— Его взяли?
— Да, взяли. Он выполнил все задания. Последним было селфи на стройке, рядом с лицеем, тот жилой комплекс, что уже достраивается. Сергей ночью пробрался в здание, сделал селфи, но не удержался и сорвался, когда спускался вниз.
— Разбился? — спрашиваю чуть ли не шепотом.
— Нет, — качает головой Макс, — живой и даже не инвалид. Но были повреждены сухожилия, частично нарушена подвижность. И в спорт теперь ему дорога закрыта. Навсегда.
— А деньги…
— Деньги заплатили. Он купил себе телефон, игровую приставку. Ушел из лицея в строительное училище, отказался общаться с нами, у него теперь другая компания и другие интересы…
За столом повисает молчание. Тягостное, затяжное. Мне до слез жаль незнакомого Сергея, и в то же время понимаю, что он виноват сам. А потом меня озаряет:
— Вы хотите вмешаться?
Парни опять переглядываются, Севка утвердительно кивает.
— Мы хотим сломать Игру. Для начала выявить учредителей. Но для этого нужно туда попасть.
— Я собираюсь сыграть, Маша, — поддерживает его Макс. — Меня включат в чат, и Севас сможет взломать их аккаунты.
— Ты хакер? — вскидываю голову и смотрю на Севку с неподдельным восхищением.
— Громко сказано, — смущается он, — но кое-что я могу.
— Правильно, — я даже в ладоши хлопаю, — можно будет писать стримы и выкладывать в интернет. Или сторизы в инсте.
И натыкаюсь на холодный взгляд Севы.
— Нет. Ты обещала, Маша. Никакой публичности.
— Но почему? — лепечу расстерянно. — Это было бы так действенно…
— Мои родители дружат с Волынскими, владельцами лицея. Если об Игре узнают, будет скандал, пострадает репутация лицея, — Сева наклоняется ближе. — «Сотка» — годный лицей, Маша, и преподы здесь работают годные, Волынские очень ими гордятся. Но у учредителей серьезная крыша, если об Игре станет известно раньше, их выведут из-под ответственности.
— Родители отмажут, — хмуро «переводит» Макс.
— У нас в классе есть учредители? — вопросительно смотрю на парней. Они синхронно кивают.
— Сначала мы думали, что это Ляшко, ну тот здоровый бугай, которому я делаю проект, — отвечает Сева, — он подходил ко мне в кафешке. Я сам напросился к нему в напарники.
— Напарники, это пара мажор-аут? — вспоминаю слова Никиты.
— Да, — кивает Макс, — но Ляшко оказался просто тупым мажором, мы с Севасом ошиблись. Он один раз отбетилcя и все.
— А я теперь отдуваюсь, за этого дебила всю домашку делаю, — смеется Севка. Смотрю на него во все глаза.
— А тебе с него какая польза?
— Да никакой. Зато никто не лезет с проектами, Ляшко отобьет. Он безобидный на самом деле, просто ну очень тупой, — Севка откидывается на спинку дивана.
— Вообще я Севаса уже второй год тренирую, — кивает на него Макс, — он Ляшко сам вполне навалять может.
— Но лучше им этого не знать, — подытоживает Сева и смотрит на меня. — Машка, не смотри на нас как на заговорщиков.
— А кто же вы? — я тоже снимаю очки и протираю салфеткой. Парни замолкают и переглядываются. Надеваю очки обратно и обвожу одноклассников пытливым взглядом. — Ладно, об Игре я поняла. Но что требуется от меня?
— Ты с нами? — в свою очередь спрашивает Макс. Утвердительно киваю.
— С тебя Топольский глаз не сводит, — говорит Сева, — не зря Милка бесится. И теперь ясно, почему. Сможешь подыграть и закинуть ему в телефон прогу?
Под ложечкой неприятно холодеет.
— Топольскому? Но зачем? — тяну слабеющим голосом.
— Мы уверены, что он один из учредителей, — говорит Макс, и я будто проваливаюсь в бездну.
Глава 9
Никита
— Ник, ты серьёзно? Агришься из-за этой очкастой лошицы? — Милена сверкает молниями из-под ресниц, и меня накрывает.
— Да, я серьёзно, — стараюсь сдержаться, чтобы не дать ей повод поистерить.
Думал, в стол ее впечатаю, когда увидел покрасневшую руку моей Мышки. Злой был как черт. Зачем она пришла в этот лицей? Если честно, сначала подумал, что из-за меня. А после нашего разговора вообще не знаю, что думать.
