Конечно, мать сразу не вычислит, с кем я разговаривал, но проверит историю звонков. Так, что она обнаружит? Неизвестные номера. Сможет ли она в чужой стране выяснить, кому принадлежат эти номера? Нет, конечно!
Я вздохнул и тут же снова запаниковал. Туплю! Совсем голова не варит! Достаточно просто позвонить по этим номерам, чтобы понять, кому они принадлежат.
А вдруг Рита подойдет к телефону? Этого нельзя было допустить!
В палату заглянула медсестра и пригласила родителей к врачу. Это шанс!
— Пап, позови мне Диму, если он еще не уехал.
— Зачем?
— Пап!
Охранник вошел и остановился у кровати, прямой, суровый, неприступный.
— Дим, сядь. Поговорить надо!
— Говорите, Антон Николаевич. Я вас слушаю.
— Сядь, тебе говорю! — я готов был прибить этого тугодума, но дотянуться не мог.
Он нехотя опустился на стул, косясь на дверь.
— Не бойся ты! Родителей вызвали к врачу. Дима, можешь меня выручить?
— Смотря в чем, — сказал он и впервые посмотрел мне прямо в глаза.
— Помоги! Мне двадцать шесть лет, — начал я. — Я парализован без шансов на выздоровление и прикован к кровати, а мать полностью управляет моей жизнью. Я превратился в некое существо среднего пола: не мужик, не хозяин своего тела, не знаю, что происходит вокруг, от меня все скрывают. Пожалуйста, принеси телефон сначала мне.
— Но Анна Анатольевна…
— Димон, — у меня на глазах выступили слезы: я бессовестно давил на жалость. — Будь другом. Пойми меня как мужик мужика! Я не прошу меня пристрелить! Я только хочу получить свой телефон обратно.
— Я не могу, Антон Николаевич, — тихо ответил охранник. — Меня сразу уволят.
— Никто не узнает, если мы не расскажем.
— Не могу. Простите.
Он встал и направился к двери. Не знаю, на что я надеялся, но на всякий случай крикнул:
— Тогда сделай все сам. Удали из истории звонков последние несколько номеров без адресата.
Дима был уже у двери, но повернулся ко мне и… кивнул.
— Погоди! Еще! Помоги мне сесть в кресло.
— Но капельница…
— Плевать! Думаешь меня она сейчас волнует?
— Но…
— Не парься!
Охранник придвинул кресло к кровати, пока я выдергивал из вены иглу, и посадил меня в него. Он ушел, но несколько раз оглянулся. Нет, есть в мире еще хорошие люди!
Я направил кресло к кабинету врача, где сейчас сидели мои родители. Подслушать разговор было не менее важно, чем спасти телефон от рук матери.
— Простите, — спросил я по-английски симпатичную черненькую медсестру с живыми карими глазами, — как найти кабинет доктора Гринберга?
Кабинет располагался в этом же корпусе. Чтобы попасть в него, мне нужно было доехать до лифта, подняться на два этажа и свернуть в левый проход. Путешествие прошло без проблем. Я тихо катил по пустому административному коридору, пока не наткнулся на табличку с надписью:
Dr. Greenberg
Дверь к моему разочарованию была плотно закрыта. Я осторожно потянул за ручку — образовалась щель, не больше сантиметра. Весь мой организм превратился в слух.
Глава 12. Рита
Я сидела на полу и смотрела на телефон, зажатый в руке. Мир вокруг перестал существовать. В голове все ещё шелестел тихий голос:
— Это я…
Первая мысль: «Кто это я?»
Посторонний человек так не скажет. Позвали к телефону именно меня. Быстрый взгляд на трубку — из динамиков уже слышались короткие гудки.
Бросили? Отключились? Тогда зачем звонили? И что это было? Кто-то решил пошутить? Зачем? Никто не знает, что я в этом кафе стала работать.
Вторая мысль перекрыла первую: «А вдруг за мной следят?»
Я лихорадочно осмотрелась, но поймала лишь изумленные взгляды друзей. Они не знали: бежать ко мне на помощь или смеяться. Комизм ситуации перевесил. Все дружно захохотали, я тоже неуверенно улыбнулась.
Вот дуреха! Чего только не почудится от усталости!
— Господи! Рита! Как же так? — ко мне бросилась Людмила. — Такой красивый торт! Как жалко! У меня уже слюнки потекли!
