Кафе же было.
– Рит, прости, сегодня никак. – Обижать новую подругу мне не хотелось, но и идти с ней в кафе, тем самым кинуть Артёма, не хотелось вдвойне. – Если бы ты знала причину, ты бы меня поняла.
Если Козловский покажет свое личико, она сразу же поймет.
– Эх, ладно. В другой раз тогда. Тебя подбросить?
– Не-а. За мной уже приехали, – не переставая смотреть на машину, отвечаю я. – Созвонимся?
Интересно, Артём меня уже проклял за то, что стою и не двигаюсь? Или в меня летит невидимый снаряд?
Девушка кивает, и только тогда я отмираю и начинаю двигаться.
В голове одно: надо бежать. Быстрее, будто за мной гонится стая бешеных псов. Но нет. Вонзив ногти в ладонь, сдерживаю себя и плавной походкой от бедра спускаюсь по ступенькам.
Жаль, что за тонированными стеклами не видно выражения лица Козловского.
Он же смотрит, да?
– Еще дольше стоять там не могла? – недовольно бросает он.
– А что? Уже и минуты без меня прожить не можешь? – мурчу в ответ, не переставая улыбаться.
– Даже отвечать не стану.
Зря.
Я бы с удовольствием послушала.
15
Козловский внимательно смотрит на меня, пока я пристегиваюсь и почти танцую на сиденье.
– Ты кого-то успела свести с ума? Откуда такая радость на лице?
Черт.
Меня спалили.
А ведь пыталась сдерживать себя. Видимо, плохо пыталась, раз раскусили.
– Я думала, ты не приедешь, – вслух говорю, всем корпусом разворачиваясь к парню.
– Сказал же, приеду. Ты из-за этого радуешься?
Да что ж такое?
Не мог свои догадки при себе оставить?
Одним вопросом подвел меня к стене и в упор из ружья выстрелил. Я же девушка. Нельзя у нас о таких вещах напрямую спрашивать.
– С чего бы мне радоваться? Приехал – молодец, не приехал – сама бы добралась, – бросаю я, а спустя секунду добавляю: – Меня в кафе звали. Из-за тебя отказалась.
– Какое горе.
– Представь себе. Я уже сколько у тебя живу, а кроме двух продуктовых и школы нигде не была.
– Зачем тогда отказалась?
Несколько секунд у меня уходит на то, чтобы вспомнить, с какой ноги я сегодня встала. Как у Артёма получается с такой легкостью загонять меня в угол?
Что я сейчас должна ответить? Правду сказать? Что просто хотела поехать с ним? Да кому нужна эта правда? Если Козловский узнает, что над моей головой Купидон летает и пытается стрелу выпустить, то он меня в такси посадит и домой отправит сразу же. Даже удачи не пожелает.
– Чтобы тебя не обижать, – стреляю взглядом, музыку громче включая.
– Какое благородство.
– Заметил, да?
Козловский ничего не отвечает, и мне это только на руку. В любом случае он приехал, он рядом, и этого достаточно, чтобы просто насладиться моментом.
Это же лучше, чем раздражать, а потом видеть его злющий взгляд.
А как он смотрел после моего заплыва в бассейне. Клянусь, кожа на спине до сих пор помнит его прикосновение.
Я дурею. По-другому нельзя назвать мое состояние.
Если Маринка узнает, что со мной происходит, она скажет свое коронное: я же говорила.
Когда машина проезжает мимо нужного поворота, я снова разворачиваюсь:
– Куда мы едем?
– Надо одну стройку проверить. Там недолго. У тебя же нет с собой купальника?
– Что? Нет.
– Хорошо тогда. Значит, обойдемся без твоего блистательного шоу.
– Ты возьмешь меня с собой? Серьезно? – Ох, были бы мы с ним в дружеских отношениях, я бы его сейчас расцеловала. Возвращаться домой не хотелось от слова совсем.
– Если ты не заметила, то ты уже со мной.
Купидон, услышав его слова, сразу же нацелился выстрелить в сердце.
– Едешь со мной.
Промазал, стрела попала в лоб и отскочила в сторону.
Эх, мазила.
– Почему сразу на стройку не поехал?
– Потому что я всегда сдерживаю свои обещания.
Он на что намекает? Типа, я не сдерживаю? Да когда такое было?
