— Здравствуйте, Инна… Игоревна, если не ошибаюсь, так?
— Не ошибаетесь. А что вы здесь делаете?
— Если скажу, что дышу свежим воздухом, то это будет полуправдой.
Инна улыбнулась:
— А какова вся правда?
— Вся правда в том, что я иду за вами от вашего отделения и всё не решаюсь подойти ближе. Боюсь, что после нашей последней встречи меня могут вежливо выслушать и мило попрощаться, а я этого не хочу.
Инна опустила голову и опять подумала, что он её так, кажется, и не вспомнил, а так хотелось услышать тихое «эх, чудо ты моё». Она вздохнула и уже с улыбкой спросила:
— А чего вы хотите?
— Не знаю, честное слово! Может, проводить вас домой, а может — пригласить на чашечку чая или кофе, а может, в кино? А может, всё вместе и одновременно?
По мере перечисления всех своих желаний лицо незнакомца расплывалось в улыбке, отчего на щеках появились ямочки, и этот новый облик так не вязался с его недавним поведением, что Инна не удержалась и громко рассмеялась. Весь сегодняшний день прошёл под знаком какой-то радости, а вечером случилось ещё и это чудо.
— А как вас хотя бы зовут?
— Александр. Александр Морозов.
— А знаете, Александр Морозов, пригласите меня на чашечку чая или кофе. В кино мы не пойдём, но я немного замёрзла, так что не откажусь выпить что-то горячее.
А потом Морозов и не понял, что же произошло. Они сидели в маленькой кофейне, пили горячий чай из больших пузатых кружек, Александр что-то рассказывал, размахивая руками, а Инна смеялась и смотрела ему в глаза, он нежно сжимал её ладошки, согревая замёрзшие пальцы, она складывала салфетки в розы и диковинных лебедей. И не было на этой планете счастливей мужчины, чем Александр Морозов! Когда вечер полностью вступил в свои права, Александр отвёз Инну домой и, прощаясь у парадной, поцеловал ей руку. Она улыбнулась, но руки не отняла и, пожелав ему спокойной ночи, растворилась в темноте.
Сергей Божнев сидел в машине и смотрел на девушку, что спокойно стояла на остановке в ожидании автобуса. Конечно, можно было подойти, познакомиться и предложить отвезти её, куда она скажет. Но что-то в её облике останавливало. Он хорошо помнил её кривоватую ухмылку в день их первой встречи, когда он помог Водопьянову дохромать до рентгенотделения. Сергей часто вспоминал её равнодушный взгляд, будто она наперёд знала все мужские уловки. И всё-таки она красивая. Очень. И имя у неё необычное. Тийю. Тийю Генриховна Берг. Божнев усмехнулся, вспоминая, как тем же вечером зарылся в мировую сеть, чтобы узнать, что же означает её необычное имя. Женственная, тихая, красивая, нежная. Женщина-мечта.
В этот момент рядом с одиноко стоящей женщиной остановилась иномарка, Тийю напряглась и отступила назад. Божнев вытащил ключи и вышел из машины. Он не слышал, о чём был разговор, но услышал последние слова — «подумай хорошенько, тебе ещё тут служить и работать». Сергей быстро обошёл стоящий автомобиль и рывком открыл дверь со стороны водителя. За рулём сидел моложавый мужик и жадно смотрел на молчащую женщину.
— Проблемы, парень? — Мужик как-то резко дёрнулся и попытался закрыть дверь, но Божнев уже крепко ухватился за руль и прижал распахнутую дверь спиной. — А теперь запомни: ещё раз увижу рядом с моей женщиной — руки переломаю, понял? И не дай бог она мне хоть слово скажет о тебе или пожалуется — молись всем святым! Тийю, солнце, извини, что задержался.
Он с силой захлопнул дверь автомобиля и отвесил пинок по переднему колесу, посмотрел вслед умчавшемуся автомобилю, а затем подошёл к испуганной женщине и тихо прошептал:
— Не бойтесь ничего, Тийю Генриховна, я не причиню вам вреда. Скажите, он вам угрожает? Кто это такой? Вы скажите его имя, и он больше никогда вас не потревожит, даю слово офицера.
— А я вас помню, — тихо ответила Тийю и слабо улыбнулась, — вы приводили своего друга на снимок, да? Спасибо вам, но надеюсь, что он больше не посмеет обратиться ко мне со своими гнусными предложениями.
