Вошли первые кандидатки. Денис, как президент компании, не поднимая глаз, просматривал документы, Слава и Женя задавали вопросы и делали пометки.
Внезапно образ, созданный на черно-белой фотографии, прикрепленной к одному из резюме, привлек его внимание. Он с удивлением разглядывал большие глаза, спрятанные за стеклами роговых очков. Они могли показаться красивыми, если бы не слишком хмурый взгляд. Гладкие темные волосы, разделенные на идеальный прямой пробор, прятались в строгой прическе. Бледная кожа была болезненной, изрытой ямками от подростковой угревой сыпи. Плотно сжатые губы не оставляли простора для воображения.
Белая блузка, черный жакет — не девушка, а синий чулок, робот для выполнения поручений.
— Ты кого там разглядываешь? — наклонился к нему Славка.
— Да, вот. Может, ее взять?
— Думаешь, Марина нервничать будет? Как тогда, помнишь? В лесу.
— Не знаю. Она сказала, чтобы я выбирал любую, — засмеялся Денис. — Пригласим эту мымру?
— Ага! Как раз ее очередь.
Девушка вошла не одна, а в компании двух ярких блондинок. Они простучали каблуками по ламинату и сели так, чтобы директорам было видно как можно больше аппетитных окорочков. И только Синий чулок невозмутимо пристроилась на крайнем стуле и стала оглядывать комнату и присутствующих.
— Девушки, представьтесь.
— Полина.
— Татьяна.
— Анна.
Денис вздрогнул и поднял глаза. Девушка в черном спокойно выдержала его взгляд и сложила руки на коленях.
* * *
Анюта очнулась от толчка, будто что-то встряхнуло ее хорошенько. Открыла глаза, но тут же захлопнула веки: слишком резкий свет ударил по мозгам и отразился в висках головной болью. Она застонала и хотела поднять руку, но что-то удержало ее от этого движения.
— Она приходит в себя, — сказал над ухом женский голос.
— Вот и умница! Такая молоденькая! Рано еще на тот свет отправляться, — вторил женщине мягкий баритон.
«Это они о ком? — удивленно подумала Анюта и поморщилась. — Обо мне? А что случилось?»
Девушка опять осторожно приоткрыла веки. Чувствовала только, как покачивается на рессорах машина, словно ее куда-то везут.
— Девушка, вы нас слышите?
Аня смотрела в щелочку между ресницами и молчала, пытаясь понять, где находится и кто эти люди, которые наклонились над ней.
— Девушка, если слышите, ничего говорить не надо, просто моргните.
Анюта моргнула, потом кивнула и поморщилась от боли. Что-то странное было с лицом: на нем будто висела маска, которая не позволяла мышцам расслабиться.
— Что со мной? — хрипло выдавила она, шевеля только одними губами.
— Вы попали в аварию. Помните.
Анюта напряглась. Перед глазами пронеслась дорога, поворот, встречная машина, кусты… Потом удар и… вот теперь она видит женское лицо, внимательно разглядывавшее ее в тусклом свете потолочной лампы.
— Как вас зовут?
— Анна.
Медики удивленно переглянулись.
— Погодите, ваш спутник назвал вас Машей.
— Да? Он ошибся. Мы час назад познакомились.
Анюта уже полностью пришла в себя. Болело лицо и голова, но руки и ноги шевелились, а это главное.
— Назовите ваше имя и фамилию.
— Анна Рогожина.
— Вы откуда.
— Из… — тут Анюта замерла на полуслове: нельзя называть настоящее место жительства.
Мозги зашевелились в усиленном режиме, отчего еще больше разболелась голова. А вдруг сообщат родителям? Стоп! У нее же паспорт в рюкзаке. Почему тогда спрашивают?
— Вы забыли? Или не хотите говорить?
— Не в этом дело. А где мой рюкзак?
Анюта попыталась приподняться, но ее удержали на носилках сильные руки.
— Лежите, лежите. Вам сейчас лучше не шевелиться. Ваши вещи не нашли. Видимо, они вылетели от столкновения и упали где-то в лесу.
— Ой! А как же…
— Где вы живете? Мне нужно заполнить бланк.
— Я живу в городе на улице Дмитрова, дом 22, квартира 15, — солгала Анюта.
В этом доме жила ее тетя Вера, мамина сестра. Но Анюта знала, что тетки сейчас нет дома. Она работала проводником и постоянно находилась в рейсе.
