Хильда с Мартой гуляли в саду, а точнее возились в любимой песочнице дочери. Рядом на пластиковом стуле сидела полюбившаяся девочке кукла, при этом упакована она была в прозрачную пленку, закрывающую белоснежное платье. Чья это задумка, можно было не спрашивать. Без сомнения, Марты: ей были присущи природные аккуратность и бережливость, особенно к белым вещам да еще при игре с песком.
Катя оставила пакеты из магазина у двери и подошла к песочнице.
— Как вы здесь без меня?
— Всё хорошо! — Хильда оторвалась от игры и вышла из песочницы. — Вот строим замок из моего детства, — показала она на конструкцию с башенками.
— Мамочка, бабушка Хильда когда-то, очень давно, жила рядом с замком! — Марта даже не подняла головы, продолжая аккуратно похлопывать по песку, укрепляя одну из стенок. — И однажды у стены замка встретила принца, которого звали Мартин.
Отметив про себя, что Марта неожиданно назвала женщину не тетей, а бабушкой, Катя посмотрела на Хильду. Судя по выражению лица, та ничего не имела против. Ей это даже нравилось.
— А принц — это…
Впрочем, она уже догадалась, о ком идет речь.
— Мой муж, — подтвердила женщина и добавила шепотом: — На самом деле мы познакомились немного не там, но по территории замка гуляли часто. — Лицо ее выглядело одухотворенным, глаза лучились счастьем. — После там же мы гуляли уже с нашим сыном. Не так часто, как хотелось бы. Мартин много работал, надолго уезжал в командировки. Пока его дожидались, строили с Вайсом вот такие замки из песка в ближайшем карьере… Невероятная девочка! Я попросила ее называть меня бабушкой. Не будешь возражать?
— Нет, что вы! Мне даже приятно, что вы так быстро подружились. Ну что — вы еще погуляете? Я пойду готовить ужин…
— Катя, не торопись. Мне надо тебе кое-что рассказать… — Хильда коснулась ее руки и увлекла за собой подальше от песочницы. — Утром заходила Астрид, и мы с ней откровенно обо всем поговорили. Они с мужем готовы обсудить условия, на которых позволят Зигфриду познакомиться с его отцом.
— Как здорово! — воскликнула Катя и выдохнула с облегчением.
Признаться, после вечерних угроз Берндта она и представить себе не могла, что дело обернется таким образом.
— Но это еще не все. Сюда из Дортмунда едет Вадим. Уже где-то на подъезде, — глянула она на часы, затем на побледневшую собеседницу. — Уверяю, что о мальчике на момент вылета из Минска он ничего не знал. Как и о Марте. Думаю, что он прилетел к тебе. Но так сложились обстоятельства, что сейчас ему важно встретиться с родителями Зигфрида. Как бы они не передумали…
— Конечно! Ему необходимо с ними поговорить!
— Я не тревожила тебя раньше времени, дожидалась твоего возвращения… А вот и Астрид… — посмотрела она за спину Кати.
Женщина приближалась к ним быстрым шагом.
— Здравствуй, Катя! — слегка задыхаясь, проговорила она. — Берндт уже освободился, но ему надо забрать Зигфрида из школы и подвезти на тренировку… Так что разговор…
— Мы с Мартой можем забрать его из школы и подвезти в бассейн! — не задумываясь предложила Катя. — Мы с вами однажды туда ездили и с удовольствием посмотрели тренировку. Марте очень понравилось. И наш дом будет лучшим местом для разговора. Если вы не возражаете, конечно, — смутилась она, словив настороженный взгляд Астрид. — Поверьте, я хочу всем только помочь: и вам с Берндтом, и Вадиму Ладышеву, и Зигфриду. Особенно Зигфриду. В пятнадцать лет не так легко и просто узнать подробности далекого детства, еще сложнее понять и простить. Я знаю, как вы его любите, как он любит вас. И простите, что я вот таким образом вмешалась в вашу жизнь. Это вышло случайно, и я не могла промолчать. Мне очень дорог человек, который столько лет ищет сына, о рождении которого даже не подозревал.
Астрид задумалась.
— Вы знаете, для нас всех это будет лучшим вариантом, — неожиданно согласилась она. Голос ее потеплел. — Не стоит раньше времени беспокоить Зигфрида. Наш разговор может затянуться, это вызовет его подозрения… Сейчас я поговорю с Берндтом!
Астрид отошла в сторону, поднесла к уху телефон.
