— Ты в порядке?
Она отвернулась и вытерла слезы, прежде чем согласно кивнуть.
— Кто-нибудь объяснит нам, что только что случилось? — спросила Бекка, ее голос был полон недоверия.
— Мы с Мариссой Лу расстались, — сказал Дэниэл, все еще глядя на Кэти. — И здесь есть еще кое-что, или, по крайней мере, надеюсь, что все еще есть.
Кэти медленно взглянула на Дэниэла. Ее глаза были по-прежнему мокрыми, а горло пересохло, словно там поместилась пустыня Сахара. Ей очень нравился Дэниэл. Он был всем, о чем она могла мечтать. Но Марисса Лу была ее лучшей подругой.
Обманывала ли она себя раньше? Она была так счастлива наконец-то быть с Дэниэлом. Она чувствовала освобождение. И что-то в глубине души шептало, что это сработает. Что она сможет быть с Дэниэлом, а она и Марисса Лу смогут оставаться подругами, как и прежде. Но ничего не изменится. Это было до того, как она увидела Мариссу Лу и посмотрела на ее лицо. Она сделала это. Она причинила боль своей лучшей подруге.
— Я... я не знаю, смогу ли я сделать это, — сказала Кэти и проскользнула между Дэниэлом и стеной, быстро зашагав прочь, оставляя Дэниэла смотреть ей вслед, а Бекку и Джесс — зло смотреть на него.
* * *
— Чудесно, просто чудесно. Отличная работа, Дэниэл. Надеюсь, теперь ты счастлив. Ядерная бомба нанесла меньше вреда, чем это сделал ты, — вскипела Бекка и пошла прочь, потянув за собой Джесс.
Марисса Лу смотрела в лобовое стекло полуразвалившегося грузовика Рэнди, прокручивая в памяти все, что случилось в школе. По плану действий в ее голове каждый раз она говорила и делала что-то другое. Черт, что угодно было бы лучше, чем то, что она на самом деле сделала – стояла там, онемев, молча уставившись на Дэниэла, как какая-то жалкая неудачница.
— Эй, красотка, как на счет того, чтобы придвинуться поближе, — сказал ей Рэнди, и прежде чем она смогла отреагировать, он обернул свои руки вокруг нее, приподнял и притянул ближе к себе, положив одну руку на ее плечо.
— Так намного лучше.
Марисса Лу хихикнула, когда он это сделал, несмотря на то, что запах сигаретного дыма шел от него волнами и ударялся в нее. Она никогда прежде не рассматривала Рэнди в качестве парня, и, откровенно говоря, она не была уверена почему. Он был идеальным плохим парнем, и, конечно же, все девчонки любили плохих парней. Он был классным, сексуальным и опасным, что было полной противоположностью Дэниэла. Несомненно, Дэниэл был горячим, но он не представлял опасности. Он был слишком хорошим парнем. Он был типично американским "золотым мальчиком". Переключиться на Рэнди было самым правильным, чтобы на время отвлечься.
— Не могу поверить, что мы прогуливаем школу, — произнесла Марисса Лу с озорными искорками в глазах. Она всегда была готова повеселиться, но пренебрежение правилами было не тем, к чему она привыкла.
Рэнди усмехнулся.
— Ты никогда раньше не прогуливала?
Она отрицательно покачала головой, но улыбка, которой она одарила его, говорила о том, что ей нравились эти ощущения.
Он задумчиво посмотрел на нее, прежде чем свободной рукой потянулся через нее и открыл бардачок. Он был так близко, что его лицо практически оказалось у ее груди. Настолько близко, что наверняка мог услышать, как ее сердце ускорилось от их близости. Он улыбнулся, когда нашел то, что искал. Он сел и снова наклонился поближе к ней.
Она в недоумении смотрела, как он зажег зажигалку, подкуривая косяк. Она знала людей, которые курили марихуану, но не была одной из них. Ей не нравилось, какими изможденными были обкуренные. Она всегда говорила, что если и было самое непривлекательное качество в человеке, то именно это.
— Вот, хочешь? — спросил он, протягивая ей косяк.
Она отвела взгляд, отмахнулась от дыма, и подавила потребность откашляться.
— Нет, я в порядке. Спасибо.
Он убрал косяк и поднес его к губам, делая большой вдох токсичных паров. Он схватил ее за подбородок, повернул ее лицо к нему и обрушил свои губы на ее, проталкивая дым в ее рот.
— Что за хрень? — спросила она, откашливая чужеродное вещество.
— Эй, не придирайся, пока не попробуешь, — сказал он и пожал плечами.
Она сразу же стала раздраженной из-за его очевидного отсутствия внимания к тому, чего хочет она. Она оттолкнула его и уставилась в боковое стекло. Но в течение нескольких минут сумасшедшие чувства постепенно исчезли, оставив ее с чувством радостного веселья, хотя она усердно пыталась скрыть это от него, не желая доставлять ему удовольствие.
Спустя некоторое время он, судя по всему, стал равнодушным из-за ее протеста и притянул ее обратно к себе. Она чувствовала себя слишком одурманенной, чтобы бороться с этим. Он еще раз затянулся косяком, легонько схватил ее за подбородок, поворачивая лицом к себе, и без предупреждения прижался своими губами к ее. Она инстинктивно приоткрыла рот, разрешая поцеловать. Но когда она это сделала, он выдохнул ядовитый дым прямо в ее рот и ниже в горло. Она быстро оттолкнула его обратно, и ее накрыл приступ кашля. Она никогда раньше ничего не курила, поэтому это вещество было ей чуждо и ее легким это не понравилось. Ни капельки.
— Придурок! — закричала она сквозь вздохи и бросилась открывать дверь грузовика. Он обманул ее не единожды, а дважды, и для нее это было ненормально.
— Эй, куда это ты собралась? – смеясь, спросил Рэнди и последовал за ней. — Эй, подожди, — сказал он, хватая ее за руку и поворачивая лицом к себе.
Из-за этого внезапного движения у нее закружилась голова, благодаря тому, что он держал ее за руку, она сохранила вертикальное положение. Все же она ухватилась за его предплечье для дополнительной поддержки и наклонила голову. Когда она пришла в себя, то взглянула на него и шлепнула по руке. К сожалению, намного слабее, чем ей бы того хотелось.
— Придурок! — закричала она снова.
Рэнди все еще держал ее за руку, хотя и слабо, пытаясь сохранить серьезное выражение лица, но вид милой девушки в гневе, исказившем ее прелестное личико, забавлял его, наряду с впечатлением от сигареты с марихуаной.
— Не знаю, что тут смешного, — сказала она, еще больше раздражаясь.
Очевидно, это не возымело желаемого эффекта, потому что он полностью забылся.
— Прекрати! Прекрати смеяться надо мной!
Чем выше становился ее голос, тем больше он смеялся.
— О... мой... бог... я не могу, — произнес он сквозь вздохи.
Спустя несколько минут ее гнев начал рассеиваться, пока она тоже не рассмеялась. Причем ни один из них толком не понимал, но что-то, несомненно, доставляло удовольствие их чувству юмора. Ее поразило, что в тот момент она чувствовала себя счастливее, чем чувствовала себя в эти дни. Она больше не чувствовала ужасной боли в сердце и не проклинала Бога за то, что допустил такую боль в ее жизнь.
