— Да ладно, мы с тобой столько времени провели вместе, а ты не узнал меня с другой причёской? Даже обидно.
Он медлит, осматривает меня с ног до головы, будто бы сомневаясь в правдивости услышанных слов, а затем его взгляд наполняется осознанием, и на секунду мне даже кажется, что парня слегка шатает.
Хотя какой там парень… Теперь передо мной мужчина, широкие плечи, щетина, осмысленный серьёзный взгляд, хотя почему-то я сразу же узнала в нём Стаса Скворецкого, мою первую любовь, принёсшую столько хорошего и так много плохого.
— Ира?
Кажется, он до конца не верит. Да и, признаться, если бы я из прошлого встретила бы себя теперешнюю, то тоже с трудом смогла бы узнать в офисной даме с красными волосами ту Ирку Ольханскую, наивную девчонку, подрабатывающую на нескольких работах ради одного лишь выживания.
— Ого, — он растерянно смотрит на меня. — Тебя не узнать.
— А что? Костюмчик смутил? Или красные волосы? — шучу.
Стас не отвечает. Весь его запал увидеться с моим начальником сдувается на глазах подобно воздушному шарику, и теперь вместо нетерпения и решимости я вижу потерянного мальчика. Воспоминания обрушиваются с невероятной силой, принося в сердце тоску и неловкость, и столько сил потрачено было на человека, который не оценил стараний, для которого работа была выше, всегда важнее. И на мгновение мне хочется вернуться, броситься в его объятия и начать всё с начала, но теперь между нами пропасть. Стена, не позволяющая прикоснуться друг к другу. И, наверное, мне пора бы смириться и уйти подальше туда, где нет преград.
— Да нет, просто… — он прокашливается.
— Чай? Кофе? — решаю предложить, но Стас качает головой.
— Нет, спасибо.
Аккуратно присаживается на диванчик, сцепив руки в замок.
— Так ты теперь секретарь адвоката?
— Вроде того. А ты какими судьбами здесь?
Я решаю сложить бумаги, чтобы хоть чем-то себя занять, и поставить от греха подальше кружку.
Скворецкий откидывается на спинку дивана и смотрит на меня — я вижу это краем глаза — но когда я открываюсь от бумаг, Стас отворачивается.
— Нужен адвокат. Можешь передать начальнику, что я хорошо заплачу за срочность?
Задумчиво прикусив губу, откладываю в сторону стопку бумаг, и шумно вздыхаю.
— Почему мы? В Москве полно хороших адвокатов, которые бросят все дела, лишь бы ты им заплатил.
Стас молчит. Смотрит в окно, где властвует шумный город. Протерев уставшие глаза, он достаёт телефон, проверяет его, после чего убирает обратно в карман. Тянет время?
— Много слухов ходит о начинающем адвокате, — наконец-то говорит Скворецкий. — А мне нужен лучший, и как можно скорее. Думаю, моя проблема как раз впишется в тематику его работы.
Я жду, пока парень продолжит, но он опять замолкает.
— И что же у тебя случилось?
Мы встречаемся взглядами, и что-то внутри меня щёлкает. Возникает желание уйти и больше не возвращаться, но я не могу позволить себе подобную роскошь. Именно в этот момент я понимаю, что нам пора бы уже простить друг друга и отпустить.
— Спрашиваешь как старый друг или как секретарь адвоката?
— Как друг.
Стас качает головой, недолго молчит. В какой-то момент ему становится душно, и он снимает пиджак, небрежно бросив его рядом на диванчик.
— Отец очнулся, — коротко говорит Стас. — Вышел недавно из комы. Как ты знаешь, по договору я владею компанией, пока он не в силах этого делать.
Ого. Столько лет прошло, показатели здоровья его папы, как я знаю, были неутешительными. Никто не думал, что он придёт в себя, даже поговаривали, что его хотели отключить от аппарата. Интересно, каково ему будет проснуться и осознать, что его жена убила старшего сына, хотела прикончить второго, а теперь отсиживает срок в тюрьме?
— И ты боишься, что он захочет вернуть себе «Бигарро»?
— Да, — признаётся Стас. — Это моя компания, я всего себя вложил в развитие и восстановление, после всего, что случилось… Я просто не могу взять и уйти на второй план. Не могу отдать ему компанию, понимаешь? — парень в отчаянии смотрит на меня, и я, не выдержав, отвожу взгляд в сторону. — Хочу найти лазейку в договоре.