Отдал ей свою порцию, самому есть не хотелось. Взял кофе и ушёл из кафешки, Анвар со мной. А там и эта истеричка увязалась. Не понимает, что меня сейчас лучше не трогать.
Мы с Мамаевым сидим на подоконнике, Мила подходит ко мне. Нарочно скрещиваю ноги, но она всовывается между мной и Анваром.
— Ник, ну не надо агриться, — обнимает за талию.
— Ты правда не понимаешь, Мил? Заречная — дочка нашей новой англичанки, — влезает Анвар. — Я слышал, эту Дарью на работу Волынские лично принимали. А вдруг там какая-то паль, тебе оно надо нарываться?
— Она все равно аут, Ник, я не позволю меня рофлить, — покусывает губки Милка, но сейчас мне вообще не вставляет.
— Не уверен, что она тебя рофлит. Не уверен, что она в принципе на такое способна, в отличие от тебя.
— Хочешь сказать, я не имею права поставить ее на место?
Сбрасываю руки и поворачиваюсь к Мамаеву.
— Го в класс, Анвар.
— Го, — спрыгивает он с подоконника, а я всовываю в руку Милены пустой стакан из-под кофе. — Выбрось.
И отворачиваюсь, чтобы не видеть, как ее передергивает.
***
Самые бесполезные пары в лицее — это физкультура. Кому надо, тот после уроков спортом занимается, а дрыщей два-три часа в неделю не спасут.
Теперь у меня новый гемор — Машка. Физру ведут два учителя, девочки занимаются отдельно от нас. Раньше меня это не парило, а теперь голова сама собой крутится в сторону девочек.
Маша в фирменной лицейской спортивной форме, а не в своих отстойных шмотках, и я чувствую, что мне наоборот, не помешали бы штаны посвободнее.
У нее футболка слишком облегающая, вырез притягивает взгляд как магнитом. А когда Мышка поворачивается спиной, я просто залипаю.
Ауч, какая. Пальцами впиваюсь в ладони, чтобы хоть немного просветлело перед глазами.
— Топольский, ты оглох? — слышу, как сквозь вату. Черт, физрук. И он же мой тренер. — Пятьдесят отжиманий на кулаках.
Наверное, я впервые рад штрафу. Понимаю, как хайпово это выглядит, но не могу удержаться. Хлопаю ладонями и падаю, упираюсь пальцами в пол. Сжимаю ладони в кулак и становлюсь на костяшки среднего и указательного пальцев.
Она смотрит на меня, точно знаю, что смотрит. И от этого в позвоночнике горячо, в затылке искрит.
Начинаю отжиматься, опускаюсь поглубже, чтобы было видно, как напрягается грудь и трицепс. И ритм держу, конечно.
— Ник как отбойный молоток, — слышу ядовитый голос. Это Алиса, лучшая Милкина подружка. — Повезло Милене!
— Не завидуй, — поднимаюсь, спокойно отряхиваю руки. И все-таки смотрю на Мышку.
Она быстро отворачивается, поправляет очки. Но на щеках видны красные пятна, и внутри меня взметается горячая волна.
— Хорошо, Топольский, — одобрительно кивает физрук, — садись на место. Только не спи.
Физра последняя. Не люблю ее еще и потому, что местными душевыми принципиально не пользуюсь, а потным не очень приятно в машину садиться.
Отец вернулся, так что накрылись мои поездки на Красавчике. С водителем ездить не хочу, лучше на такси.
Выходим с Анваром из раздевалки, за нами следуют Милена с подругами. Явно нас поджидали с Мамаевым.
Внезапно дорогу перегораживает Маша. Снимает очки и смотрит в упор.
— Топольский, — глазюки сверкают, подбородок вздернут, — мне нужна пара. Возьмешь?
У меня во рту пересыхает, дыхалка сбивается.
— Ты что, Заречная, совсем охренела? — грозно надвигается сзади Милка. Останавливаю ее, подняв руку.
— Мне не нужна пара, Заречная.
— Тогда ты, Анвар, — радостно поворачивается зловредная Мышь к Мамаеву, — возьмешь меня парой? Я буду за тебя домашку делать и кофе носить. А ты меня от всяких элитных… жучек защищать. Или как тут у вас принято?
Приятель тормозит и пялится, а я готов ему в челюсть дать. За то, что на Машку пялится. И улыбается вдруг по-тупому. Если кивнет, точно дам.
