елки… Хотя нет, вру… Почему-то в доме Данила мне хочется устраивать чаепития и кружить вокруг елки… Дура. Вот кто я. Влюбленная дура, примеривающая чужую жизнь на себя. Скоро его жена очнется и вернется на законную территорию. Ловлю себя на ужасающей мысли – я хочу, чтобы она погибла, а ее заменила я. Гадко, мерзко, отвратительно, зато честно… Я привыкла быть честной с самой собой… Этот правильно. Правда лучше самой красивой и изощренной лжи. Я так погружаюсь в себя, что не замечаю, как Алексей толкает меня в бок.
– Роксаночка, ты со мной? Плохой фильм, да? – тушуется он, ища в темноте моего взгляда. – Я дурак. Надо было спросить, чего хочешь ты? А я пристал со своим кино, да и…
– Алеша, все нормально, честно. Просто я… Я об одной пациентке думаю. Знакомая моя… Переживаю, – рот наполняется горечью от собственного вранья. Мне не привыкать, скажете вы и будете правы. Только ломать себя всегда больно и мучительно… Человек не может сделать себя хуже, чем он есть, и не заметить…
– Давай уйдем, малыш, – шепчет Алексей, а меня режет уменьшительно-ласкательное обращение. Никто меня так не называл, и он… Такого права я ему еще не давала.
Мы пробираемся к выходу. Алексей помогает мне накинуть куртку. Улыбается, смотрит на меня чистым, не замутненным ложью взглядом, от которого хочется поежиться. Какая же я дрянь… Может, мне не нужен мужчина? И новые отношения тоже? Вот психолог да… Только выдрать из меня всю эту гадость прошлого никто, кроме меня, не сумеет. Ну-ка встряхнись, Рокси! Нормальная ты девчонка, да и счастья заслуживаешь.
– Спасибо тебе, Алеш. За терпение, старание, за… – тараторю, поглаживая его по плечу.
– Говори фамилию своей знакомой, позвоню и узнаю о ее состоянии. Сделаю это для тебя. Врачу скажут правду, а родственникам… Сама знаешь, могут наврать, – произносит Алексей, вынимая из кармана телефон.
– Апраксина Марина, – произношу, вспоминая подписи к фотографиям в доме Данила. «Марина и Данил – счастья молодым!». И фоточка над камином с улыбающимся и счастливым Абу-Таиром, стоящим под аркой из цветов. А еще вспоминаю кадры программы, где Данил нахваливал новый перинатальный центр. – Лежит в перинатальном, а реанимации. Не знаю, какое отделение, наверное…
– Сейчас разберемся.
Алексей набирает телефонный номер и деловито переговаривается с дежурным врачом приемного отделения. Не могу слушать – волнение бегает под кожей, как чесоточный клещ. Отхожу в сторону, разглядывая яркие рекламные постеры, украшающие стены кинотеатра.
– Роксана, хорошие новости! – широко улыбается Алеша. – Ее собираются выводить из искусственной комы. Показатели в норме, она вот-вот придет в себя.
Вот так, Рокси. Никто не собирается гибнуть по твоему желанию. Скоро Марина очнется и вышвырнет тебя из своего дома, как бродячую собаку.
– Хорошо, спасибо, – натянуто улыбаюсь. – Я рада.
– Ну что, идем гулять? Сегодня ясный день, и ветра нет. Куда ты хочешь пойти? Кстати, Рокси, ты же сейчас в отпуске без содержания? Я хотел тебе предложить поехать вместе со мной кое-куда.
Алеша останавливается посередине освещенного моста. Устремляет блестящий взгляд на меня, а я не могу выдерживать его искренности – опускаю глаза на несущуюся под нами темную реку. В кармане гудит телефон, мимо проносятся груженые фуры, под мостом качаются баржи, разрезая ночную мглу светом прожекторов.
– Телефон звонит, – из задумчивости вырывает голос Алеши. – Ответь.
Спохватываюсь и прикладываю телефон к уху, разглядев в темноте имя абонента – Данил…
– Да, слушаю.
– Рокси, этот Алексей опасен. Беги от него сейчас же!
– Ты спятил, Абу-Таир, – шиплю, отходя от Леши на пять метров. Улыбаюсь ему фальшиво, чувствуя, как мучительно бьется в горле сердце. – Тебе лечится надо, идиот!
– Алексей служил в Чечне четыре года назад. Солдат-срочник. Ты догадываешься, в каком месте располагалась его часть? Это Кодорское ущелье, недалеко от аула, где жили мы!
– И что? Ты же сам говоришь, что это обычная воинская часть? Туда мог попасть любой призывник, так?
– Он женат, Рокси. И ребенок есть. Он морочит тебе голову, дура!
Сердце падает словно в пропасть… Как это женат? Почему я ничего об этом не знаю? А как же все его искренние взгляды – честные до рези в груди? Или я утратила способность видеть людей насквозь?
– А если я просто… – задыхаюсь от потрясения. – Просто хочу с ним переспать, Абу-Таир? Можно? Или кандидатов надо с тобой согласовывать?
– Ты мать моего сына, я не хочу, чтобы ты страдала. Поступай, как знаешь, я все сказал, – отрезает Данил.
Сбрасываю звонок и устремляю взгляд на Лешу.
– Все в порядке? – улыбается он, подходя ближе.
– Да. Так куда ты хотел, чтобы я с тобой поехала?
– В Чечню, Рокси. В Чечню.
Роксана.
– Ха-ха, Алеш, ну и насмешил! – одному богу известно, что я сейчас чувствую. И как сильно бьется в груди сердце… Тише, Рокси, спокойно… Не станет же он тебя убивать прямо сейчас? Или станет? Перед глазами, как по волшебству всплывает улыбающееся лицо нашего психолога Эрнеста Ивановича – имя наверняка вымышленное. В ушах звучит его монотонный грудной голос, вещающий: «Успокойтесь, дышите глубже, закройте глаза и представьте, что вы на теплом пляже с белым песком. Ласковое море касается ваших пяток, игриво облизывая кожу солеными языками пены. Вы спокойны и взвешены. Вы – сама собранность и хладнокровие. Держите оружие поближе к телу…». На этом, пожалуй, можно закончить. Никакого оружия я больше не ношу… Хотя пользоваться им умею. И человека убивать мне не приходилось. Я всегда боялась, что однажды мои боевые навыки пригодятся. Неужели, это время пришло? Я так старательно натягиваю на лицо улыбку, что болят щеки и лоб…
– Почему насмешил? – кисло протягивает он. – Я серьезно.
– Никогда там не была. Интересно, там красиво?
«Улыбайся, глубоко дыши, держи оружие ближе к телу…». Что он на это скажет? Выдаст себя или искренне удивится? Протянет медленно: «Не лги, Катя. Ты прожила в Чечне более чем достаточно. Сливала информацию о Даниле Орлове, подставила в его лице русских разведчиков, за что прямо сейчас будешь наказана». Но… Вместо этого, Леша накрывает мои ледяные, вцепившиеся в перила моста пальцы большими горячими ладонями и протяжно произносит:
– Очень красиво, Рокси. Я так скучаю по этому времени… – его лицо озаряется умиротворенной улыбкой. – Там у меня появились настоящие друзья. Я служил в воинской части маленького аула в Кодорском ущелье. Познакомился с местными, подружился с ребятами из тех мест. У меня отпуск через неделю, я хотел тебя позвать с собой. Как ты на это смотришь? Мы могли
