– Десять миллионов восемьсот. Кажется, я слышу «десять девятьсот»?
Саманта заерзала, жалея, что она не одна из тех девиц, которые более всего в жизни озабочены состоянием своего маникюра. Должно быть, такое существование чертовски утомительно, зато вполне безопасно, если не считать беспокойства по поводу накладных ногтей.
– Сгораешь от нетерпения? – тихо спросил Рик. – Или от скуки?
– Предвкушаю празднование по случаю победы, – заверила она, коснувшись его бедра своим.
– Я тоже. Давай проверим твою теорию насчет Кроуфорда. Одиннадцать миллионов, – громко объявил он, поднимая каталог.
Публика восхищенно заахала. Да, ее парень готов выбросить лишних полмиллиона, лишь бы подольше потрахаться с ней.
– Одиннадцать миллионов от мистера Аддисона.
Сэм снова подняла зеркальце.
– Кроуфорд только сейчас покачал головой. Значит, готов.
– Заткнись, – пробормотал Рик. – Не смей портить потенциального соревнования.
– Мистер Кроуфорд, – предложил Смайт, – я возьму даже пятьдесят тысяч, если хотите снизить темп. Нет? Прекрасно. Что там с нашим телефонным клиентом, Дженни?
– Одиннадцать миллионов двести, – объявила низенькая женщина, державшая телефонную трубку.
Смайт показал молотком на Рика:
– Итак, одиннадцать и…
– Двенадцать миллионов, – перебил Рик, не сводя глаз с Дженни. Бедняжка растерянно повторила цифру невидимому конкуренту. Трудно осуждать ее. Рик способен запугать кого угодно, даже ни в чем не повинную телефонистку. Но тут она облегченно улыбнулась и покачала головой. Игра окончена.
– Больше ставок нет?
Молоток опустился на столешницу.
– Продано мистеру Аддисону за двенадцать миллионов долларов. Еще раз примите мои поздравления, сэр.
Публика разразилась аплодисментами, к которым на этот раз присоединилась и Саманта. Рик встал, поднял ее и наградил поцелуем в классическом стиле вернувшегося с войны солдата. И хотя она терпеть не могла выказывать чувства на публике, все же обхватила его за плечи и прижалась к груди, пока он все сильнее перегибал ее через руку.
– Это и есть празднование победы? – прошептала она, когда он усадил ее и дал отдышаться.
– Всего лишь прелюдия, – отмахнулся он, снова целуя ее. – Давай поскорее уйдем, хорошо?
О нет! Только когда она убедится, что все его покупки в безопасности.
– Как насчет наших приобретений? – спросила она, противясь его притяжению.
– Я прикажу переправить их в Англию.
А вот это неудачная мысль!
– Нельзя ли взять их с собой в здешний дом? Ты сам это предложил!
– Только не Родена, – отказался Рик. – Он весит полтонны.
– Тогда Хогартов, – настаивала она, на секунду пожелав, чтобы прошлое хотя бы на миг перестало ее преследовать. – Пойдем, Рик. Мне часто удавалось красть картины, приготовленные к отправке. Не хочу оставлять их здесь.
– Нервничаешь?
– Нервничаю.
– Ладно, – кивнул он, подумав – Поговорю с Толмиджем.
– Спасибо.
Рон Толмидж был заведующим отделом продаж Сотбис». Хотя непонятно, как он умудрился сохранить свою должность, если она лично стащила картин на общую сумму около восьмидесяти миллионов долларов. Интересно, подозревает ли Рик, что ее доля составила почти пятнадцать миллионов? Конечно, ворам приходилось платить многим и за многое, чтобы не попасть в тюрьму, так что и у нее были свои расходы. Оставаться в тени – удовольствие чертовски дорогое. И все же она состояла членом клуба миллионеров, хотя Рик был неизмеримо богаче. Как только он отошел, чтобы поговорить с Толмиджем, Саманта сложила записку в маленький квадратик и направилась к туалету. Проходя мимо отца, она прерывисто вздохнула и сунула записку ему в карман. Пальцы коснулись шершавой шерсти его пиджака, и она, вздрогнув, ускорила шаги. Иисусе, она коснулась его, и он не обратился в дым. Значит, настоящий! Мартин Джеллико действительно жив! И она только что назначила ему свидание. До чего же странная штука – жизнь!
Глубокое удовлетворение наполняло каждую частицу существа Ричарда, ожидавшего Саманту у входа в аукционный дом. Он получил Родена, классическую картину и никогда не виденного ранее Хогарта, и теперь оставалось только посвятить вечер и ночь буйной страсти, удовлетворяя желание к своей одержимости. К Саманте Джеллико.
Она появилась секунду спустя: завораживающие зеленые глаза, шелковистые медные волосы и очень модное красное платье. Похоже, она разрешила все проблемы, терзавшие ее во время аукциона, потому что ее улыбка при виде Рика могла бы растопить гранит. У него подогнулись йоги, и в то же время возникло желание вершить великие дела, достойные столь необыкновенной и исключительной женщины, как она.
Он поскорее взял ее за руку, потому что даже после пяти месяцев бурного романа просто не мог не касаться ее как можно чаще, уверяя себя, что она не исчезнет в ночи.
– Я позвонил Бену, – сообщил он, привлекая ее к себе. – Он ждет у подъезда.
– А Хогарты?
– Упакованы и готовы присоединиться к нам.
– Прекрасно, – кивнула она.
Они уже были у выхода, и Ричард придержал для нее дверь. Саманта, несколько служащих «Сотбис», несших картины, и охранники направились к тротуару. Бен уже распахнул дверцы лимузина, и они пристроили Хогартов за водительским сиденьем. Положить их в багажник казалось… оскорбительным.
– Спасибо, джентльмены, – поблагодарил Ричард, принимая очередной раунд поздравлений и игнорируя кишевших вокруг папарацци. Он усадил Саманту на заднее сиденье, хотя она могла сама сделать это без особых трудностей, но, как любила указывать, он обожал разыгрывать рыцаря в сверкающих доспехах. Очевидно, эта потребность была у него в крови.
– Доволен? – спросила Саманта, едва Бен закрыл их дверцу и поспешил сесть на свое место.
– Да, я получил, что хотел. В основном, – объявил он и, погладив ее по щеке, поцеловал в губы, глубоко и медленно. Она пьянила сильнее шампанского.
Саманта ответила на поцелуй, завела руку назад и нажала кнопку, поднимавшую панель между водителем и пассажирами.
– Значит, везения в искусстве для тебя недостаточно?
Он неспешно спустил с ее плеч тонкие красные бретельки, не переставая осыпать поцелуями плечи.
– Недостаточно, когда ты рядом.
– Находчиво, – признала она. – Уверен, что не хочешь подождать до дома?
– Не могу, – признался он, проводя рукой по ее бедру под тонким красным шелком и, нажав кнопку интеркома, приказал: – Бен, вези самым длинным маршрутом.
– Да, с…
Но он уже снова нажал кнопку, отсекая голос водителя.
– Здорово! Теперь Бен знает, чем мы тут занимаемся.