— Отлично. Память не пострадала. Кажется, вы отделались легким сотрясением мозга и царапинами, — обрадовалась женщина-врач, набирая в шприц лекарство.
— Сейчас мы отвезем тебя в городскую больницу, — перешла она на «ты», — там зашьют рану на лбу и, возможно, ты отправишься домой, — подтвердил мужчина, который что-то записывал, сидя у маленького столика. — Кому можно сообщить о твоем состоянии?
— Я живу одна, — испугалась Анюта.
Если она сейчас проговорится, то приедут родители, и второй раз ей из дома не вырваться.
— И друзей у вас нет?
— Есть. А вы можете мне дать свой телефон? Я позвоню подруге, и она придет к больнице.
— Хорошо. А потом укольчик сделаем. — увидев, что Анюта запаниковала и попыталась сесть, доктор заторопилась, — да ты, милая, не волнуйся, все будет хорошо. Дай руку.
— Что это? — Анюта спрятала руку под спину: она с детства боялась уколов.
— Успокаивающее лекарство и обезболивающее. У тебя рана на лбу. Пока ты не чувствуешь сильной боли, но скоро мозг окончательно придет в себя, и мало не покажется.
Анюта напряглась и вспомнила номер Катюхи. Дозвонилась до нее не сразу. Несколько раз набирала цифры и испуганно поглядывала на врача, терпеливо ожидавшего со шприцом в руках. Услышав в трубке сонный голос Катьки, чуть не расплакалась от счастья.
Коротко, не вдаваясь в подробности, рассказала о случившемся и попросила Катю приехать. Господи, как здорово, что они понимали друг друга с полуслова! Анюта также подробно объяснила, где произошла авария, и уговорила девушку, хорошо знакомую с лесом, найти ее рюкзак.
Укол доктор сделала, и Аня немного расслабилась и даже задремала.
Очнулась она уже в приемном покое хирургического отделения городской больницы. Все необходимые процедуры перенесла мужественно, без слез: сама виновата в случившемся, нечего и жалеть себя.
Анюту поместили в палату. Доктор объяснил, что ему нужно понаблюдать за состоянием пациентки несколько дней и только потом решить вопрос о выписке. Это был наилучший выход. Если бы Аню сейчас выставили на улицу, ей пришлось бы ночевать на вокзале. А так у нее есть время, чтобы обдумать положение и придумать план дальнейших действий.
Катя приехала на следующий день ближе к вечеру. Когда подруга появилась на пороге палаты, Аня, каждую секунду выглядывавшая то в коридор, то в окно, вскочила с кровати, крепко ее обняла и разрыдалась.
— Ну, все, все! Вот дурочка! — гладила ее по спине Катя. — Как тебя угораздило попасть в такой переплет?
— Это отец виноват! Если бы ему не приспичило выдать меня замуж, мне не пришлось бы сбегать. Кать, как там мама?
Девушки вышли в коридор и сели на кушетку. Анюта выглядела смешно в огромной пижаме с разноцветными пуговицами и перебинтованным лбом. Вокруг глаз расплылся большой синяк. От красоты хрупкой сказочной принцессы не осталось и следа. Теперь ее вид вызывал у окружающих лишь жалось.
— Я утром к ней забежала. Она корову доила. Жива. Только синяк под глазом прямо как у тебя.
— У сволочь! — Анюта вскочила. — Я ему! Гад! Гад!
— Ты куда, оглашенная! Еще хуже сделать хочешь?
Анюта плюхнулась на сиденье и яростно сжала кулачки. Злость на отца переполняла сейчас ее сердце. Попался бы навстречу, точно прибила бы, не смотря на страх! Катя молча гладила подругу по спине и жалела, что проговорилась. Наконец Аня выдохнула и разжала пальцы.
— Кать, ты рюкзак нашла? Там документы. Без них никуда.
— Да, успокойся только. На дереве висел.
— Где? Как он туда попал?
— Леший знает! Полиция не очень-то и старалась найти. Посмотрели внизу и все. Почему тебя на мотоцикл занесло? Рассказывай!
Анюта скороговоркой поведала о ночных приключениях и о том, что в кемпинге увидела снова Борика и Вовчика.
— Конечно, Петька такую драку устроил! Вся деревня вышла полюбоваться, как он и твой отец гоняли этих придурков по дороге. Мужики еле в машину впрыгнуть успели и удрать.