Она пальцем собрала крем, оставшийся на стойке, сунула его в рот и закатила глаза от восторга. Степан подал мне руку. Я встала и огляделась. В голове ещё шумело, но я уже пришла в себя.
— Рита, кто это был? С кем ты разговаривала? — тихо спросил он, забирая у меня из рук телефон.
— Не знаю, — уклончиво ответила я. — Ничего не успели сказать, как я задела этот чертов поднос. Надо же так заляпать все! Пойду, переоденусь.
Мне хотелось скрыться от любопытных глаз и остаться одной. Я быстро сменила джинсы и футболку и подошла к зеркалу. На меня глядела незнакомка. Глаза провалились, лицо побледнело. Даже губы казались обескровленными.
— О боже! Какой кошмар! Это не мог быть Антон. Просто мне, дуре, показалось.
Все же этот телефонный звонок выбил меня из привычной колеи. Точно! Больше не буду брать трубку!
Я пригладила волосы, мазнула по губам розовым блеском. Теперь была абсолютно уверена в своей правоте. Как может тихий и далекий голос, едва слышимый в трубке, быть голосом Антона? Столько лет прошло!
Я взяла Леночку на руки, сняла с неё платье и колготки и положила в кроватку. Сеньку пристроила на свой диван в большой комнате. Когда родители пойдут домой, они его заберут. Эти простые действия помогли мне успокоиться.
Шок немного прошёл. Думала, что уже забыла, а оказывается…
Я снова полезла в холодильник и грустно посмотрела на полки. Если я возьму ещё один торт, останется всего три. Этого не хватит даже, чтобы накормить первых посетителей. Придётся полночи простоять у плиты. Тяжела ты доля ресторатора!
Но обещание надо было выполнять. Я понесла торт в зал. Друзья уже убрали беспорядок и сидели за столом, тихо беседуя. Я торжественно поставила на стол поднос.
— Это будет наше фирменное угощение.
— Красиво, — покачала головой Людочка. — И ветка черемухи на верхнем корже. Сама рисовала?
— А кто же? Все сама.
Я взяла нож и начала резать. Все молча наблюдали за моими действиями. Наконец треугольники торта легли на тарелочки. Чёрные коржи перемежали слои белого крема из натуральной сметаны, взбитой с сахарной пудрой и ванилином. В середине поблескивала прослойка из жидкой карамели.
Друзья осторожно отломили вилками по кусочку и сунули их в рот. Я наблюдала за реакцией. Торт из черемухи отдает экзотикой, но нравится не всем. Как раз крохотные частички косточек могут хрустеть на зубах и вызывать неприятные ассоциации.
Но все обошлось. Первое впечатление сменилось совершенным восторгом.
— О боже! Это невероятно вкусно! — запищала Людмила.
— Ты молодец! — качал головой Азамат.
— Какой дэвушка пропадает! — восхищенно цокал языком Гарик. — Степка, давай, не хлепай ушами.
— Ешь, не подавись! — сердито буркнул Степан. — Сам разберусь!
Я, счастливая, что моя стряпня всем понравилась, побежала делать чай.
Друзья разошлись по домам, рядом только остался Степан. Он ходил за мной хвостиком и все пытался помочь.
— Иди домой! Мне еще торты печь.
— Давай вместе. Ты одна не справишься.
— Ну, давай, — нехотя согласилась я.
Степан надел передник. Он смешивал ингредиенты для теста, а потом помогал сделать крем, пока коржи выпекались в жарочном шкафу.
Я даже была ему благодарна, потому что не хотела оставаться со своими мыслями наедине. Они уводили меня куда-то в прошлое, заставляли вспоминать то, что я загнала в самые дальние углы сознания.
А еще вдруг появилась мечта.
Однажды, случайно, в дверь модной «Белой черемухи» зайдет Антон. Он, не зная, что я хозяйка этого заведения, закажет кофе и мой фирменный торт и станет кормить им с ложечки свою возлюбленную. Та будет отнекиваться: как же, надо соблюдать фигуру. Тогда он не станет уговаривать, а съест все до последней крошечки сам.
В полном восторге он позовет шеф-повара для комплимента. Я выйду, красивая, в белоснежной куртке, повязанной длинным фартуком шоколадного цвета. он поднимет на меня глаза и замрет, потом смутится и сбежит, как трус, чтобы не объясняться.
