Лора Александровна с синими кругами вокруг глаз открыла дверь.
— Здравствуй, — сказал Вадим Сергеевич. — Алина проснулась?
— Тебе не нужно было приезжать, — шепотом произнесла Лора Александровна.
— Я хочу видеть собственную дочь! — Вадим Сергеевич отодвинул бывшую жену в сторону и шагнул в комнату Алины.
Алина, закутанная с ног до головы в одеяло, казалось, спала. Вадим Сергеевич увидел разметавшиеся по подушке золотистые волосы, распухшее лицо в кровоподтеках и синяках. Сердце его сжалось.
— Мама? — еле слышно произнесла Алина и открыла заплывшие глаза.
Вадим Сергеевич сделал было шаг к кровати, но Алина неожиданно сжалась, словно от удара, по щекам ее тут же потекли слезы:
— Убирайся! Убирайся отсюда!!!
— Аленька, я...
— Я не хочу тебя видеть!!! — забилась в истерике Алина. — Мама!!! Зачем ты впустила его?!! Убирайся!!! Я не звала тебя!!! Я не хочу тебя видеть!!!
Лора Александровна влетела в комнату, и Вадим Сергеевич, даже не успев ничего сообразить, оказался на лестничной площадке перед закрытой дверью...
...— Вадик. — В кабинет снова заглянула Ирина, выдернув его из воспоминаний. — Может быть, кофе принести?
— Я же сказал, потом! — раздраженно повысил голос Вадим Сергеевич.
Ирина Михайловна вздрогнула, но, вместо того чтобы выйти, вошла в комнату: Вадим никогда раньше не повышал на нее голос.
— Вадим, что случилось?
Вадим Сергеевич взял себя в руки.
— Извини, Ира, я просто устал, — как можно спокойнее сказал он.
— Это действительно так?
— Да, сегодня был тяжелый день. Я немного еще отдохну, хорошо?
— Я разогрею ужин. Ты весь день ничего не ел.
— Хорошо, — кивнул Вадим Сергеевич, всей душой желая, чтобы она убралась.
Дверь за Ириной Михайловной закрылась.
Вадим Сергеевич снова уставился в одну точку. Но видел он с тех самых пор, как вышел из своей бывшей квартиры, только одно: безумный, ненавидящий взгляд Алины.
Лора Александровна едва успокоила бьющуюся в истерике дочь. Только после того, как она чуть ли не насильно заставила Алину проглотить одну из таблеток, выписанных доктором, и дала клятвенное обещание, что Вадим в их квартире никогда больше не появится, Алина слегка затихла.
Через полчаса пришел Юрка: заходил чуть ли не каждый час, справляясь об Алинином здоровье.
— Юра, она проснулась, но к ней нельзя, — как можно мягче сказала Лора Александровна. — Врач сказал, что ей сейчас нужен покой.
— Теть Лор, — замялся Юрка. — Хотите, я вам в магазин схожу? Или в аптеку? Может быть, каких-нибудь лекарств нужно?
Лора Александровна поняла, что Юрке до безумия хочется быть полезным, чтобы сделать хоть что-то для Алины.
— Ладно, Юра. Лекарства я все купила, а вот хлеб у нас действительно кончается. Купи, пожалуйста, полбулки белого и полбулки серого.
— Хорошо, теть Лор, я сейчас! — Юркин крик раздался уже с лестницы.
— Куда же ты? Деньги-то возьми! — запоздало крикнула вниз Лора Александровна.
— У меня есть! — раздалось в ответ, и глухо хлопнула дверь подъезда.
Раздался телефонный звонок.
— Тетя Лора, это Майя.
Майка звонила уже не в первый раз, и Лора Александровна все время говорила, что Алина дома, но больна и к ней не велено никого пускать.
— Тетя Лора, мы тут со Стасиком решили, что без Алинки документы сдавать не пойдем. За неделю она же поправится? Вот в следующий понедельник и пойдем все вместе. Юрка тоже хотел...
— Майя, спасибо, но может быть, вы все-таки сделаете это завтра? А когда Алина поправится, вы ей все расскажете и покажете, куда нужно идти?
— Вы так думаете? — В голосе Майки сквозило сомнение.
— Конечно. Так будет даже лучше.
— Хорошо, — сказала Майка. — Тогда мы отнесем документы завтра, а когда Алинка поправится, я вместе с ней съезжу в институт. Как она себя чувствует?
— Температура высокая, — соврала Лора Александровна.
— Передайте ей, пусть поправляется, и, как только будет можно, я сразу же ее навещу!
— Обязательно передам. До свидания.
Лора Александровна повесила трубку и тут же услышала слабый зов дочери.
— Что, моя хорошая?
— Мама, это пройдет?
— Конечно, доченька, все забудется...
— Мама, я хочу, чтобы никто... никто не знал...
— Я всем говорю, что у тебя высокая температура...
— А Юрка?
— Он никому ничего не скажет. Он поклялся.
Алина облегченно закрыла глаза и тут же открыла их вновь:
— А милиция?
— Милиция уже была... Я сказала, что мы ни к кому никаких претензий не имеем... Я подумала, что ты не захочешь милицию...
— Не хочу!!! — изо всех сил замотала головой Алина. — Ничего не было, правда? Все это пройдет, и правда же, не было ничего?!! — В голосе ее вновь послышались слезы.
— Тише, — прижала ее к себе Лора Александровна. — Конечно, конечно, ничего не было...
Раздался звонок в дверь.
— Кто это? — насторожилась Алина.
— Это Юра хлеб принес.
— Пусть он сюда не заходит. Я не хочу его видеть.
— Хорошо, доченька, как скажешь. — Лора Александровна вышла из комнаты.
Алина, настороженно прислушиваясь, услышала тихий, увещевающий голос матери и потерянный басок Юрки. Потом хлопнула дверь.
Лора Александровна отнесла хлеб на кухню и вернулась к Алине.
Дочь спала. На щеках ее блестели непросохшие струйки слез.
— Бедная ты моя девочка... — прошептала Лора Александровна и поправила на ней одеяло.
Алина две недели не выходила из дома. Синяки на лице сходили медленно, и она по часу простаивала перед зеркалом, разглядывая свое опухшее отражение. Лора Александровна по большому блату раздобыла в больнице дорогую мазь, но Алине казалось, что она совсем не действует. О том, что произошло, Алина старалась не вспоминать, словно этого не было вообще. Только ночами ее мучили кошмары, она снова и снова оказывалась распростертой на сиденье автомобиля, придавленная вонючей тушей водителя. Алина просыпалась с криком и потом долго лежала без сна, глядя в темный потолок мокрыми от слез глазами.
Каждый день заходил Юрка, но Алина отказывалась его видеть: он был свидетелем и живым напоминанием ее позора. Напоминаний не хотелось. Хотелось как можно быстрее забыть весь случившийся кошмар. Звонила Майка, справлялась о здоровье, Алина разговаривала с ней по телефону, покашливая, словно от простуды. Майка со Стасом подали документы в институт и ждали Алининого выздоровления, чтобы направить ее туда уже по проторенной дорожке.
Наконец, когда синяки прошли, Алина договорилась с Майкой о встрече.
