– У меня нет времени даже на лечение. Я не смогу втиснуть в свое расписание психотерапевтические сеансы.
Рэй расхохотался.
– Мальчик, ты не пьян и не сошел с ума. Ты просто упрям и недоверчив. Послушай, Филип, почему бы тебе не использовать наконец свои чудесные мозги и не допустить возможность моего появления?
Собравшись с духом, Филип повернул голову. И увидел лицо отца, улыбчивое, изборожденное морщинами, и царственную гриву серебристых волос, чуть колышащихся на легком ночном ветру.
– Это невозможно.
– Когда мы с твоей матерью брали тебя и твоих братьев, многие говорили, что невозможно создать семью, изменить ваши жизни. Они ошибались. Если бы мы прислушались к ним, если бы руководствовались логикой и здравым смыслом, ни один из вас не стал бы нашим сыном. Но судьба плюет на логику. Вы были нам предназначены.
– Ладно. – Филип вытянул руку и тут же в ужасе отдернул ее. – Господи, что это на меня нашло? Как я могу дотронуться до тебя, если ты призрак?
– Можешь, потому что тебе это необходимо. – Рэй потрепал Филипа по плечу. – Я здесь и побуду рядом с тобой еще немного.
Филип с трудом сглотнул подступивший к горлу комок.
– Зачем?
– Я еще не все закончил. Столько всего оставил на тебя и твоих братьев. Мне очень жаль.
"Вероятно, у меня легкое нервное расстройство, – подумал Филип. – Конечно, мне все это пригрезилось, но раз уж у меня галлюцинации, есть смысл воспользоваться ими».
– Страховая компания не желает оплачивать твой полис, – медленно, с расстановкой сказал он. – Они утверждают, что ты совершил самоубийство.
– Надеюсь, ты не веришь в эту чушь собачью. Я был расстроен, а потому невнимателен. Произошел несчастный случай. – В голосе Рэя послышались нетерпение и раздражение… как при жизни. – Я не избрал бы легкий путь. И мне надо было заботиться о мальчике.
– Сет – твой кровный сын?
– Могу сказать, что он принадлежит мне, – уклончиво ответил Рэй.
Филип отвернулся и уставился на черную воду. Сердце ныло, голова раскалывалась.
– Когда он был зачат, мама была еще жива.
– Знаю. Я никогда не изменял твоей матери.
– Тогда как…
– Ты должен полюбить его ради него, ради себя. Я знаю, ты уже неравнодушен к Сету. Ты делаешь все, что в твоих силах. Осталось сделать последний шаг. Полюбить. Он нуждается в тебе, во всех вас.
– С ним ничего плохого не случится, – твердо сказал Фил. – Мы все об этом позаботимся.
– Если ты не будешь сопротивляться, он изменит твою жизнь.
Филип нервно рассмеялся.
– Поверь мне, уже изменил.
– Он сделает твою жизнь лучше, вот увидишь. Не слишком тревожься из-за этого моего визита. – Рэй дружески похлопал Фила по колену. – Поговори с братьями.
– Отлично. То-то они повеселятся, когда я скажу, что сидел ночью в лесу и разговаривал с… – Филип поднял глаза и не увидел ничего, кроме освещенных луной деревьев. Он устало растянулся на спине и уставился в небо. – Господи, мне необходим отпуск.
"Необходимо успокоиться, – сказала себе Сибия. – Нельзя приходить к Куинам слишком рано. Все должно казаться непреднамеренным».
Сибил решила не брать машину. Будет гораздо естественнее, если она включит посещение верфи в послеобеденную прогулку по городу и придет пешком со стороны набережной.
Чтобы расслабиться, Сибил немного послонялась по припортовому району. Стояло бабье лето, и чудесная погода притягивала в Сент-Крис туристов. Они, как и Сибил, прогуливались по набережной, заглядывали в лавочки, останавливались понаблюдать за снующими по заливу моторными и парусными лодками. Казалось, никто никуда не спешит, ни у кого нет особой цели.
В одном этом Сибил видела интересный контраст с выходным днем в большом городе, где туристы обычно носятся от одной достопримечательности к другой. Это нужно будет проанализировать и даже построить теорию. Сибил достала из сумочки миниатюрный диктофон:
«Туристы не спешат искать обычных для уикендов развлечений, а просто прогуливаются семьями по набережной. Местные жители спокойны и дружелюбны, что отражает неторопливый ритм их жизни. В лавочках не толпятся нетерпеливые покупатели, однако, похоже, торговцев это не тревожит…»
Сибил купила несколько открыток с красивыми видами, затем, больше по привычке, чем по необходимости, выбрала книгу об истории Сент-Криса и его окрестностей, решив, что это поможет в ее исследованиях. Она остановилась, разглядывая оловянную фею в хрустальных сережках и колечках, и уже почти решила купить ее, но вовремя вспомнила, что любую безделушку всегда сможет купить в Нью-Йорке.
В кафе «У Кроуфорда», не в пример сувенирным лавочкам, было оживленно. Сибил купила мороженое в вафельном стаканчике, скорее ради того, чтобы чем-нибудь занять руки, пока она пройдет несколько кварталов до верфи Куинов.
Она высоко ценила вещи, которые могли в случае нужды занять руки: бокал вина на вечеринке, книжка в метро, украшения… Сибил усмехнулась, разжимая пальцы, теребившие тонкую золотую цепочку, и попыталась получить максимум удовольствия от малинового мороженого.
Прогулка до окраины городка не заняла много времени. Набережная тянулась не больше чем на милю, а перпендикулярно ей и заливу простирались жилые кварталы. Узкие улочки, аккуратные домики, ухоженные лужайки, низкие изгороди, не мешающие неторопливому обмену сплетнями на заднем дворе. Деревья, высокие и раскидистые, еще сохранили по-летнему зеленую листву. Сибил представила, как красиво здесь будет, когда осень окрасит листья во все цвета – от желтого до темно-красного.
Дети играли во дворах или гоняли на велосипедах и роликах. Тощий подросток в наушниках любовно драил маленький древний «Шевроле» и подпевал своему плейеру так фальшиво, что невозможно было узнать мелодию.
Поджарая дворняга с болтающимися ушами бросилась к забору, поднялась на задние лапы и грозно залаяла. Сибил неторопливо прошла мимо, хотя ее сердце сжалось от страха. Она недолюбливала собак, а псу явно ничего не стоило перескочить низкий заборчик.
На площадке рядом с верфью в компании старенького пикапа стоял элегантный джип Филипа. Сквозь распахнутые окна и двери сарая доносились жужжание электропил и оглушительный рок.
Сибил доела мороженое и сделала глубокий вдох. Ну, вперед! Сейчас или никогда.
Она вошла внутрь и, захваченная открывшимся зрелищем, забыла о своих проблемах. Огромное помещение было похоже на освещенную прожекторами сцену. Этан и Кэм приспосабливали длинную гнутую доску к остову, которому, видимо, предстояло стать корпусом новой яхты, а Филип загонял какие-то деревяшки под бешено вращающееся лезвие очень опасной на вид электропилы. Сета нигде не было видно.
