— С тех пор как ты начала слоняться без дела, Джолин пришлось взять на себя больше работы с бесполезной старшекурсницей, — прорычал он мне. — Она отстала в исследованиях, так что я ожидаю, ты восполнишь упущенное. Прочти это к понедельнику, и у тебя должен быть готов план на неделю.
Он подбросил стопку исследовательских статей, на прочтение которых у любого ушел бы месяц. Итак, всю неделю мой разум был немного в бешенстве, пытаясь вместить в себя как можно больше информации. Если бы я не сделала небольшой перерыв, чтобы перекусить, то совершенно забыла бы о счете, который лежал на кухонном столе под моим китайским меню на вынос.
Теперь я была близка к тому, чтобы стать безумным неудачником без электричества, если я не подтяну свою задницу. Драматично? Ага.
Надевая последний ботинок, мой телефон начал вибрировать у меня в руке. Я чуть не выронила его на кафель, но в последнюю минуту поймала и поднесла к уху, задыхаясь:
— Алло?
— Привет, Джулс. — В трубке прогремел голос Хадсона.
— Привет, Хадсон. — Я заперла дверь и побежала вниз по лестнице своей квартиры навстречу Бетси.
— Я позвонил, чтобы проверить, как дела. Я давненько не слышал твоего голоса. Я скучаю по тебе.
— О, да. Я была занята работой и всем прочим. — Я намеренно проигнорировала комментарий «Я скучаю по тебе». — Как ты?
— Да, да. Я в порядке. На прошлой неделе получил повышение на работе.
— Это здорово, Хадсон. Я знаю, как тебе нравится работать на моего отца.
Я вставила ключ в замок зажигания и мысленно помолилась, чтобы Бетси завелась с первой попытки. Мне не нужно было, чтобы Хадсон услышал ее страдания и снова набросился на меня.
— Эта так. Твои родители пригласили меня и мою семью на ужин на этой неделе. — Я с трудом уследила за быстрой сменой темы с работы на моих родителей. — Они попросили меня упомянуть, что, ты могла бы звонить почаще.
— Хадсон, — сказала я, надеясь, что он уловит предостерегающие нотки в моем голосе.
— Они скучают по тебе, Джулс. Мы все скучаем.
— Я знаю. Просто теперь так оно и будет. Моя жизнь сейчас здесь.
Мы с Хадсоном дружили с тех пор, как были в пеленках. Мы вместе попадали в неприятности, вместе играли, все делали вместе. Мы также были друг для друга первыми во всем. Ни для кого не было секретом, что наши семьи ожидали, что в конечном итоге мы будем вместе. И с моим уходом это изменило будущее, которое они представляли для меня.
Они были расстроены, когда мы с Хадсоном расстались, но я догадывалась, что они ожидали, что я поступлю в аспирантуру и вернусь на свое законное место рядом с ним. Уходя, я поставила крест на их планах. Я и не подозревала, что Хадсон тоже ожидал, что я вернусь к нему, пока он не сбросил на меня ту огромную бомбу в аэропорту. Но было уже слишком поздно. Я никогда не испытывала страсти к Хадсону. Это было больше похоже на комфорт. Этот комфорт стал еще более очевидным после моей ночи с Шейном, которая зажгла во мне огонь такой, какой я никогда не испытывала ранее. После этого я просто не смогла бы вернуться у Хадсону.
— Что с нами случилось, Джулс? Разве мы не были счастливы вместе?
Это был не тот разговор, который я хотела завести, мчась по улицам, пытаясь вовремя оплатить свой счет.
— Конечно, мы были. Просто… Может быть, не так, как следовало бы.
— Что ты имеешь в виду? Разве я тебя не удовлетворял? Потому что, насколько я помню, я удовлетворял тебя много раз.
Я неловко рассмеялась, не желая говорить о нашей прошлой сексуальной жизни.
— Ты действительно испытывал ко мне пламенную страсть? Если это так, то почему ты позволил мне так легко уйти?
— Потому что я думал, что это то, что тебе нужно, и время, проведенное вдали от дома, заставило бы тебя осознать, насколько у нас все было замечательно.
— Нет, Хадсон. Я ушла, потому что хотела почувствовать большее.
— Я отказываюсь верить, что между нами все абсолютно кончено. Если тебе нужно на время отдалиться, тогда прекрасно. Но я буду здесь, ждать тебя.
