Лёва рассказал?
— Ага. А Лёвина мама постоянно ругается на папу, что бандиты ему нужнее, чем она. Они кричат, а Лёва прячется в шкафу, чтобы их не слышать. Один раз он там уснул, и его не могли найти, — выдаёт как на духу тайну чужой семьи маленькая балаболка, и я очень рада, что эту неделю она будет дома, и не разболтает ничего Лёве.
Дочка, забыв, что обижалась, тараторит без умолку, рассказывая, что они делают в садике, и мне становится искренне жаль их Елену Сергеевну.
— Лёва сказал, что, когда вырастет, тоже будет ловить бандитов.
— Вот как? — пытаюсь поддержать беседу.
Слушая ничего незначащую болтовню, я успокаиваюсь и, нервозность, съедающая меня изнутри, постепенно стихает.
— Ага! — Моя егоза идёт вприпрыжку. Всё, спокойный шаг у неё закончился, и я крепко держу её за руку. — А я не буду на него ругаться за то, что его вечно нет дома.
Невольно улыбаюсь, услышав об обещаниях своей дочери. «Пожениться» они с Лёвой собирались ещё в ясельной группе.
Уже подходя к проходной, я понимаю, что, наверное, надо было позвонить и назначить встречу, ведь директора может не оказаться на месте. Но теперь уже поздно что-то переигрывать, и раз я здесь, то не стоит откладывать, тем более времени у меня остаётся всё меньше и меньше.
— Здравствуйте, я бы хотела попасть к вашему директору, — подхожу к посту охраны и протягиваю свой паспорт.
— Вы записаны? — хмурый дядечка пристально сверяет мою внешность с фотографией в моём документе.
— Нет. Но у меня очень важный вопрос. — Мне даже не приходится изображать несчастную физиономию, на моём лице и так красноречиво говорит отчаяние.
— Ясмина, — опускает взгляд в паспорт, — Анатольевна, вы ведь прекрасно понимаете, что я не могу пропускать всех подряд даже по суперважным вопросам.
— Я понимаю. Мой муж, Кузнецов Олег Петрович работает здесь, и я хотела бы написать заявление на материальную помощь на операцию для дочери.
Не знаю что влияет, но дядечка кому-то звонит по внутренней связи.
— Да… Кузнецова… — снова смотрит в мой паспорт и объясняет ситуацию. Слушает, кивает, переводит взгляд на Настю и отключает вызов.
Вздыхает, и я уже догадываюсь, что ответ будет отрицательным, но оказываюсь совершенно не готовой к тому, что слышу.
— Ясмина Анатольевна, к сожалению, директор в пятницу улетела в отпуск. А исполняющая обязанности без разрешения Аделины Александровны не сможет вам помочь. Вам лучше подойти через две недели, когда она вернётся…
Но я совершенно не слышу, что он ещё говорит. В ушах стоит шум, словно их заложило.
— Как вы сказали зовут вашего директора? — переспрашиваю.
— Лазарева Аделина Александровна, — убивает ответ.
— Лазарева Аделина Александровна, — повторяю как самое страшное проклятие, с трудом шевеля непослушными губами.
— Совершенно верно, — подтверждает охранник, а мне ничего не остаётся, как развернуться и пойти на воздух, потому что в лёгких резко перестаёт хватать кислорода.
Алан
Не знаю, что меня пугает больше, сами выходные, или то, что я решаю провести их дома. Выхожу из кабинета и поднимаюсь в комнату сыну. Коротко стучу, прежде чем войти, и, поскольку никакого ответа не получаю, открываю дверь.
Перевёрнутое компьютерное кресло лежит на боку, стеллаж-перегородка тоже опрокинут, и, соответственно, всё, что на нём стояло, разбито или сломано. Что ж, по крайней мере, у Руслана мозгов хватило не трогать ноутбук, иначе учебный год ему пришлось бы заканчивать без него, и никакие доводы бы не помогли.
Сын лежит, отвернувшись к стене, уши закрыты наушниками, через которые я отчётливо слышу басы тяжёлого рока. Спрашивать его о чём-либо сейчас бесполезно, поэтому я просто прикрываю за собой дверь.
Закрывшись в кабинете, набираю Яна.
— Ты же работать собирался, — язвит Батурин.
— Не работается, — пропускаю мимо шпильку друга. — Что произошло?
— Тебе вкратце или с анатомическими подробностями?
— Ян, а можно без твоих, вот этих, заковырок? Я устал, день не из самых приятных, и тут ещё ты со своими ребусами, — выговариваю недовольно. — Давай, чётко, по делу и без зубоскальства, — устало тру переносицу.
Внеплановый перелёт, случайная встреча с Ясминой, разбередившая старую рану, Динара, теперь ещё и Руслан — эта пятница выдалась слишком насыщенной на эмоции.
— Если по делу, то из твоего отморозка ещё можно слепить нормального пацана.
— Что он сделал? — спрашиваю серьёзно.
— Вопрос задан неверно. Правильно будет: что он не сделал.
— Хорошо, — соглашаюсь. — Что он не сделал? — меняю формулировку, но Ян молчит.
— Ладно. — Батурин замолкает, словно о чём-то размышляет. — Что не сделано, того, считай, не было.
— И всё-таки? — настаиваю на ответе, но Ян отвечает не сразу, и этой короткой паузы хватает, чтобы понять, что случилось что-то из ряда вон выходящее.
— В общем, плюс тебе в карму, что не отпустил его одного. Я думал, парень в отрыв пойдёт. Всё-таки свободу понюхать разрешили. Но нет. Он до мамки поехал, причём целенаправленною. Странный поступок, согласись?
Я ничего не отвечаю. Но, прокручивая в памяти наш разговор, понимаю, что именно это Руслан и планировал. И его театральное «я так и сделаю», говорило, что он для себя уже всё решил. Только я не придал этому никакого значения, потому что мои мысли были не здесь.
— Адрес откуда у него?
— Я дал, — ошарашивает ответ.
— Зачем? — чувствую неконтролируемое раздражение от самодеятельности Батурина.
— Хороший вопрос, Мир. — Ян называет меня старым прозвищем. — Ты не смотрел украшения и деньги?
— Нет.
— Вот тебе и ответ.
Задумываюсь над услышанным. Допускаю, что Динара вполне могла позвонить сыну, попросить его привезти деньги и украшения. Только зачем? Ведь я сказал, что свои вещи она может спокойно забрать.
— Зачем ей это?
— Какой ты наивный. Алан.
Спасибо, что не тупой. Только я не наивный, а злой и не выспавшийся.
— Объясни.
— Когда я понял, куда направляется парень, честно говоря, хотел его даже развернуть. Но потом заметил, что я не один «веду» Руслана.
— Не понял? Что значит, не один?
— То и значит. Не дошёл бы он до матушки, Мир.
— Уверен? — неприятный холодок пробегает по спине.
— Абсолютно. И, что самое интересное, Динара тоже была в этом уверена. Потому что не ждала она сыночка своего, открывая дверь в полупрозрачном пеньюаре.
Жесть!
Сжимаю кулаки, испытывая непреодолимое желание своими руками удавить эту суку.
— Ты же сам сказал не сразу вмешиваться. Вот сумку у него и «попросили». Но дальше пошло не плану. В общем, разукрасили бы парня немного, а на тебя избиение несовершеннолетнего повесили. Сначала выгнал из дома жену, а потом на сыне оторвался, ну и пропажа этих бирюлек, как ты
