— Может быть, единственный, о котором ты знаешь?
— Это невозможно, учитывая, что я никогда не выпускаю тебя из виду, красавица.
Я выдыхаю.
— О чем ты беспокоишься? — он гладит меня по щеке, волосам, точке пульса, по которой, как я узнала, он может определить мое душевное состояние. — Тебе кажется, что действие таблеток ослабевает? Чувствуешь, что что-то не так?
Боже. Мне нравится его заботливая, защитная сторона и то, как легко она проявляется при малейшем намеке на мой дискомфорт.
— Нет и нет, поэтому я и волнуюсь, — я делаю еще один вдох. — Я так счастлива, что иногда мне кажется, что это все симуляция и однажды я проснусь в своей суровой реальности
— Это реальность, — он прикасается своими губами к моим и соединяет наши лбы. — Мы реальны, детка.
Я улыбаюсь и касаюсь его носа своей щекой.
— Я знаю, но хочу большего.
— Все, что угодно. Если ты попросишь луну, я положу ее к твоим ногам.
— Ничего такого, — я колеблюсь. — Я… хочу детей. Наших детей.
— Тогда они у тебя будут. Все трое.
— П-правда?
— Ты думала, я откажусь?
— Ну, да. Когда мы в последний раз говорили об этом, тебя не очень-то воодушевила эта идея.
— Тогда были другие обстоятельства. Сейчас тебе лучше. Ты стала сильнее. Живее. Если ты хочешь детей, я сделаю тебе их столько, сколько пожелаешь.
— Н-но что ты об этом думаешь? Только я этого хочу?
— Нет. Я тоже, — он трется своей эрекцией о мой живот. — Видишь? Одна только мысль о том, чтобы наполнить тебя своими детьми, возбуждает меня.
— Ты ужасен, — я смеюсь.
Он улыбается.
— Это другое. Я хочу детей, только если ты будешь их матерью.
— Другого отца я для них и не хотела, — я украдкой целую его. — А теперь давай присоединимся к остальным.
— Не так быстро, — он поднимает меня на руки. — Мы должны начать пытаться сделать тебя беременной, миссис Кинг.
Мой смех наполняет воздух, когда он уносит меня в гостевую комнату и выполняет свое обещание.
Я боролась с собой из-за этого мужчины, но это лишь заставило меня полюбить его еще сильнее. Теперь, когда я больше не борюсь, мне легче все больше любить его с каждым днем.
Этот человек владеет моим сердцем и душой.
И я бы не хотела, чтобы было иначе.
Илай
Семнадцать месяцев спустя.
— Мне кажется, я сейчас умру.
Я погладил светлые локоны жены, убирая их с лица
— Нет, пока я здесь.
— Когда я сказала, что хочу троих детей, я не имела в виду одновременно.
— Знаю.
— Это все из-за тебя, мерзавец, — она закрывает глаза, сидя прямо, пока маленькая Сьерра сосет ее грудь.
Я осторожно отнимаю бутылочку у Сета, а затем кладу его в кроватку, чтобы он лежал рядом со своей непослушной сестренкой Зоуи.
Тройняшкам уже почти четыре месяца, и это идеальный возраст для того, чтобы нам снились кошмары о том, что они просыпаются с плачем.
Сон? Мы забыли, что это такое.
Да, Сэм помогает, и у нас есть няня, но моя жена отказывается от мысли передать свои «материнские обязанности», как она это называет, кому-то другому.
И это после того, как у нее
