А через полчаса позвонил папа.
– Слушай, Милан, но у Жени действительно что-то температура повысилась, и горло красное… Я посмотрел. Как бы ангины опять не было. Она попросила зачем-то подтвердить это тебе. Что случилось между вами опять?
– Да ничего, – вздохнула я, потирая разболевшийся висок. Ангина – «любимая» болячка Жени, которая, порой, переходила в очень тяжелую и затяжную. – Уже ничего. Ерунда. Дай ей трубку, пожалуйста.
– Да, – через пару секунд раздался несчастный голос сестры. – Кажется, я накаркала себе. Горло уже дерет.
– Полощи горло, держи его в тепле, – ворчливо сказала я. – Ничего холодного не ешь и не пей.
– Да знаю я…
– И это… Присылай свои экзаменационные билеты. Я посмотрю их. Только посмотрю! – предупредила я ее ликование. – Если тебе завтра станет легче, будешь сама учить, ясно?
– Ясно, – пискнула Женя радостно. – Спасибо-спасибо-спасибо.
– Пока не за что, – я пыталась сохранять строгость. – Лечись пока.
Файл с билетами пришел в течение пяти минут, еще и с припиской: «Понедельник, 11.30, ауд. 506». Ох уж эта Женька…
Я углубилась в изучение вопросов и совсем забыла о Сергее, поэтому, когда раздался звонок в дверь, подскочила от неожиданности.
– Не поздновато ли для тренировок в парке? – я глянула за окно, где уже стемнело.
– Мы еще с Дариной выпили по чашке зеленого чая, она привезла его прямо из Тибета, представляешь? – улыбаясь, ответил Сергей.
– Представляю, – отозвалась я. – Наверное, вкусный…
– Очень. Могу попросить привезти и тебе, когда она там будет в следующий раз.
– Нет, не стоит. Я все равно не разбираюсь во всех тонкостях чая, как она…
Сергей на это только усмехнулся и отправился в душ, а я вернулась к философии. Засиделась с ней допоздна, а утром встала пораньше, чтобы продолжить. Удивительно, но я и правда многое помнила, поэтому больших трудностей повторение не вызвало, куда проблематичней был объем материала – как бы времени хватило все просмотреть.
Женька с утра уже сипела, а когда я спросила, нельзя ли перенести экзамен по причине болезни, она ответила:
– Нет, мне в деканате так и сказали: это твой последний шанс. Никаких переносов и отмазок. Миланочка, ты сильно не напрягайся, мне бы хоть на троечку, ты же знаешь.
– Женя, это последний раз, когда я иду на такое ради тебя, – предупредила я. – На самом деле, это серьезно, понимаешь? За такое могут и отчислить совсем.
– Да что уж мне терять? – тяжело вздохнула сестра. – И так одной ногой там.
– Просто можно было до такого не доводить.
– Ой, все!
– Вот и «ой, все». Ладно, лечись. Не забывай измерять температуру. Пей…
–… горячее, будь в тепле, полощи горло, – подхватила сестра. – Я все помню. Не волнуйся за меня.
Сергей снова ушел на свои тренировки, а я, на этот раз устроившись в кухне, продолжила читать философию. День пролетел незаметно. Сергей вернулся чуть раньше, чем вчера, но сразу пошел спать, я же все еще листала билеты, повторяя, что успела прочитать.
– Неужели все так серьезно? – донесся с балкона голос Князева.
О, приехал! Его машина так и не появлялась во дворе со вчерашнего дня, значит, он уезжал куда-то на выходные и вот только теперь вернулся. Может, подойти к нему и отпроситься завтра на несколько часов? Все равно придется отчитываться…
Я осторожно приоткрыла дверь балкона, переступила порог.
– Саша, я завтра с утра подъеду и все решим, хорошо? Не паникуй, – Князев продолжал разговор по телефону, на меня лишь глянул вскользь. – Все решим. Приеду с самого утра. Жди меня.
Он отключился, снова посмотрел на меня:
– Добрый вечер.
– Добрый. Я…
Но тут его телефон снова зазвонил.
– Да, папа, – гаркнул в трубку Князев, правда, почти сразу смягчил тон. – Да, я помню. Подъеду к тебе, конечно, как договаривались. Хорошо, к часам двенадцати. Пока.