Сергей вопросительно поднял брови и чуть склонил голову набок. Стоящая рядом с ним Тийю была ниже его почти на полголовы, облачка пара срывались с её нежных губ, она внимательно смотрела ему в глаза и вдруг совершенно спокойно ответила:
— Он ничего не сделает, но с его намёками и угрозами придётся побороться. Харассмент существует везде, армия не исключение.
Божнев кивнул, но понял, что нифига не представляет себе той проблемы, о которой ему говорила эта красавица. Нет, он понимал, о чём идёт речь, но что делать в таком случае — не знал.
— Тийю Генриховна, позвольте мне проводить вас.
— Спасибо, но мне далеко ехать, я живу за городом, в Посаде.
— В Посаде? Тийю, так это судьба! Я тоже живу там! А вы на какой улице живёте?
— На Тихомировской.
— А я на Дежнева! Мы же с вами практически соседи. А вы, наверное, недавно приехали?
Тийю уже открыто улыбалась и перестала оглядываться по сторонам:
— Нет, я живу там с детства.
Сергей задумался и вдруг понял — разница у них лет восемь. Даже если они учились в одной школе, какой старшеклассник будет заглядываться на девочек младшей школы.
— Тийю, я стою тут болтаю, а не представился. Моё имя Сергей Божнев.
Она вдруг резко выдохнула и прошептала:
— Боже мой, Ксения Фёдоровна ваша мама? Это же моя любимая учительница.
Божнев с облегчением выдохнул и протянул руку:
— Поехали, Тийю? Какая разница — автобус или машина? Всё равно домой попадёте. — Он вытащил телефон, набрал номер, с улыбкой глядя на всё ещё сомневающуюся женщину, а затем включил динамик. И Тийю услышала голос Ксении Фёдоровны. Она поздоровалась с сыном, сказала, что ждёт его к ужину и отключилась. После чего Сергей потянул уже не сопротивляющуюся красавицу к своей машине. Вот тебе и судьба-судьбина! Жить по соседству, ходить в одну школу, служить рядом, не зная и не догадываясь о существовании друг друга, а потом встретиться совершенно случайно и понять, что всю жизнь ждал этой встречи. Ну, во всяком случае так думал Сергей Божнев. А как оно будет дальше? Поживём — поправим.
***
Приближался Новый год, и офицерам предстояло решить непростой вопрос — как и где отмечать праздник. Сергей Божнев усмехнулся и пожал плечами с фразой «тоже мне мировая проблема», затем набрал номер мамы и грустно сообщил, что им, оказывается, негде отметить новогодний праздник. Он кротко слушал ответную речь, прикрыв глаза и вытянув губы в трубочку, периодически кивая, угукая и делая заметки в рабочем блокноте. Затем глубоко вздохнул и тихо ответил: «конечно, как скажешь, мама», выключил телефон, после чего помахал исписанной страницей в воздухе:
— Значит так, господа оциферы, как говорит внук отцовского друга. Список покупок у меня, родители ждут нас у себя за городом. И поверьте, там не грязь по колено, а снег и сугробы!
— Божнев, да ты кладезь идей! — Тарасов показал большой палец и широко улыбнулся.
— В нашем деле главное — внимательно слушать маму и не перебивать! А когда она услыхала, что возможно мы будем с девушками — то мне кажется, что она, ещё говоря по телефону, начала посуду и скатерти с салфетками вытаскивать! Осталось уговорить девчонок. А вы, мужики? — Божнев повернулся к штурманам Косте Водопьянову и Денису Грозному, что сидели рядом и до недавнего времени изучали карту района будущих полётов.
— Да как-то неудобно, лишние мы там будем.
— Ничего не лишние. — Морозов спокойно осмотрел экипаж и закончил дебаты: — Если других мыслей нет, то встречаем Новый год все вместе. Потому что летать нам вместе, командировки намечаются уже после Рождества, так что либо вместе, либо никак. Вопросы?
— Командир прав, мужики. Да и моим будет веселее, с твоими родителями пообщаются, — Божнев обратился к Водопьянову. — Да и Юркины родители им тоже не чужие, всё-таки столько лет знакомы. Итак, решено. Осталось с девчонками переговорить. Юра, сестрицу свою Наталью тоже бери, если её в наряд не поставят, как малолетку — дедовщину в армии никто не отменял, — под общий смех закончил Сергей.