— А ты говорил с ним? С отцом? Может быть, он не захочет вновь заниматься бизнесом…
— Шутишь? — смеётся Скворецкий. — Бизнес — его жизнь. Он пока ещё не в силах нормально воспринимать информацию, врач говорит, что он долго будет на реабилитации, что его нельзя травмировать шокирующими новостями. Отец лишь знает, что пробыл в коме несколько лет, а я занялся компанией. Даже о смерти Артёма пока не в курсе. Я просто хочу подстраховаться, на случай, если произойдёт худшее. Не смогу перенести потерю «Бигарро».
- И в этом весь ты, — вздыхаю я. — Думаешь только о компании.
Вспоминаю момент, когда предложила Стасу всё бросить и уехать, а он отказался. Выбрал не меня, а работу.
— Я помогу, — бросаю я, прежде чем Стас что-либо скажет. — Поговорю с Алексеем Васильевичем. Не обещаю, что получится. Его деньги особо не интересуют, ему главное, чтобы работа была интересная. Встречу тебе выбью, дальше сам.
— Спасибо, — выдыхает Стас. — Спасибо, правда. Буду должен. Если что-нибудь понадобится, только попроси…
— Ага, — грустно киваю.
И мы вновь замолкаем, погружённые в свои мысли, в воспоминания. И молчание это кажется совсем неуместным, душным и отвратительным.
— В последнее время у меня одни встречи с прошлым, даже перестаю думать, что это случайность.
— В смысле?
— Ну, сначала Назаров, потом Элли, теперь ты, — смеюсь. — Сговорись?
Стас неуверенно пожимает плечами.
— Да я шучу, не бери в голову, — отмахиваюсь. — Просто странно, вроде не виделись столько времени, и вот опять.
— Никогда такого не было, и вот опять, — улыбается он.
— Ага. Как у тебя в целом дела? Мы в прошлый раз так разошлись, сбежали, так и не поговорив нормально.
Стас внимательно смотрит на меня, больше не улыбается. Взгляд его покрывается пеленой, и я уже начинаю жалеть, что заговорила об этом. Нечего было ворошить прошлое. Может быть, он давным-давно забыл обо мне и даже не вспоминает, и только я не перестаю думать о том, что было. Лишь меня это всё волнует, а ему уже давно плевать.
— А о чём нам было говорить? — тихо спрашивает Скворецкий. — Я принёс тебе кучу проблем, ты ушла. Я сам виноват, и прекрасно понимаю, что после случившегося не имею права вновь тебя возвращать. Хотя тогда мне очень этого хотелось.
Сердце пропускает удар, но я пытаюсь взять себя в руки. Мне хочется спросить: «А сейчас до сих пор хочется», но я прикусываю язык. Он прав, не о чем нам было разговаривать. Ибо он хотел меня вернуть, а я возвращаться не хотела. Нам нужно перестать мучить друг друга, я должна прекратить истязать себя.
— Действительно, — улыбаюсь. — Но мне не хотелось бы, чтобы между нами остались какие-то обиды. Ты был мне дорог, и многое сделал для меня, я ценю это. Если тебе нужна будет помощь, всегда можешь на меня рассчитывать.
— Ты тоже, — кивает Стас.
— Может, всё-таки чаю?
— Нет, спасибо.
Скворецкий хлопает себя по коленям и поднимается.
— Пора уже, дел по горло, — хватает пиджак и достаёт из внутреннего кармана визитку. — Позвони мне, если будут какие-то новости. Да и просто так можешь…
Прокашливается, оставляя на столе визитку, в руки не отдаёт, словно не хочет случайно соприкоснуться пальцами.
— Рад был повидаться.
— Да, я тоже, — рассеянно улыбаюсь.
Стас смотрит на меня сверху вниз, словно хочет сказать что-то ещё, но после кивает и уходит. Дверь за ним закрывается, а я всё ещё смотрю на неё, будто надеюсь, что она вновь отворится.
Да, Ирка. Тебе действительно пора простить его и оставить в прошлом. Всё-таки у тебя уже давно началась новая жизнь. Правда ведь?
Истина 8. Элли
«Иногда ты должен говорить правду, сколько бы у тебя ни было грязных тайн».
Сплетница (Gossip Girl)
