— Ладно, он не знал до этого. Как только увидел тебя с другим мужчиной, то слетел с катушек.
— Все не так, — шепчу я.
— Лея, открой глаза.
— Он сказал, что ненавидит меня. То есть, понимаю, после он сказал, что не то имел в виду, и вел себя мило, но ты не видела его глаза, когда он говорил мне о своей ненависти.
— С тех пор вы несколько раз разговаривали и даже вместе ужинали.
— Он несколько недель со мной не разговаривал, — снова пытаюсь я, не желая даже надеяться, что Ронда может оказаться права.
— Мне кажется, он пытается разобраться в своих мыслях.
— У него есть девушка, — напоминаю я, чувствуя, как осознание этого камнем ложится на грудь.
— Кто, Анна? — она смеется, отмахиваясь от меня.
— Они съезжаются.
Она что-то бормочет себе под нос и хватает меня за руку.
— За несколько дней до вечеринки он сказал Анне, что больше не хочет ее видеть.
— Что? — шиплю, вырывая руку из ее хватки.
— Не буду говорить, что причина в тебе, но причина в тебе.
— О боже. — Делаю большие глаза, и все внутри меня сжимается.
— Лея, все нормально. Я же тебе говорила, у них не так все серьезно, как Анна описывала.
Она на самом деле мне это говорила, но я все равно чувствую себя ужасно от мысли, что их разлучило мое возвращение в город.
— Просто позволь всему идти своим чередом, — нараспев произносит Ронда.
— Своим чередом? — Я качаю головой.
— Да, отпусти все. Что должно произойти — произойдет, так что просто расслабься и наслаждайся поездкой.
— Ты что, выпила?
— Хотелось бы, — она улыбается и отпирает дверь. — А теперь пойдем, поедим. Умираю с голоду.
Следую за ней обратно к столу, где парни разговаривают и смотрят телевизор, висящий в одном из углов. Добравшись до стола, снова размышляю о том, как пройти на свое место, и задаюсь вопросом, глупо ли будет выглядеть, если я проползу под столом.
Перевожу взгляд на Остина. Он наклоняет голову в сторону, и, клянусь, прямо перед тем, как я начинаю протискиваться через него, молясь, чтобы снова не оказаться у него на коленях, на его губах мелькает ухмылка. Прикусываю губу, когда его руки опускаются мне на бедра, помогая удержаться на ногах, пока мой зад не касается сиденья.
— Спасибо, — говорю я ему и поднимаю глаза, услышав смех Ронды.
— Вы в порядке? — тихо спрашивает Кит, и я поворачиваюсь к нему.
— Да, все нормально. — Не реагирую, когда мои волосы слегка дергают, и одариваю Кита одной из идеальных фальшивых улыбок.
— У вас есть планы на завтра? — спрашивает он.
О боже, я, правда, убью маму за это.
— Я…
— Она едет со мной, — вмешивается Остин, и я поворачиваю голову, чтобы посмотреть на него. — Извини, приятель. — Он наклоняется вперед, кладет локти на стол, потом переводит взгляд с Кита на меня. — Я позвонил Ларри, и завтра мы посмотрим его офис.
— Что? — выдыхаю я, пытаясь понять, что, черт возьми, происходит.
Остин пожимает плечами и делает глоток пива.
— Решил, что не повредит взглянуть.
— Я… — оглядываю всех сидящих за столом, — они наблюдают за мной, — затем смотрю на Кита, который выглядит несколько разочарованным, но не особо. — Извините, — говорю я ему, он пожимает плечами и делает глоток пива.
— Лосось в реках водится все лето. Можем встретиться в другой раз.
— Да, — соглашаюсь, чувствуя еще один рывок за волосы, который игнорирую, как и другие.
К счастью, последующая часть ужина наполнена подшучиванием и смехом, и, сидя там, я не могла избавиться от чувства, что именно здесь мое место.
Глава 6
Лея
Провожаю Ронду до машины и крепко обнимаю. Мы только что расписали план ухода за мамой, и хотя мне было грустно слышать о том, что произойдет, я чувствую себя ожившей, зная, что, когда придет время, у меня будет план.
— Если что-нибудь понадобится, звони.
— Хорошо, — я улыбаюсь, стирая под глазами влагу.
— Даже если просто захочешь поговорить о том, какой Остин горячий, — она улыбается, и внутри меня все трепещет.
