этого вечного румянца я выгляжу как девственница из викторианского романа.
Я не девственница. Если только полгода без секса не сбросили все до заводских настроек.
И я не ханжа-викторианка, просто меня очень легко смутить. Мне никогда не нравилось внимание. Вот почему я предпочитаю работать на кухне, а не в зале ресторана.
На самом деле, если бы знала больше об Ангусе, я бы никогда не подала заявку на работу в «Галактике». Если бы знала, насколько он знаменит и сколько времени я буду проводить рядом с ним, окруженная камерами, я бы, наверное, сбежала из ЛА.
Признаюсь, было очень интересно путешествовать с ним, заглянуть в мир, о существовании которого я даже не подозревала. Но это все равно, что прижиматься носом к витрине булочной ― пиршество для глаз, но желудок все еще урчит.
Я устала смотреть. Я хочу есть.
Я проскальзываю в свою спальню, которая находится в двух шагах от кухни. Я все еще слышу, как Салливан передвигается по комнате, рассматривая мой хлам. Надеюсь, он не возьмет что-нибудь в руки и не обнаружит там таракана.
Когда я открываю пакет, до меня доносится запах дорогих духов. Я разрываю упаковочную бумагу и обнаруживаю не один, а несколько нарядов, аккуратно сложенных внутри.
Один из этих «нарядов» ― цельный купальник с глубоким декольте и струящийся халат с тем же принтом в стиле джунглей.
Я возвращаюсь на кухню, держа в руках купальник.
― Это на сегодня?
― Думаю, да, ― говорит Салливан. ― Если только у тебя не запланирована другая вечеринка на яхте в конце недели.
― Я не собираюсь надевать это при своем боссе.
― Почему?
― Потому что это неуместно!
― Поверь мне, Тео, ― покачал головой Салливан. ― Эта футболка совершенно неуместна. Ты должна ее сжечь.
― Ну, я не собираюсь носить этот купальник при Ангусе. Он подумает, что я пытаюсь его соблазнить или что-то в этом роде.
― Во-первых, ― говорит Салливан, ― это больше одежды, чем носит большинство женщин в окружении Ангуса. А во-вторых, ты не должна так бояться провоцировать его. Тебе нужно вернуть свою власть. Ты была слишком предсказуемой, слишком покладистой. Сейчас ты ― его маленькая мышка. Ты должна показать ему, что он имеет дело с тигром.
Салливан уже второй раз называет меня тигром.
Ничто не может показаться менее подходящим.
Я никогда не была тигром. На самом деле, я не возмущаюсь, даже когда кто-то обходит меня в очереди.
― У него возникнут подозрения, ― говорю я в последней попытке не привлекать внимания.
― Нет, не возникнут. ― Возражает Салливан. ― Он будет ошеломлен.
Час спустя мы на борту «Кракена», глянцевой черной яхты Ангуса, похожей на ту, которую суперзлодей использовал бы для доставки ядерных боеголовок в Антарктиду.
Ангус одет по случаю: черные шелковые плавки, пара блестящих очков, серебряные цепи на шее и столько же колец на пальцах.
Во вторую встречу Салливан не делает никаких попыток подойти к Ангусу. Вместо этого он сливается с толпой и начинает общаться с друзьями Ангуса. За несколько минут он сближается с несколькими ключевыми игроками.
Я наблюдаю за ним, растерянная и встревоженная.
Люди всегда тянулись к близнецам Ривас, но Риз был очаровашкой, которого все любили. Салливан был угрюмым и пугающим.
Сейчас он нацепил улыбку, почти такую же, как у Риза, и болтает так, будто собирается баллотироваться в мэры океана. Вы никогда не догадались бы, что это тот самый парень, которого шесть раз отстраняли от занятий в выпускном классе.
Думаю, он действительно изменился. Или стал лучше скрывать кто он есть на самом деле.
Наблюдать за его работой впечатляет. Он вписывается в обстановку лучше, чем я, а я была на этой яхте дюжину раз.
По крайней мере, Мартиника всегда заставляет меня чувствовать себя крутой.
― Боже мой! Ты выглядишь потрясающе! ― Она трогает пальцами материал халата, который сшит словно из ангельских крыльев.
― Спасибо, ― говорю я, не задумываясь. ― Салливан купил его для меня.
Мартиника взволнованно визжит.
― Ангус сказал, что у тебя появился парень! Почему ты мне не сказала?
Конечно, он сказал, этот сплетник.
― Мы не так давно встречаемся. ― Я стараюсь не углубляться в детали, что, конечно, невозможно.
Мне кажется, что это дерьмово — врать Мартинике, особенно когда она так рада за меня.
― Где он? ― Она оборачивается, сканируя толпу.
― Вон там. ― Я показываю.
Салливан стоит с группой венчурных инвесторов. Должно быть, он пошутил, потому что остальные мужчины смеются.
― Он? ― Мартиника говорит с нелестным недоверием.
Салливан использует этот момент, чтобы снять рубашку и остаться в плавках. Это как медленный удар по лицу — наклон и перекатывание мышц, обнажение загорелой кожи, завершающееся рывком головы, когда он стягивает рубашку, и его густая черная грива развевается на ветру…
― Святые угодники, ― шепчет Мартиника.
Все, что я могу сказать, это:
― Да.
Тело, которое хорошо смотрится под костюмом, должно быть признано вне закона без одежды. На самом деле, оно должно быть запрещено, потому что сейчас оно меня убивает.
Салливан похож на Капитана Америку, если бы Капитан Америка был гораздо более смуглым. Назовите его Капитан Италия. Или Капитан Испания. Откуда вообще происходит фамилия Ривас?
― Он что, модель или что-то в этом роде? ― бормочет Мартиника.
― Он занимается недвижимостью.
― Тогда мне срочно нужно купить дом… ― Она с трепетом смотрит на Салливана. ― Где вы познакомились? Там еще есть такие?
― Мы вместе учились в средней школе. И вообще… ― Я смеюсь. ― У него есть брат-близнец. Так что есть еще один такой же, как он.
― Замолчи немедленно! ― Мартиника прижимает руку к груди. ― Почему ты не привела второго на вечеринку?
― Очевидно, он снимает пилот на Суматре.
Она опускает руку, расстроившись.
― Второй — актер? Ты же знаешь мое правило насчет актеров.
Цитирую:
― Хуже свидания с актером может быть только свидание со стендап-комиком.
― Именно так. ― Мартиника решительно кивает. ― Никаких актеров, никаких музыкантов и уж точно никаких комиков.
― Ты же знаешь, что это половина одиноких парней в Лос-Анджелесе?
― Половина бездомных.
Я смеюсь.
― Ты тоже на мели!
― Не так, как они. По крайней мере, я оплачиваю счета раньше, чем у меня заканчиваются деньги.
― Брат Салливана снимался в том сериале,
