В этих стенах она утешала меня, прогоняла мои страхи. Здесь рассказывала свои истории и будила во мне надежды. Здесь мы трудились бок о бок, чтобы заработать на жизнь. Мы смеялись и плакали и падали от усталости рядом на маленький диванчик, который дед Джек почти совсем расколотил в припадках пьяной ярости. Стены пропитались смехом и болью и вобрали чудесные ароматы бабушкиной стряпни. Из этих окон я смотрела на луну и звезды, мечтала о принцах и принцессах и сочиняла свои собственные сказки.
«Прощай, – подумала я. – Прощай, мое детство и благословенная наивность, которая мешала мне видеть и верить, что в этом мире действительно существует жестокость». Я-то думала, что переселилась в страну чудес в Кипарисовой роще. Это было бы слишком хорошо, чтобы быть правдой. Моя истинная страна чудес была здесь. Здесь на меня снисходило вдохновение, и здесь я создала свои лучшие картины.
Слезы катились у меня по щекам. Я быстро вытерла их, глубоко вздохнула и поспешила из дома вниз по ступенькам террасы, к машине. Не оглядываясь, я оставила свое прошлое позади во второй и, возможно, последний раз.
Я вернулась, и теперь была очередь Поля увидеть печаль на моем лице. Он велел Холли и Джеймсу забрать мои вещи из машины, отнести их в мою комнату и детскую Перл, а потом повел меня посмотреть еще раз на бассейн и купальную кабину. Он говорил о своих планах по украшению ландшафта, о деревьях, цветах, фонтанах. Он мечтал о вечерах, которые мы будем устраивать, о музыке, еде. Я знала, он пытается заговорить меня, чтобы не оставить мне времени на размышления и печаль.
– Здесь столько еще нужно сделать, – заключил он. – У нас больше нет времени жалеть себя. – О Поль, я надеюсь, ты прав. – Конечно, я прав, – настаивал он мы услышали, что кто-то зовет нас, оглянулись и увидели, что приехали его сестры.
Жанна училась со мной в одном классе, когда я жила в бухте. Мы всегда были хорошими друзьями. Она была чуть выше меня, с темно-каштановыми волосами и миндалевидными глазами; больше походила на мать с ее смуглой кожей, острым подбородком и почти безупречным носом. Я запомнила ее яркой и счастливой девочкой.
Тоби, хотя она и была на два года моложе и не так походила на мать, переняла серьезную манеру поведения матери. Она была пониже ростом, пошире в бедрах, с полной грудью и коротко стриженными темно-каштановыми волосами. У нее был проницательный, изучающий взгляд и привычка кривить рот, когда она что-то ставила под сомнение или не одобряла.
– Я же просил их подождать до завтра, – сердито сказал Поль.
– Ничего. Я рада, что они приехали. – Я пошла им навстречу. Они обе обняли меня, расцеловали и прошли за мной в детскую. Жанна болтала без умолку, пока я меняла пеленки Перл.
– Конечно, все это, как шок, – тараторила она без передышки. – Так не похоже на Поля, господина Совершенство.
– Почему вы сделали это сейчас? – спросила Тоби. – А не тогда, когда ты узнала, что беременна?
Я заговорила, не глядя на нее, боясь, что она прочтет по моему лицу, что я лгу.
– Поль настаивал, но я не хотела портить ему жизнь.
– А твоя жизнь? – бросила Тоби.
– Нормально.
– Жить одной с маленьким ребенком в хибаре?
– О Тоби, ну зачем ворошить прошлое? Все кончено, и посмотри, как у них теперь все здорово, – вскричала Жанна. – Все сгорают от зависти из-за этого дома и богатства Поля.
Тоби подошла ко мне и посмотрела на Перл.
– Когда же вы успели… сделать ее? – спросила она.
– Тоби! – воскликнула Жанна.
– Я просто спрашиваю. Она может не отвечать, если не хочет, но теперь мы все сестры. У нас ведь не должно быть секретов друг от друга, правда? – обратилась она ко мне.
– Но это не секрет, у каждой из нас есть что-то свое, сокровенное, что мы предпочли бы держать при себе. Может, ты еще слишком молода, чтобы понять это, Тоби, но со временем ты поймешь, – сказала я. Так резко я еще никогда с ней не говорила.
Она моргнула, на мгновение поджала губы, но потом кивнула, соглашаясь с тем, что я сказала.
– Ты права. Извини, Руби.
– Ничего, – улыбнулась я. – Теперь нам действительно надо стать настоящими сестрами.
– Так и будет! – заявила Жанна. – Мы будем помогать тебе с ребенком, правда, Тоби? Мы станем настоящими тетушками.
– Конечно, – ответила Тоби, пристально глядя на Перл. – Я достаточно насиделась с детьми и знаю, как с ними обращаться.
– Мы будем очень любить нашу маленькую Перл и ухаживать за ней, – пообещала Жанна.
– Это все, что мне нужно, – сказала я. – Все, чего я действительно хочу. Чтобы все мы стали семьей.
– Мама еще не обрела дар речи, да, Тоби? – проговорила Жанна.
– Папа тоже не светится от гордости и счастья, – ответила та.
– Наверное, папа не может поверить, что так рано стал дедушкой, – предположила Жанна. – Как ты думаешь, Руби?
Я замерла на мгновение, а потом улыбнулась.
– Да, вероятно. – Неприятно было все время врать и выкручиваться. «Но отныне иного пути нет», – подумала я.
Жанна попыталась вытянуть из Поля приглашение на ужин, но он настоял, чтобы они уехали и вернулись завтра с родителями.
– Завтра у нас будет настоящий праздник, – сказал он. – А сегодня мы с Руби очень устали и хотим побыть вдвоем, отдохнуть.
Тоби хмыкнула, но, увидев разочарованное лицо Жанны, развеселилась:
– Ну, конечно, вам это нужно. Это же ваш медовый месяц!
Поль быстро взглянул на меня и покраснел.
– Как обычно, Жанна села в лужу, – произнесла Тоби. – Ладно, сестренка, поехали домой.
– Что я такого сказала?
– Ничего, Жанна, все в порядке, – успокоила я ее. Мы еще раз обнялись, и они ушли.
– Извини, что так получилось, – сказал Поль, глядя им вслед. – Я должен был предупредить тебя. Мои сестры избалованы и думают, что им все дозволено. Не надо терпеть их выходки. Просто ставь их на место, и все будет прекрасно, ладно?
– Да. – Но это была больше молитва, чем ответ.
В этот вечер нам подали чудесный ужин. Поль говорил о своих нефтяных разработках и коммерческих планах. Он сообщил, что уже забронировал для нас номера в отеле и послезавтра мы отправляемся в Новый Орлеан.
– Так скоро?
– А зачем откладывать в долгий ящик? Ты ведь знаешь, как я хочу, чтобы ты вернулась к своему искусству.
«Да, – подумала я, – пора возвращаться к моей второй любви – искусству». После ужина мы бродили по огромному дому и обсуждали, что еще нужно купить из мебели и отделки. Я усомнилась, справлюсь ли с такой трудной задачей.
– Конечно, справишься, – заверил он меня. – Но может, мама согласится помочь. Она любит такие заботы. Ты можешь многому научиться у моей матери. Она женщина с тонким вкусом. Не хочу сказать, что у тебя его нет, – быстро добавил он, – просто у нее больше опыта в покупке дорогих вещей, чем у тебя, – и улыбнулся.
