сказал, что…
Опять запинаюсь.
На крепкой шее мужчины засос. Смачный такой, почти фиолетовый.
Отследив мой взгляд, мужчина хмурится и гневно сжимает губы.
— Проблемы?
Звучит как вызов. Я коротко встряхиваю головой.
— Н-нет. Никаких проблем. Испугалась просто.
И замолкаю. Прячу взгляд. Мне не должно быть дела, с кем развлекается этот мужчина. Наоборот — хорошо, что у него есть любовница. Значит, меня не тронет.
Но вместо облегчения почему-то душит злость. Так и хочется стукнуть чем-нибудь тяжелым, только, боюсь, о такую тушу даже бейсбольная бита сломается.
Господи, почему он такой здоровый? Медведь, блин… И характер такой же.
— Испугалась, значит… — басит Арс, а я почему-то чувствую себя дурой. — Пойдем, — и заворачивает в кухню.
Плетусь за ним.
Надеюсь, обойдемся без разговоров по душам. Вчера я проявила слабость. Да и сегодня тоже. Ждала, как собачонка, по дому хлопотала…
— Хрена себе! — присвистывает, открывая сковородку. — Ты случаем не на повара учишься?
— Нет, — метаю тяжелый взгляд в широченную спину.
Арсу хоть бы хны. Опершись ручищами на столешницу, рассматривает мои кулинарные потуги.
Впрочем, на свои таланты жаловаться я не могу. У меня всегда получалось ладить с кастрюлями и поварёшками. А теперь и подавно.
Арс шумно тянет воздух. Черная майка на спине натягивается, а я вдруг вспоминаю, как он занимался на брусьях обнаженным по пояс.
Под коленками предательски слабеет.
Животная силища! И сам весь такой… медведь. Везде большойЯ: руки, ноги, рост. Черты лица крупные, даже немного тяжелые. Интересно, а он не врал про размерчик свой? Ну, который тот самый… Ох ты черт!
Краснею до слез. Нашла о чем думать! Пусть его причиндалами Танюша интересуется. Или с кем он там ночи проводит.
Опять кошусь на мужчину, который уже вовсю гремит кастрюлями.
— Долго будешь стоять? — басит, не оборачиваясь.
Подмывает сказать колкость, но я молча сажусь за стол. Не в том ты положении, Леся, чтобы в острословии упражняться!
— Держи, — падает перед носом тарелка.
Я даже моргаю.
— Эм… Дали бы всю кастрюлю, чего мелочиться? — бормочу, разглядывая гигантскую порцию.
— В следующий раз так и будет. А то еще от анорексии загнешься.
Нет, ну каков умник, а?
— Нормальное у меня телосложение. Не все такие, как вы… — запинаюсь, вовремя прикусывая язык.
Пожалуй, не стоит хозяина дома называть переростком.
Арс плавно разворачивается ко мне. Никакой суеты и резкости — равнодушие во плоти, а у меня волосики на шее дыбом встают.
— Такие, как я… кто? — тянет вкрадчиво.
А взгляд, как острый крюк — намертво к стулу прибил. Шевельнуться не могу, утопая в серо-стальных омутах.
— Такие, как вы — большие, — выталкиваю из себя.
Твердые губы ломает едва заметная ухмылка. Арс одним шагом преодолевает разделявшее нас расстояние и садится напротив. Скрещивает ручищи — бицепсы чуть майку не рвут. А я стараясь не залипнуть на татуировки и выпуклые змейки вен, украсившие самые роскошные руки на свете.
— Терпеть не могу вранье, — припечатывает жестко. — В следующий раз получишь по заднице…
Ой-ой. Я даже отодвигаюсь. Арс не шутит. Совсем.
— …Стоять, — командует — и мое тело подчиняется без участия мозгов. — За обман — наказание. Рот с мылом мыть поздно, но есть другой способ дезинфекции.
И жестом фокусника выставляет на стол две рюмки.
Тру глаза, пытаясь избавиться от галлюцинации. Это он серьезно?
— Я не пью…
— Теперь пьешь.
