— Он знает, что я этого хочу.
— Мисс, позвольте дать вам небольшой совет, — бармен засунул полотенце в карман фартука. — Он достаточно волевой парень. Он всегда сам решает, что ему делать в той или иной ситуации. Если вы не найдете веской причины, но которой он сам захочет поехать в Нью-Йорк, он не поедет. А если забыть об армии, то он не из тех, кто слушается приказов. Теперь же, учитывая, через что ему пришлось пройти, он и армейского приказа не послушается.
Чейси наблюдала за Дереком, серьезно задумавшись. Она провела целый день, помогая ему и обучая его, как вести себя на публике. Все это время Чейси продолжала ошибочно считать, что армейская закалка теперь у него в крови и он помнит о своем долге перед страной. Но по всему было видно, что ему очень хорошо здесь, дома, среди друзей. Как заставить его сменить безмятежный покой на тридцатидневную поездку по стране?
— Спасибо за участие, — с этими словами она достала из сумочки пятидолларовую банкноту и положила ее на стойку.
— Вам спасибо, мисс.
Несколько минут Чейси пристально смотрела на Дерека, а затем подошла к нему.
— Дерек!
Он стоял, склонившись над бильярдным столом, но от звука ее голоса выпрямился так резко, словно коснулся чего-то горячего.
— Да, Чейси?
— Научи меня играть.
— Зачем тебе?
— Просто интересно.
Все присутствующие посмотрели на нее. Чейси смутилась. Она чувствовала себя голой. А может, по здешним меркам, она как-то не так одета? Местные мужчины носили джинсы и чистые, застегнутые на все пуговицы рубашки; женщины, правда, другое дело. Те же самые женщины, которые днем водили трактора, вспахивали поля, доили коров, готовили обед и следили за детьми, к вечеру приоделись, завили волосы, подкрасились и выглядели весьма изысканно.
Так что их упрек был обращен не к платью Чейси, а к тому, что она изъявила желание сыграть на бильярде. «Это будет потруднее, чем я предполагала», — подумала Бэнкс Бейли.
— Раньше у меня не было возможности научиться, — Чейси кокетливо наморщила носик. — В моей семье в эту игру никогда не играли.
— И это причина, по которой ты хочешь научиться играть на бильярде сейчас?
Она утвердительно наклонила голову, и несколько прядей упало ей на глаза.
— Я же сказала, что это интересно. Он недоверчиво прищурился.
— Чего ты добиваешься, Чейси?
— Просто хочу освоить эту игру. Он внимательно смотрел на нее. В его глазах прыгали чертики. Она изо всех сил пыталась оставаться спокойной. Дерек вручил ей кий.
— Ладно, вот белый шар, а здесь я кладу красный. Попробуй его загнать в ближнюю лузу.
Чейси осторожно облокотилась о стол, на всякий случай оглянувшись и одернув подол, чтобы быть уверенной, что ее скромность не пострадает. Она оперлась на локоть и беспомощно улыбнулась Дереку.
Потом она нарочито неловко ударила кием по шару. Красный шар грохнулся вниз и запрыгал по полу, а белый упал в лузу. Один из друзей Дерека подхватил упавший шар и положил его на стол.
— Здорово! Я получила очко? — захлопала ресницами Чейси.
— Нет, Чейси, ты его проиграла.
— Это некрасиво, — простодушно возразила она. — Ты меня дурачишь.
— Таковы правила игры.
— Объясни их мне.
Следующие десять минут Дерек объяснял ей правила. В проведении инструктажа участвовали трое его друзей и бывшая подружка, а теперь мать троих детей и лучшая бильярдистка в городе. Даже бармен вставил несколько замечаний.
— Ах, все слишком трудно, — взмолилась Чейси и помотала головой. — У меня никогда не получится, Я не смогу освоить игру.
Она подумала, стоит ли пустить слезу, и решила, что это будет излишним.
В конце концов, он не дурак.
— Ты научишься, — ободрил ее Дерек.
— Ой, нет, — она с сомнением покачала головой и отдала ему кий. — Ты занимался этим до армии?
Лейтенант кивнул.
— Он был очень хорош, — вставил один из друзей Дерека. — Он был лучшим.
— Ты зарабатывал этим деньги? Заключал пари?
— Он всегда оставался в выигрыше, — ответил приятель за Дерека.
— Тебе вряд ли нравятся пари, — предположил Маккенна.
— Точно. А моя бабушка была бы шокирована, если бы узнала, что я побывала в таком месте. Но, Дерек, у меня прекрасная идея!
— Мне твои идеи не нравятся, — насторожился он.
— Эта понравится.
— Ну, давай, говори, — он выжидательно скрестил руки на груди.
— Ты не хочешь ехать в Нью-Йорк. Я хочу, чтобы ты поехал. Мы можем разрешить наш спор.