– По твоим словам, я будто тебя заставила приехать. Не забыл, что ты сам этого захотел?
– Не забыл.
Попался! А что-то про тетю Надю заливал.
– Значит, сам. А говорил, что из-за мамы.
Сейчас я понимала, что дразню тигра и, скорее всего, ничем хорошим для меня это не закончится. Но как остановиться?
– Комиссарова, что ты хочешь услышать? Ты живешь со мной, и я несу за тебя ответственность. Неизвестно, что с тобой случилось бы, если бы осталась одна у черта на рогах.
Артём прибавляет скорость, и машина уже несется вперед.
– Я живу не с тобой, а у тебя. Это разные понятия, Артём.
– Ты поняла, что я имел в виду.
Конечно, только идиот не поймет: Влада, ты просто ребенок лучших друзей моих родителей. Прекрати летать на единороге. Ты все та же малолетка, которую я уже однажды послал.
– Не поняла, но я не буду просить, чтобы ты объяснил.
Догадаться самой – это одно. Совершенно другое – услышать эти слова от Артёма.
Точно будет больно.
Плавали, знаем.
Мотаю головой, отгоняя дурацкие мысли.
К счастью, телефонный звонок Козловского отвлекает меня. Я замечаю, как он морщится, перед тем как ответить.
– А ты чего ждал? – бросает Артём не особо-то дружелюбно. – Я же сказал, занят и домой не сразу поеду.
Наши взгляды встречаются.
Он улыбнулся или у меня глюки?
– Сам виноват. Извинений от меня не жди, – продолжал говорить он, но уже, кажется, веселясь. – Думаю, найдешь чем заняться.
Убирая телефон, Артём издает короткий смешок.
– Рядом с твоей стройкой нет поблизости никакого магазина? Я бы чего-нибудь съела.
– Голодная? Опять? Я до сих пор не могу отойти от твоих котлет.
Чего?
Да он одну только съел. И то с огромным трудом. Видела, как давился и водой запивал.
– Ты просто новичок в этом деле, а я уже на опыте. И тем более уже столько времени прошло. Утром, как сам помнишь, я только выпила кофе.
– Заедем в кафе, – говорит Артём, смотря на меня. – Где-то здесь видел вывеску.
Интересно, это можно расценивать как свидание?
– Правда заедем? Вдвоем?
– Нет, конечно. Твоих тараканов с собой позовем. Ты же без них не можешь.
Ой, да у нас тут Петросян родился.
Как смешно.
Мне бы обидеться и надуться, но разве можно сейчас? Мы же на свидание идем, надо улыбаться.
Такое событие в жизни случилось.
– Тараканы согласны. Вези нас, Козловский. Обещаю быть паинькой.
– Что-то с трудом верится.
– Хочешь, поспорим? На желание. М? Или боишься?
– Тебя или твоего желания?
Ох, самой бы знать. А вслух говорю:
– Моей фантазии, Артёмка. Только моей фантазии. Так что?
– Давай, – остановив машину, наклоняет голову. – Хоть комнату себе верну.
Наивный.
Не понимает, на что подписался.
Я ж как тот еврей из анекдота про Золотую Рыбку. Загадаю, чтобы Артём выполнил миллион моих желаний.
16.
– Ты куда вчера свалил? – Ярослав передает мне папку с документами и, вместо того чтобы скрыться за дверью, падает в кресло, закидывая ноги на стол. – Я, как Ромео, под твоими окнами дежурил минут двадцать, пытаясь дозвониться. Кто так с друзьями поступает?
– Тот, кто сразу сказал, что ему сейчас не до гостей. – Надо не забыть таблички на дверь повесить: «Посторонним вход воспрещен». «Осторожно, сумасшедшая змея». – У тебя проблемы со слухом? Сходи и проверься.
Хотя вряд ли предостережение отпугнет Власова, который нацелился встретиться с Комиссаровой.
– Я не твоя секретарша, чтобы каждое царское слово в себя впитывать. Где был?
На пламенном костре жарился.
Было весело.
Можно как-нибудь повторить.
– Не твоего ума дело. Яр, свали. Сейчас не до тебя.
– А до кого? – продолжает испытывать мое терпение друг. – Ты же помнишь, что я жилетка, в которую можно всегда поплакаться? Не стесняйся. Излей душу.
– Яр!
– Можешь и ядом побрызгать, у меня все равно на него иммунитет.