И наливает мне полную стопку.
В панике верчу головой. Напиваться вместе с этим медведем?! Нет уж! Мало ли что ему в голову взбредёт! Или, того хуже, мне. К алкоголю я совсем непривычна. Уносит буквально с нескольких бокалов вина. А тут коньяк. Или бренди… Не разбираюсь я.
— Давай, — чеканит Арс, подвигая ко мне стопку.
Соврать бы про аллергию, но пару минут назад мне очень доходчиво объяснили о вранье и что за этим последует.
Стопку беру двумя пальцами.
— Я не умею пить, — отбрыкиваюсь, но скорее от безысходности.
Арс смотрит так, что внутри все переворачивается. Хочется залезть на люстру или вообще испариться.
— Значит, сейчас научишься. Давай — залпом.
У-у-у, солдафон проклятый!
Крепко зажмурившись, опрокидываю стопку.
Горло опаляет огнем. Кашляю до слез из глаз и хватаюсь за протянутый маринованный огурчик.
— Гадость, гадость! — сиплю, жадно кусая угощение.
Арс как-то странно фыркает.
— Непьющая, что ли?
Мотаю головой. Горло горит огнем. И в желудке тоже тепло. Оно медленно расползается во все стороны, превращая мышцы в вату.
— Ладно, давай еще одну, — опять двигает ко мне стопку. — Давай-давай. Крепче спать будешь. И не бойся, вещь хорошая. Проверенная.
— Может, не надо?
Но мой писк игнорируется. Арс смотрит темным изучающим взглядом, от которого хочется залезть под стол.
Хватаюсь за рюмку и выпиваю. Опять кашляю. Тепло быстро трансформируется в пожар, а голову ведет.
Доедаю несчастный огурец.
— Спать хочу, — пытаюсь встать из-за стола, но вокруг запястья смыкается стальной капкан.
Вздрагиваю, рассматривая крупные и красивые пальцы. Такие легко переломают мне кость, но вместо страха испытываю непонятное тягучее ощущение. Оно заставляет щеки гореть сильнее, крадет кислород из легких.
— Поешь, — опять приказ.
Хочу возмутиться. Я ему не комнатная собачка! Но на препирательства нет сил. Выполняю.
Арс отпускает.
— Не могу больше, — через некоторое время отталкиваю от себя все еще полную тарелку.
— Мда… Дюймовочку косплеишь?
Это он так шутить пытается? Пф-ф-ф. Смотрю сердито, но медведь только фыркает. Конечно, ему смешно. Одной ладонью прихлопнуть меня может.
— Я спать, — пытаюсь подняться из-за стола, но голову неожиданно ведет.
Цепляюсь за ножку стула и взмахиваю руками, но поцеловать пол не успеваю — Арс подхватывает меня на руки.
— П-пусти!
Язык заплетается. И мысли скачут, как шальные. Арс большой. Горячий, как печка, и вкусный… М-м-м, такой запах! От желания уткнуться носом в крепкую шею встряхивает, словно от разряда молнии.
— Быстро же тебя развезло, — грохочет над ухом. Смеется.
Бью кулаком по его плечу. Ауч! Он что, из стали сделан? Обижено отворачиваюсь.
Арс несет меня в гостиную к дивану.
— Извини, крошка, свою постель предложить не могу. Пока что, — добавляет многозначительно.
Вяло фыркаю. Глаза слипаются, хочется свернуться калачиком и уснуть.
— Н-не люблю мужиков в… к-красных… стрин-гах, — отвечаю, едва шевеля языком.
Опять слышу смех. Арс что-то говорит, но я не понимаю. Напряжение сегодняшнего дня испаряется, и меня просто выключает в огромных и сильных мужских руках.
***
Арс
Малышка заснула. Уложить ее не успел, а уже сопит. Всего от двух рюмок развезло, это ж надо.
Усмехнулся, сгружая глазастое недоразумение на диван. Для меня он маленький, а этой Дюймовочке — не хуже кровати.
Укрываю девчонку пледом и выпрямляюсь. Надо самому идти отдыхать,