— Завтра вечером, — уточнил Дерек.
— Как насчет того, чтобы решить все сейчас? В комнате стало так тихо, что даже постукивание ледяных кубиков о края бокалов воспринималось как шум.
— Что у тебя на уме?
— Сыграть, — предложила Чейси. Она дотронулась ладонью до его груди, надеясь, что сможет заставить его сердце биться сильнее. — Только одна игра. Ты выиграешь — и я улетаю в Вашингтон одна. Я выиграю — и ты летишь в Нью-Йорк со мной.
— Ха-ха! — он явно что-то подозревал.
— Давай, Дерек, чего ты боишься? — Чейси старалась выглядеть наивной и глуповатой. Она рассчитывала на обычное для всех мужчин нежелание потерять лицо перед женщиной, тем более в присутствии своих друзей.
— Чейси, но я вовсе не так хорошо играю, — Дерек отвел ее руку и опустил на бильярдный кий. — Я давно не играл. Тюрьма, сама понимаешь…
— Знаю. Но я-то вообще никогда не играла. Это будет самый легкий способ отделаться от меня, если ты этого на самом деле хочешь.
Он смотрел на нее долго и пристально. Девушка постаралась выдержать этот взгляд.
— Следующий рейс из этаунского аэропорта через четыре часа.
— Им я и улечу, — улыбнулась Чейси. — Кто начнет первым, ты или я?
— Начинай ты, — ответил Дерек.
— Тогда давай — как это называется? — разобьем пирамиду, — сказала Чейси, беря кий и критически оглядывая бильярдный стол. Она разбила треугольник и метко уложила шар в лузу номер четыре.
— Неплохо для начинающей, — заметил буфетчик.
Дерек открыл было рот, словно хотел что-то сказать, но, передумав, закрыл его и скрестил руки на груди.
— Шестой шар в угол, — объявила Чейси, указывая в дальний угол стола. А потом сделала точный удар.
— Ну, Дерек, наконец-то ты нашел себе пару, — заметил один из друзей.
— Позволь дать тебе совет, — сказал Дерек Маккенна, усаживаясь на водительское сиденье папашиного грузовичка. — Никогда не пытайся перехитрить мошенника.
— А ты мошенник? — недоверчиво взглянула на него Чейси.
— Пришлось им стать. Только так мои люди могли выжить. Я весьма преуспел во лжи и обмане, научился забывать про совесть ради одной-единственной цели — чтобы мои люди смогли выбраться из Багдада, или же я погиб бы при попытке к бегству.
— Я почти выиграла, — покачала головой Чейси.
— Ты хорошо играешь. Где ты научилась? Она собралась было рассказать ему свою историю, но решила, что лучше не говорить всей правды.
— Мой дядя — владелец Космос-клуба в Вашингтоне. Там есть бильярдная. Дядя Карсон брал меня с собой туда, когда я была девочкой. А летом я играла в Хэмптоне, когда навещала родственников.
Она не стала говорить, что играла со своими кузинами на деньги, чтобы иметь возможность самой платить за вечеринки и билеты в кино. Уже подростком она была достаточно гордой и не хотела быть нахлебницей. На бильярде она играла профессионально. До сих пор не встречала человека, которого не смогла бы обыграть. До тех пор, пока не столкнулась с Дереком.
— Скажите мне правду, лейтенант! Вы ни за что не отправитесь со мной в Нью-Йорк?
— Никогда.
— И нет ничего такого, что смогло бы изменить ваше решение?
— Нет, Чейси, я не изменю решения, — откровенно высказался он. — Я так долго не был дома, что просто не смогу уехать снова.
Она кивнула.
— Я сам позвоню генералу завтра утром, великодушно предложил он. — И твоему боссу. Как его зовут?
— Уинстон Файрчайлд Третий.
— Я позвоню им всем. Скажу, что ты сделала все возможное, однако этого оказалось недостаточно.
Он произносил слова тихо, но они звучали твердо и убежденно. Говорить было больше не о чем.
— До утреннего рейса около двух часов. Почему бы тебе не отвезти меня в аэропорт? предложила она. — Я только заскочу на ферму и возьму свой чемоданчик. Отдам тебе деньги, чтобы ты смог купить соседке новое платье. Постарайся выбрать подлиннее, чтобы выглядело прилично.
— Чейси… я… — он собрался было сказать, что жалеет о произошедшем, но замолчал, понимая, что тем самым признает свою слабость. За ним такое водилось. Он никогда не мог отказать в помощи женщине, в деньгах — другу и вечно приводил домой брошенных животных.
Но он не мог больше оставить свой дом. Не мог допустить, чтобы ночь застала его в казенной постели. Он слишком устал. У него больше не было сил. Страшные кошмары преследовали его по ночам, и, очнувшись от сна, было тем более мучительно оказываться в незнакомой комнате.