Да уж, босс явно был не в духе. Может, ну его? Не спрашивать ни о чем? Тем более, кажется, завтра утром его и не будет на работе… Он, может, и не заметит моего отсутствия. Так будет даже лучше…
– Вы что-то хотели? – бросил мне Князев, но мыслями он точно был не здесь.
– Нет, – быстро ответила я. – Просто вышла… полюбоваться на луну, – брякнула, показав на желтый диск в небе. – Такая яркая сегодня, правда?
Князев бросил отстраненный взгляд на луну, никак не среагировав на мои слова, затем ушел к себе.
Я еще несколько секунд «полюбовалась» луной и тоже вернулась в квартиру.
Глава 8
«Через полчаса буду у тебя, – сообщила я Женьке, спускаясь в лифте. – Готовь зачетку и студенческий».
«Есть, сестра!» – отписалась та.
«Катюша, срочно ушла к врачу. Прикрой меня, буду после обеда», – следующее послание было дизайнеру. Надеюсь, Князев даже не узнает, что меня не было на рабочем месте.
Женя встретила меня в пижаме и замотанной в шарф.
– Ты бы хоть расчесалась, – я пригладила ее взлохмаченные волосы.
– Я болею, – буркнула она сипло. – Держи зачетку и студенческий. Аудиторию я тебе написала. Препода зовут то ли Илья Васильевич, то ли Игорь Васильевич. Фамилии не помню… Но ты узнаешь его, крупный такой дядька, седой и в очках.
– Ладно, разберемся, – я бросила документы в рюкзак, который сегодня заменял мне сумку. Глянула в зеркало: распущенные волосы, минимум косметики, футболка, джинсы и кроссовки. – Как я, похожа на тебя?
– Даже больше, чем иногда я на себя! – заверила Женя, становясь рядом. – Смотри, одно лицо. Можешь, кстати, взять мою ветровку. Для достоверности.
– Давай, – согласилась я. – Сегодня, кстати, похолодало немного. Свежо.
– Смотри не простудись, а то будешь как я.
– Сплюнь. Мне сейчас нельзя болеть, – я накинула ветровку. – А ты лечись. И жди моего звонка.
– Буду держать за тебя кулачки, – Женя в подтверждение потрясла ими.
– Будешь мне должна, – хмыкнула я и выскочила за дверь.
По дороге позвонил Сергей:
– Я сегодня опять на тренинге, малыш, буду вечером. А то ты ушла утром так быстро, не успел тебя предупредить.
– Да, мне надо было уйти пораньше, спешила, – отозвалась я. На самом деле я не хотела, чтобы он видел, что на мне надето, и не задавал лишних вопросов.
До педуниверситета, где Женя училась на «социолога», я добралась быстро. К счастью, шли лекции, и в коридорах было пусто, а значит, у меня был шанс пробраться до нужной аудитории незамеченной Жениными однокурсниками и преподавателями. Они-то с большей вероятностью заметили бы подмену, чем профессор, который ни меня, ни сестру в глаза не видел.
У аудитории «506» я несколько секунд собиралась духом, прежде чем открыть дверь. Затем натянула на лицо улыбку и все же вошла.
– Здравствуйте, я Евгения Гордеева. Пришла на пересдачу, – с порога произнесла я.
Мужчина крупный, с густой седой шевелюрой, в очках – вроде все сходится. Только почему он кажется мне таким знакомым? Где я могла его видеть? По спине пробежал холодок: а вдруг мы действительно виделись, и он меня узнает?
Профессор между тем поднял на меня глаза, кивнул:
– Проходите. Давайте зачетку.
Так вроде пока полет нормальный…
– Вот, – я положила перед ним Женькину зачетку.
Он снова кивнул, достал стопку билетов, развернул их веером:
– Тяните. И садитесь готовиться. У вас будет пятнадцать минут.
Я потянулась к билетам. Эх, вспомним студенческую жизнь! Даже ностальгия какая-то…
«Древнекитайские философские школы, их виды, – прочитала я первый вопрос в билете. – Тут Сергей нашелся бы где разогнаться… Так, а второй про экзистенциализм. Что ж, не самый худший билет».
Я села за парту, как прилежная студентка, достала ручку и листик, принялась конспектировать, иногда поглядывая на профессора. И все же где-то я его видела… Даже будто мимика знакома. Черт, совсем не помню… И ведь ни имени его точно не знаю, ни фамилии. Может, они бы мне помогли вспомнить?
