снова в горле ком. И снова на языке горечь.
Отменно скрывая свои истинные эмоции, свёкр похлопал ее по плечу:
- Ступай, оленёночек! Скорее! Здесь слишком опасно.
Игнорируя болезненный комок в горле, Лиза кивнула, улыбаясь через силу:
- Ухожу-ухожу! Только…
- Что?
- Знайте, я буду ждать вас! – пискнула, надломившимся голосом. – Заварю ваш любимый гадкий чай, и буду ждать! И только попробуйте не приехать!
Похом улыбнулся своими хитрыми чернющими глазами:
- Разве я могу ослушаться, дочка?
По-отечески чмокнув ее в лоб, он отступил назад. Лиза же замерла в нерешительности. Дмитрий все еще стоял рядом с Пескарем. Спиной к ней.
И, пожалуй, впервые она не знала, как поступить. Да, он злился. У него были на то причины. Но и у нее они тоже имелись. Тем не менее, решив не провоцировать лишний раз своего мужчину в такой сложный момент, Лизавета сокрушенно вздохнула, собираясь уйти. Догадавшись о ее намерениях, Похомов угрожающе осведомился:
- Ничего не забыла, жена?
- Нет. Вроде, нет.
- Вроде, - холодный смешок. - Подойди!
Изнывая от желания прикоснуться к нему, успокоить, Лиза подчинилась.
К тому же, и сам он двинулся ей навстречу. Хмурый. Напряженный. Злой.
И пугающе красивый. А когда они остановились друг напротив друга, Дмитрий достал что-то из кармана, и на глазах у всех, демонстративно нацепил на нее, лишь чудом не сломав безымянный палец на правой руке. Палец, на котором вновь сверкало ее обручальное кольцо. Ее клеймо.
Знак ее принадлежности ему. Он нашел его. Отследил по маячку. И вернул.
Сердце забилось чаще, когда Похомов склонился к ее уху, и отчеканил:
- У тебя нет права на гребанный риск и подобную халатность! Ты обязана беречь себя, и малыша! Я сдохну, если с вами что-нибудь…
- О чем ты? – опешила она, не совсем улавливая ход его мыслей. – Какого еще малыша?
- Нашего! – уверенно, с нажимом. - Моего!
- Что? – изумленно. – С чего ты взял…
- Позже, Кроха! Все позже. А теперь, давай. Вали отсюда. Тебе пора!
Не дав толком поразмыслить над его словами, он развернул Лизу на сто восемьдесят градусов, и подтолкнул в спину, направляя к Паше и Андрею.
Сделав несколько шагов по инерции, она все же остановилась. Замерла на месте, подобно каменному изваянию, будучи оглушена жуткой мыслью:
«А что, если… вдруг они… его… Нет! Исключено! Он вернется! Вернется!»
Но страх и сомнения уже завладели сознанием, и мастерски отравляли кровь.
«Откуда мне знать? Мама, ведь, наверняка думала точно так же…»
Ощущая, что буквально леденеет изнутри, Лиза остервенело сжала кулаки, безжалостно вгоняя ногти в кожу. Ища силы в мимолетной физической боли.
Она не могла повлиять на ситуацию, и прекрасно это понимала. От нее не зависело больше ничего. Ее дальнейшее присутствие здесь лишь все усложняло. Тем не менее, расстаться с Дмитрием на такой ноте… когда вокруг царит хаос, а неизвестность – страшнее пули, было непозволительной роскошью. Этот миг мог стать последним для них обоих. Крайне остро чувствуя на себе тяжелый пронизывающий взгляд мужа, Лиза обернулась. Медленно. Неуверенно. Нет, на шею к нему не бросилась, вопреки желанию.
Следуя наставлениям Зарутского, каким-то чудом сдержалась, так и не сдвинувшись с места. И сделала то единственное, на что у нее еще осталось право – улыбнулась Похомову. Нежно. Беззаботно. Искренне. Улыбнулась так, словно в этом мире никого кроме их двоих не существовало. Так, будто не происходило сейчас ничего жуткого и архиопасного. Так, как улыбалась ему каждое утро, в их самые лучшие, счастливые и спокойные времена.
Считать эмоции Дмитрия в данный момент было нереально. Он тщательно скрывал их за маской холодности и безразличия. Но Лиза знала… нет, скорее чувствовала его мощный внутренний отклик. А потому, тихо произнесла:
- Ни бог, ни черт! Да?
Пауза – долгая, напряженная. Судорожный вдох. Парализующий взгляд глаза в глаза, и… кивок. Короткий уверенный кивок, порождающий в сердце мизерную надежду на лучшее. Что ж, большего ей не требовалось. Не желая и дальше испытывать судьбу, собрав в кулак все свое самообладание, она развернулась на каблуках, и бодрой поступью двинулась… нет, не к Паше и Андрею. А к единственному, с кем попрощаться еще не успела. К тому, кто стоял чуть в стороне. К человеку, которому была обязана жизнью. К Макару.
- Лиза… ? - опешил мужчина, когда она без предупреждения прильнула к его груди. Когда крепко обняла его, стиснув в своих объятиях, что есть мочи.
- Спасибо! – выпалила голосом, срывающимся от волнения. – За все!
- Ох, Лиза! – отозвался он сокрушенно, стискивая ее в ответ.
- Знать бы раньше, Макар! – в который раз за вечер у нее на глазах выступили слезы. - Знать бы все это… раньше!
- Истина открывается нам тогда, когда мы к ней готовы. Всему свое время.
Отстранившись, она покачала головой, не то возражая ему, не то соглашаясь с ним. Прикладывая титанические усилия, дабы не разреветься, воскликнула:
- Я стольким обязана тебе! Жизнью. Безопасностью. Отмщением за отца, и… и за маму. Особенно за маму! Я… не представляю, как тяжело тебе далось решение относительно Толи. Но ты принял его незамедлительно. Ты в очередной раз спас меня. Уберег от надругательств. Выкрал из-под охраны Шмеля, лишая их с Гариком главного рычага давления на моего дядю. Не случись этого, и сейчас расстановка сил была бы явно не в нашу пользу. И с позиции силы разговаривали бы уже не мы, а с нами. Без тебя я никогда не нашла бы компромат, собранный моими родителями. Мы не узнали бы правду. Я никогда не забуду этого! Никогда, слышишь? Одному Богу известно, чем закончится эта ваша… сегодняшняя встреча, но умоляю тебя - ты уж выживи, пожалуйста! И… со всеми нашими… домой возвращайся!
- Лиза…
- Я буду ждать! – прервала его, мешая отказаться. – И не успокоюсь, пока не увижу, что и с тобой, и с ними все в полном порядке! Обещай, что приедешь?
Тишина в ответ, да тяжелое надрывное пыхтение. Он не торопился отвечать.
- Даже если не получится найти общий язык с бывшими друзьями, - прошептала Лиза, проникновенно глядя в его глаза. – Все равно приезжай!
Зарутский как-то странно ухмыльнулся, но в конечном итоге все же кивнул. Тогда девушка сорвала с шеи массивное увесистое колье – наследие своих родителей, и улыбнувшись Макару
