времени немного. На часах половина двенадцатого.
В прихожей открываю попеременно несколько дверец просторного гардероба и в в одной из секций обнаруживаю свое красное пальтишко. Ботильоны на ноги — готова. Уже без проблем нахожу щеколды, отщелкиваю, открываю замок и выхожу на лестничную площадку.
Не могу поверить, что мне улыбается удача! Через минуту я уже иду по улице в сторону Невского проспекта. Вызывать такси следует подальше от дома, если вдруг Герман заявится раньше времени.
Отойдя на безопасное расстояние, открываю приложение такси и недолго думая выбираю адрес метро Обводный канал. Денег на карте хватит, чтобы купить автобусный билет до Ростова, благо паспортные данные я могу ввести с телефона, и предъявлять билет не нужно. Там добраться до Тагана, к маме, в родной дом. Оттуда, с безопасного расстояния, буду думать, как разводиться.
Но, стоит нажать кнопку вызова такси, приложение пишет, что карта недействительна. Хлопаю ресницами, не понимая, как такое могло произойти. Я еще вчера такси ею оплачивала!
Доходит внезапно и сокрушительно. Тимур владелец карты, он ее заблокировал. Дура! Дура, какая же я дура, что верила ему! Надо было оформить дополнительную карту и складывать туда часть денег, которые он мне давал в качестве зарплаты… Зарплаты. Подумать только, он же меня, как содержанку, фактически, держал! А я не замечала. Думала, на общее дело же тружусь! На его. Теперь я это понимаю.
Все же зря я свою карту не сделала, теперь оказалась на улице с голым задом. Сильна я задним умом, ничего не скажешь! Хотя я бы не стала крысить деньги в семье — это неправильно, так не делается. Но и карту жене не блокируют, если это еще семья!
Эта семья мертва. Надо уже согласиться с этой мыслью, но она причиняет боль, точно в сердце застряла заноза с щепку. Высекает пару одиноких слезинок — привязалась я к этому подонку. Не реветь по нему. Надо решать, что делать. Близкими подругами в Питере я не обзавелась, друзей из-за ревности Тимура даже не пыталась заводить. Итого у меня есть три пути. Вокзал и попрошайничество, дом, где Тимур, и квартира Германа. Кажется, выбор очевиден. Только вот непонятно, какой прием меня там ждет.
Время от времени надо наведываться в собственную компанию, чтобы работники не расслаблялись. Поэтому утро пришлось потратить на рабочие вопросы. Совещание в строительном холдинге проходит отлично. Заодно поручаю своему риелтору подыскать хорошее помещение под антикварный салон в Москве. Думаю, к концу недели можно будет начать его ремонтировать.
К тому же, я уже решил, как наверняка привязать к себе Викторию. Контакты в органах нашли мне все ее данные. Остается только подвести ее к правильному выбору.
Как и планировал, возвращаюсь домой чуть за полдень. Всего на четверть часа задержался. Вспоминаю свою птичку. Смешная она, свернулась калачиком поверх покрывала, даже не разделась. Не оставляли ее мысли о побеге! Как будто сама не понимает, что к Тимуру ей и на пушечный выстрел приближаться нельзя.
После ночи обычно основная часть переживаний притупляется. У человека появляется возможность здраво мыслить. Оставляя ей записку, я надеялся, что она хотя бы проснется к моему приходу. А если бы она еще и позавтракала, беседа прошла бы в самой благожелательной обстановке. В любом случае, я сначала попытаюсь договориться. Задавить всегда успею. Тем более, что у Тимура и у самого это неплохо получалось.
Двери лифта выпускают меня на этаж, и я вижу Викторию. Стоит у двери, смотрит на меня виноватым взглядом. Как побирашка, другого слова не подберу. Снова глаза на мокром месте, волосы растрепаны.
— Хозяина надо встречать на коленях, — язвлю, подходя, и добавляю мягче. — Похоже, ты снова плохо себя вела.
Виктория молчит, только опускает взгляд.
— Нет, слушай, — приближаюсь и поднимаю ее голову за подбородок. — Так дело не пойдет. Отмолчаться у тебя не выйдет. Для начала ты мне расскажешь, как так вышло, что ты ждешь меня на коврике. А потом…
Нарочно оставляю интригу и принимаюсь отпирать замки. Заперт только один. Я уже знаю, что произошло. Наша девочка смогла открыть дверь, но не подумала ничего подставить между створкой и косяком, поэтому один из замков защелкнулся. И вернуться, чтобы скрыть свое преступление, она не смогла.
— Что потом? — спрашивает Виктория сдавленным голосом.
Открываю ей дверь и жестом приглашаю войти. Подчиняется. В квартире сразу расстегивает пальто и стягивает с плеч. Приятно видеть ее покладистой.
— Потом… — забираю у нее верхнюю одежду и вешаю в шкаф. С удовольствием томлю ее напряженным ожиданием. — На основе того, что ты скажешь, я решу, как с тобой поступить.
Ее миловидное личико бледнеет. Похоже, теперь наш с ней союз ей чуть ли не нужнее, чем мне самому!
— Может, мне не стоит иметь с тобой дел, — продолжаю подогревать ее беспокойство. — Я уже не уверен, что могу доверять тебе.
Виктория бросает сумочку на банкетке, снимает обувь и ставит в полочку. Ждет указаний. Стала как шелковая. Видимо, не зря я зарядил ей телефон, и за это утро между ними с Тимуром что-то произошло. Все идет даже лучше, чем я предполагал.
— Ты не завтракала, как я понимаю? — качает головой. Ну вот и супер. — Тогда идем. А то снова в обморок брякнешься, на этот раз голодный.
На кухне я первым делом включаю полностью автоматическую кофеварку и достаю из холодильника упаковку с чизкейками «Нью-Йорк». Сразу кладу два на плоские десертные тарелки. Сам я такое дома обычно не держу, но заказал специально для своей птички, как только проснулся. В этот десерт наверняка не добавляют ничего арахисового, а сладкое любят все девочки.
— Я не ем пирожные, — Виктория садится за стол и подпирает подбородок ладонями. — Вредно для фигуры.
Удивительная девочка! Мне в пику что ли? Вглядываюсь в ее лицо — не кокетничает. Правда так считает.
— Твоей фигуре пирожные только на пользу. Тебя откормить не мешает для начала, раз уж на то пошло, — выговариваю укоризненно. — Но заставлять не буду. Не хочешь, не ешь.
— Спасибо, — бесцветным тоном отвечает она.
Благодарит за то, что не настаиваю. Мда. По ходу, я с ней пережестил. Вот срань.
Ставлю на стол две чашки ароматного кофе. Это Лавацца, для меня зерна приезжают прямиком из Италии. Виктория отказывается от молока, но насыпает в кофе ложку сахара. Ну хоть так. Ей сейчас глюкоза будет очень кстати.
— Ну и? — я отламываю трехзубой вилкой кусок чизкейка и отправляю в рот. — Как же вышло так, что ты оказалась