— Катя, ты удивительно добрый человек! — расчувствовавшись, Хильда даже обняла ее. — Как жаль, что я не познакомилась с тобой раньше! Всё было бы совсем не так…
— Мне тоже жаль, что нам не удалось познакомиться раньше, — в ответном порыве, Катя также прижала к себе Хильду. — Но тогда мы не нашли бы Зигфрида. Так что долгий путь к нашему знакомству был неслучаен.
— Да, моя девочка, ты права, — женщина отстранилась, достала из кармана салфетку, промокнула повлажневшие уголки глаз.
— …Берндт согласен. Но вам прямо сейчас надо выезжать. Уроки уже заканчиваются, — вернулась к ним Астрид.
— Пять минут!.. — Катя пошла к песочнице. — Марта, дорогая, поехали в школу за Зигфридом! А потом вместе с ним поедем в бассейн!
Второй раз повторять не пришлось: моментально вскочив, она по привычке стала собирать в ведерко совок, формочки.
— Солнышко, давай после все уберем, иначе опоздаем!..
С сожалением посмотрев на разбросанную по углам песочницы посудку, Марта прихватила куклу и поспешила к матери.
— Мы только ручки помоем и продукты в дом отнесем, — открыв дверь, пояснила Катя женщинам. — И ноутбук с собой возьму, поработаю во время тренировки.
— Как хорошо, что она рассталась с Генрихом! — пробормотала Астрид, наблюдая за девочкой и ее мамой. — У Кати доброе сердце. Надеюсь, теперь она будет счастлива.
Хильда улыбнулась совпадению их мыслей. Только она подумала и о Вадиме: «Надеюсь, теперь он будет счастлив. Они будут счастливы…»
— Я помогу, — подхватила она пакеты у двери. — Не волнуйся, я их сама разберу. Если позволишь, конечно. Езжай…
Машина Кати скрылась за поворотом буквально за пять минут до того, как у дома притормозил автомобиль. Заметив его в окно, Хильда открыла дверь, присмотрелась, призывно махнула рукой, показав место на пустой парковке.
— Здравствуй, мой дорогой! — обнялась она с Вадимом. — Бери вещи, проходи в дом.
— А Катя?..
— Катя с Мартой пока уехали. Я должна тебе все объяснить, пока не пришли Алерты. Проходи…
…Мама и дочь сидели на трибуне среди других зрителей и увлеченно наблюдали за тренировкой. А посмотреть было на что: прихрамывающий и медленно передвигающийся по земле Зигфрид в воде творил самые настоящие чудеса. Он легко обгонял не только ребят из своей группы, которая состояла из таких же, как он, детей с ограниченными возможностями, но и обычных с физической точки зрения ребят, тренирующихся на соседних дорожках. Само собой, Марта за него болела и восторга не скрывала: вскакивала, хлопала в ладоши, громко скандировала.
Катя тоже не могла оторвать взгляд от дорожек: аплодировала каждому заплыву, в унисон с дочерью громко кричала «Зигфрид, вперед! Молодец!». И ловила себя на мысли, что стала к нему иначе относиться. Это уже был не просто хороший соседский мальчик, с которым дружила Марта. Он — сын Вадима. А значит, кровный брат ее дочери. Пусть только по отцу.
Проанализировала она и цепь ранее кажущихся случайными событий: и то, что Алерты оказались соседями, и то, как быстро Марта и Зигфрид нашли общий язык. Положа руку на сердце, это не она нашла мальчика. Дети сами нашли друг друга, выбрали из сотен других детей: сколько их живет по соседству, ходит в садик, в школу? Если учитывать разницу в возрасте, то они вообще не должны были заинтересовать друг друга. Современный подросток и маленькая девочка — что между ними общего? Так может, и не было никакой случайности? Может, всё это кем-то заранее запрограммировано на небесах?
Катя радовалась и одновременно грустила: как только после операции закончится реабилитационный период, они с Мартой сразу уедут. Это уже решено. Как скажется расставание на детях? Очень скоро они узнают, что на самом деле их связывает гораздо большее, чем обыкновенная детская дружба…
«Как там складывается разговор с Алертами?.. — время от времени отрываясь от работы, чтобы понаблюдать за заплывом, думала она о встрече у нее дома. — И почему прилетел Вадим? Оснований не верить Хильде у меня нет. Да и не успела бы она ему сообщить о сыне. Разве что ночью написала. Но очень сомнительно, что она решилась бы на это после вчерашнего визита Берндта… Любопытный вечер предстоит. Только бы Хильда не рассказала Вадиму о Марте! Я сама должна это сделать. Но стоит ли говорить о новой беременности? Бедный Вадим! Столько детей за один вечер! Не каждому такое дано, не каждый выдержит столько счастья или несчастья одновременно…»