— Мне жаль, Хадсон. Мне нужно идти.
Я повесила трубку прежде, чем он успел ответить. Я все равно не знала, что сказать.
Наконец, я подъехала к зданию в двенадцать десять. Пробки были жуткими, но, может быть, кто-нибудь все еще был там и впустил бы меня. Я припарковалась и подошла к двери, и, конечно же, там никого не было. Место было темным и пустынным. Табличка на двери гласила, что все платежи за выходные дни можно внести в кассу сбоку здания.
По крайней мере, я бы не опоздала.
Я обошла вокруг и внесла свой платеж, чувствуя удовлетворение от того, что сделала это, как раз в тот момент, когда небеса разверзлись и на меня хлынули потоки дождя. Я поплотнее запахнула куртку и побежала к Бетси, промокнув по дороге насквозь. Гребаный конец февраля был достаточно холодным, чтобы пробрать меня до костей, но недостаточно холодным для снега.
Я забралась внутрь и включила обогреватель, которому, как оказалось, потребовалась целая вечность, чтобы заработать, но в тот момент меня устраивал даже слегка теплый воздух.
— Давай, Бетси, — сказала я, поглаживая приборную панель. — Мы просто должны добраться домой. Мама отвезет тебя в спа-салон, произведет замену масла и техосмотр. Просто согрей меня, детка.
Однако через пару кварталов Бетси махнула на меня рукой. Она печально заглохла, и у меня хватило здравого смысла отъехать к обочине. Я поставила ее на стоянку и попыталась включить зажигание. Пара фальстартов, а потом ничего. Фары загорелись, но двигатель заглох.
— Бетси. Малышка. Не делай этого. Я защищала тебя перед всеми. Не подведи меня, девочка.
Я закрыла глаза и быстро прошептала молитву, прежде чем снова повернуть ключ.
Ничего.
— Черт возьми! — закричала я. — Нет! Нет, нет, нет!
Каждое слово я подчеркивала ударами по рулю. Слезы разочарования обожгли мне глаза, и я сжала челюсти, чтобы сдержать их, но это было бесполезно. День, неделя, разговор с Хадсоном — все это не давало мне покоя. Я уткнулась лбом в кожаную обивку рулевого колеса и заплакала. Кому я могу позвонить? Очевидным выбором был бы Джек. Он бы знал, что сделать. Но моя гордость отказывалась сдаваться.
Он посмотрел бы на меня этим я-же-тебе-говорил взглядом. А потом он позвонил бы моим маме и папе, и мне было бы хреново. И я не могла позвонить никому другому, потому что все они говорили бы об этом на воскресном бранче, а я сидела бы там, как пристыженный ребенок.
Пролив еще несколько слезинок, я села и вытерла щеки, сделала глубокий вдох и попыталась думать, пока не погасла лампочка.
Шейн.
Он был полицейским, он должен был помочь мне. И на самом деле он ни с кем не болтал, так что все было бы в порядке. Я просто должна попросить его не говорить Джеку. Часть меня не хотела, чтобы он видел меня такой, но он уже видел меня подавленной, так что неважно. Он был меньшим из двух зол.
Я достала свой телефон и листала, пока не нашла его имя. Телефон прозвенел один раз, прежде чем он снял трубку.
— Назначаешь свидание так скоро после последнего потрясающего приключения? — его тон дразнил меня, но это было все, что мне нужно было услышать, и, черт возьми, если я не опозорила себя еще больше, когда начала плакать.
— Ш-Шейн.
— Что не так? Где ты?
Его тон сразу же стал серьезным, переходя в режим полицейского.
— Я в порядке. Про-прости. Моя машина сломалась, и я не хотела звонить Джеку, потому что он просто начал бы отчитывать, а я не могу, я не могу больше выслушивать это сегодня. Я не знала, кому еще позвонить. — Все это вылилось из меня, и я услышала его вздох по телефону.
— Ладно. Ты позвонила в страховую компанию, чтобы вызвать буксир?
— Эмм-м, нет. Я не знала, что мне это нужно. — Я была такой неопытной и чувствовала себя идиоткой, признаваясь во всем, чего не знала.
— Где ты? — я сообщила ему свое местоположение. — Оставайся в своей машине с запертыми дверям. Я скоро буду.
