только в других кочевников, которые посягали на их скот и территорию. Безоружных они не трогают. Родители говорили, что изредка кто-нибудь из них объявляется в городе, обменять скотину на инструменты или бинты с ватой, и ничего, все улаживается миром. Если мы просто потихоньку на них посмотрим, все будет в порядке, — уверенно сказал Хиллар.
— Ладно, — ответил Паша после паузы, ругая себя и вместе с тем понимая, что он просто не в состоянии отказаться. Именно это ощущение реальной, а не бутафорской опасности щекотало нервы так, будто и не существовало на свете спокойной жизни в Питере, родного дома, однообразных будней. «Это первый и последний раз, когда я на такое подписываюсь» — убеждал он себя, вспоминая, как всегда осуждал тех, кто просаживает деньги на азартных играх или бегает по крышам электричек.
Хиллар вернулся в дом и принес оттуда два тяжелых никелированных фонарика, а также мобильный телефон Паши.
— Пригодится, — пояснил он. — Не знаю, хорошо ли там связь ловит, но все-таки...
— Хил, а может, взять еще что-нибудь, чтобы показать, что у нас хорошие намерения?
— А что, мы такие страшные? — усмехнулся Хиллар. — Ладно, давай поделимся с ними парой канистр воды. Я не знаю, откуда они ее берут, но в наших краях она всегда высоко ценится.
Это показалось Паше разумным, но тут он вдруг сообразил:
— Слушай, а что ты родителям скажешь? Они тебе разрешают так поздно болтаться неизвестно где?
— Пол, я уже достаточно взрослый, вот Амади другое дело, — усмехнулся молодой эфиоп. — А если будут допытываться, отвечай, что мы просто гуляли.
Паше оставалось только пожать плечами: в своем доме он, разумеется, не привык к таким порядкам, но возразить было нечего. Он заметил, что Хиллар также захватил с собой пару каких-то тряпиц.
Шли они довольно долго, жилые дома оставались позади и по бокам простиралась подзолистая равнина и бескрайнее небо, которое у горизонта наливалось багрянцем, будто там кипела вулканическая лава. И запах, усиливающийся с каждым шагом, вполне этому соответствовал. Паша боялся что-либо спросить: ему казалось, что в этой тишине голос отрикошетит по барабанным перепонкам оглушительным эхом. Он только иногда поглядывал на Хиллара, шедшего чуть впереди: тот нахмурился, плотно сжал губы, но скулы двигались, будто он все равно что-то проговаривал.
— Вот и лес, — наконец промолвил чернокожий парень и подал Паше одну из тряпиц, смочив их водой из канистры. Они обернули этими повязками нижнюю часть лица, став слегка похожими на туарегов, и вступили в лесной массив.
В первый момент Паше показалось, что они оказались в туманных тропических зарослях: странный облачный покров нависал над деревьями и кустарниками, будто скопившаяся влага, и словно подсвечивался звездным небом. Деревья здесь были не слишком высокие, и небесного света хватало, чтобы все рассмотреть. Вскоре Паша понял, что это был не туман, а дым, только удивительным образом концентрированный в воздухе подобно пологу.
Он вопросительно взглянул на провожатого, но Хиллар так же завороженно всматривался в бледную перламутровую пелену, окутывающую кроны эвкалиптов и можжевельников. Запах здесь уже не казался столь едким, будто они уже к нему привыкли, хотя Паша сомневался, что такое вообще возможно.
— Ну что скажешь, Пол? — наконец прошептал Хиллар.
— С ума сойти! Это колдовство какое-то, — так же шепотом отозвался Паша, — будто в другой мир попали...
Хиллар только кивнул. Тут послышался шорох, треск ветвей, и перед юношами предстали несколько человек с очень темной кожей, почти дымчатого оттенка. В руках они держали колья, у двоих на плече висели автоматы. Все были рослые, жилистые, с бритыми головами, их тела едва прикрывала пестрая ткань. Но самым примечательным был раскрас на их лицах: плотная фосфоресцирующая краска светилась в полутьме голубоватым цветом, и выпуклые черные глаза на этом фоне казались еще пронзительнее. Они походили на оживших древних идолов.
Парни осторожно опустили на землю канистры с водой и замерли, не зная, куда двигаться. Местные смотрели на них без видимой агрессии, да и вообще без всякого выражения, кроме настороженности, и тоже не спешили что-либо предпринимать.
Паша решился сделать шаг вперед, еще толком не обдумав намерений, и кочевники моментально напряглись. Они крепче вцепились в свои колья, но не двигались с места, и тогда парень робко улыбнулся, будто в знак обычного приветствия. Только теперь один из дикарей, стоящий чуть впереди остальных, пристально в него всмотрелся, и на его раскрашенном лице мелькнули отчетливые признаки тревоги. Паша поначалу решил, что тому просто не нравятся белые, о чем и предупреждал Хиллар, но затем понял, что дело в другом: дикарь будто узнал в его чертах что-то знакомое, уже виденное.
Но как это возможно?!
Будто рассчитывая на объяснения, Паша собрался заговорить, хотя его знаний в амхарском явно было недостаточно. Но хранители леса не дали произнести ни звука: лидер шагнул в его сторону и угрожающе приподнял деревянное копье.
Тут Хиллар будто рефлекторно прикрыл собой товарища, одновременно оттесняя его подальше, и местные перестали наступать. Они лишь безмолвно воткнули колы в землю, что Паша бессознательно растолковал как приказ уходить подобру-поздорову.
— Валим отсюда, — тихо и четко произнес Хиллар, и они попятились назад, а отойдя на безопасное расстояние, развернулись и пошли быстрым шагом. Впрочем, их никто не намеревался догонять, лесные люди просто выжидали.
Только когда вдали уже показался город, парни отдышались и понемногу привели мысли в порядок. Паша заметил, что хотя пелены дыма перед глазами уже не было, едкий запах словно стал даже сильнее.
— Ох, влетит еще от отца за эти канистры, — вдруг сказал Хиллар с досадой, — у него же каждая на счету...
— Извини, я не сообразил, — смутился Паша.
— Да ты-то тут при чем? Это же я тебя втянул, дурак.
— Спасибо, — произнес Паша и протянул ему руку. — Если бы не ты, кто знает, что бы им взбрело в голову.
— Если бы не я, ты бы сейчас десятый сон видел, — усмехнулся Хиллар, пожав его ладонь. — Но неужели я бы тебя подставлять стал, Пол? Ты о чем вообще?
Паша только вздохнул, и они пошли дальше уже более размеренно. Едва спало нервное перенапряжение, как ребята ощутили накатившую усталость, которая взяла верх над боязнью получить наказание. Впрочем, никто не успел заметить их вылазку, и наутро вся юная компания с невинным видом отправилась в школу.
Однако после поездки в Дыре-Дауа