Вчера после ужина Остин проводил меня до машины Кита, открыл дверцу, закрыл ее, и когда я уже пристегнулась, снова наклонился и коснулся губами моей щеки. Не знаю, что все это значит, но пытаюсь следовать совету Ронды и позволить всему идти своим чередом.
— Спасибо. Спасибо не только за заботу о маме, но и за то, что ты такая хорошая подруга.
— Я вернулась домой не при самых лучших обстоятельствах, и так и не завела друзей, так что я счастлива быть тебе подругой.
Склонив голову в сторону, мгновение ее изучаю.
— Когда у тебя будет время, я хочу услышать всю историю.
— В ней присутствует бывший парень и много ненужной драмы.
— А потом появился Бен, — тихо говорю я, и ее лицо меняется, когда она кладет руку на живот.
— Потом появился Бен. Я его не ждала.
— Иногда жизнь безумна.
— Да, — ее улыбка становится шире, а в глазах вспыхивает искорка. — А теперь мне лучше ехать. Надо сделать еще одну остановку, прежде чем доберусь до дома. Дай мне знать, если тебе что-нибудь понадобится.
— Обязательно.
Делаю шаг назад, она садится в пикап, и когда машина отъезжает, машу в след рукой. Когда возвращаюсь в дом, мама сидит за кухонным столом с блокнотом, который закрывает до того, как я успеваю увидеть, что она пишет.
— Остин скоро будет здесь, — напоминаю я ей, наливая себе еще одну чашку кофе.
— Я с вами не поеду.
— Мама, — вздыхаю я,
— Езжайте вдвоем, а по возвращении ты все мне расскажешь.
— Ненавижу оставлять тебя одну.
— Я знаю, что придет время, когда не смогу быть одна, но не сейчас.
— Уверена? — спрашиваю я и смеюсь над выражением ее лица. — Ладно, хочешь, привезу тебе что-нибудь из города?
— Нет, — бормочет она и, когда звук подъезжающей машины проникает в дом, смотрит в сторону двери. — Он здесь. — Мама улыбается, а у меня в животе порхают бабочки.
— Увидимся через час или около того. — Наклоняюсь и целую ее в щеку. — Позвони, если тебе понадобится, чтобы я вернулась домой раньше.
— Не жди звонка, — говорит она, протягивая мне сумочку и подталкивая к двери.
Когда я выхожу на крыльцо, Остин уже выбрался из своего грузовика. Встречаю его на полпути и когда подхожу достаточно близко, он наклоняется и целует меня в щеку так, как я люблю и ненавижу. Мне так сильно хочется повернуть голову и поймать его губы своими, но страх заставляет положить руку на его предплечье, сжимая его.
— Готова? — спрашивает он.
— Да, — отвечаю, и он ведет меня к грузовику, помогает забраться внутрь, прежде чем обежать спереди и скользнуть за руль.
— Как твоя мама? — спрашивает он, нарушая тишину.
— Честно говоря, не знаю. — Заправляю за ухо выбившуюся прядь волос. — Она кажется прежней. Энергии несколько поубавилось, но, клянусь, если бы я не знала об ее болезни, то подумала, что все это просто дурной сон. До вчерашнего похода к врачу я даже не знала, что ей больно. По шкале боли у нее семь из десяти. Это плохо, а я и понятия не имела. Мама ведет себя так, будто все в порядке. — Делаю глубокий вдох. Я не ожидала, что расскажу ему все это, но мне почему-то казалось правильным поделиться с ним тем, что происходит.
— Детка, мне очень жаль. Знаю, для тебя это нелегко. — Остин тянется ко мне, обхватывая мою руку, его слова и прикосновения обволакивают меня, оседая глубоко в сердце.
— Мне просто невыносимо видеть, как мама проходит через такое.
Он снова сжимает мою руку, но ничего не говорит. Хочу спросить, что произошло между ним и мамой, но не думаю, что смогу произнести эти слова. Как будто в глубине души не хочу знать, почему они так неприветливы друг с другом.
Заметив, что мы направляемся к дому Мендервилей, сердце в груди начинает бешено колотиться, но затем замирает, когда мы сворачиваем направо на грунтовую дорогу, которая ведет к побережью, где рядом стоят три небольших здания. Когда грузовик останавливается, я осматриваю окрестности. Здания расположены на утесе с видом на океан и окруженные лесом. Я знаю, что никогда не смогу жить в доме Мендервилей, но иметь офис в таком месте — было бы близко к цели.
