Я была благодарна незнакомцу, пришедшему на помощь. Но расправа с Александром была жестокой и болезненной.
В моей голове промелькнула мысль, что тощему Александру хватило бы и одного удара, в то время как на него обрушился шторм яростной силы, от которой и захватывало дух, и было страшно.
Этот человек мог убить.
От паники у меня все волоски на теле приподнялись.
Я всерьёз начала опасаться, что стану невольной свидетельницей убийства, как вдруг всё прекратилось так же резко, как и началось. Рослый мужчина перестал пинать Александра.
— Унесите, — скомандовал он куда-то в сторону.
В тот же миг Александра подхватили под руки двое мужчин. Они появились словно из ниоткуда и потащили по асфальту напавшего на меня Александра.
Мощный незнакомец резко повернулся ко мне. Теперь свет фар упал на его лицо.
И у меня мгновенно пропало желание благодарить его за спасение.
Это был Лютый.
Лютый размял кулаки, хрустнув ими и широко усмехнулся мне. В полутьме его белозубая усмешка мелькнула, как молния, и прибавила мужчине очков опасности в моих глазах.
Тело задрожало мелко и часто. Мне было противно от собственной трусости и малодушия. Но теперь я поняла, что Лютый не врал, когда говорил, что наблюдает, следит за мной.
Следит.
По-настоящему следит и находится рядом — сам или его люди.
Ведь он подоспел так вовремя, в самый последний момент, когда я почти потеряла силы и утратила веру в спасение.
— Что за хлыщ?
— Неважно, — ответила я сухим, ломким голосом.
Жгучие, горячие слёзы закипели на моих глазах.
Я поняла, что выхода нет. Чудес не бывает. Похоже, судьба уготовила мне злую участь…
Чтобы не выглядеть ещё более жалкой в глазах опасного мужчины, я развернулась и понуро побрела в сторону своего подъезда.
Мне было больно наступать на ногу, которую я подвернула. Потому я шла медленно, опустив плечи.
Чтобы не сойти с ума от горестных мыслей, я крепко-накрепко сжала пальцы на брелоке с ключами.
Нужно было сделать шаг, ещё один шаг, а потом ещё и ещё…
Необходимо было двигаться, несмотря на то, что мысли были депрессивныыми и непроглядными, как самая чёрная ночь. Каждый шаг вперёд виделся мне шагом в бездну.
— Стой! — донёсся в спину строгий окрик. — Я тебя не отпускал.
— У меня ребёнок дома один. Мне нужно идти. Денег я не нашла. Срок ещё не вышел, приходите… послезавтра, — произнесла я автоматически безжизненным голосом, лишённым всякой надежды.
Словно подписывала себе смертный приговор.
Дойдя до подъезда, я подняла руку и поднесла ключ от домофона к специальному окошку. Но пальцы от потрясений дрожали невероятно сильно, буквально плясали и не удавалось открыть дверь подъезда.
Внезапно мою руку накрыла большая, горячая ладонь, и со спины на меня накатила волна жара массивного мужского тела…
Непозволительная близость опасного мужчины подстегнула и без того взвинченные нервы. И если бы не дверь, я бы рванула вперёд, как можно дальше.
Но сейчас моё движение и рывок могли закончиться лишь тем, что я расшибла бы лоб в лепёшку.
Лютый помог справиться с замком и открыл передо мной дверь, распахнув её. Словно обжёгшись, я быстро шагнула в черноту подъезда, забыв о боли в ноге, забыв о слезах и об опасности.
Мне хотелось только одного — добраться до квартиры, набрать полную ванну горячей воды и нырнуть в неё, смыв с тела память о чужих, гадких прикосновений, вычистив и память от грязных слов и унизительных обещаний.
Добраться поскорее до своей квартиры…
Но по спине поползли острые мурашки и ледяное прикосновение страха сковало горло, перекрыв дыхание.
Я всей поверхностью кожи чувствовала, что тот страшный, опасный человек поднимается за мной следом.
Шаг в шаг.
Ступенька за ступенькой.
В полутьме, потому что не на каждой лестничной площадке горела лампочка.
=14=
=14=
Если бы я прислушалась, то могла бы услышать тяжёлое, размеренное мужское дыхание. Но гораздо громче звучал стук перепуганного сердца и пульс давил на виски.
Добравшись до двери квартиры, я замерла и, набравшись смелости, развернулась, посмотрев в лицо своему страху.
Мужчина опасно придвинулся и навис надо мной.
— Что ты хочешь от меня?
Я отринула в сторону привычные условности и правила вежливого тона в разговоре с малознакомыми людьми и окончательно перешла на «ты», однако при этом внутренне содрогнулась от своей смелости.
В ответ Лютый мрачно улыбнулся.
— Долги забрать. Ты же знаешь, — и погладил меня костяшками пальцев по скуле. — Дверь открой, Маша.
— Я тебя в квартиру не запущу, — прошептала едва слышно.
Я понимала, что стоит Лютому войти в квартиру, как он сразу же увидит беспорядок, разбросанные повсюду вещи и сделает правильные выводы.
Он поймёт, что я собралась бежать. Поймёт и пресечёт последний, крошечный шанс избежать трагической участи.
— Не пустишь? С чего бы?
Взгляд Лютого потемнел ещё сильнее. Казалось бы, его глаза — чёрные, беспросветные, там нет места для дополнительной порции темноты.
Но я ошибалась.
Мужчина напрягся.
Я буквально чувствовала, как каждая мышца его сильного тела зазвенела от напряжения. Не знаю, о чём он подумал.
Может быть, бандит решил, что я прячу в шкафу фиктивного муженька?!
Лютый вырвал из моих ослабевших пальцев ключи и за миг отпёр все замки, войдя внутрь квартиры шагом хозяина, вернувшегося в свои законные владения.
Лютый осторожно положил связку ключей на комод в узком коридоре прихожей и шагнул внутрь.
Левая рука мужчины потянулась за спину, приподняв край кожаной куртки.
Я увидела, как опасно и притягательно блеснула тёмная сталь пистолета.
— Не надо! — пискнула, пройдя следом.
Лютый методично осматривал комнаты, распахивая дверцы всех шкафов.
Я знала, что он ничего, кроме бардака, не найдёт, поэтому заняла место рядом с Тимофеем, который пил на кухне сладкий чёрный чай с бутербродом, собранным самостоятельно.
— Как ты? Вкусно вышло?
Я постаралась улыбнуться, но у меня дрожали губы и улыбка сползала вниз, не продержавшись и одной секунды.
— Вкусно! — ответил Тимофей и внезапно потянулся к моим волосам, погладив их ладошкой. — Ты упала? Мохнатая стала…
— Лохматая, Тим, — ответила сквозь слёзы. — Правильно говорить — лохматая.
Я поправила причёску. Через секунду на кухню ввалился Лютый.
Благо, он припрятал пистолет, но, даже удостоверившись, что я не прячу Антона, мужчина ничуть не подобрел. Он так же мрачно сверлил меня недоверчивым взглядом, словно видел во мне предателя.
— Муженька не нашёл. Но зато нашёл кое-что другое, — глаза мужчины сузились. — Да?
— Не понимаю, о чём ты.
Я вцепилась пальцами в сиденье табуретки. Пол под ногами потерял твёрдость, я боялась упасть и с трудом балансировала на грани истерики.
— Пойдём. Потолкуем.
Лютый махнул рукой, давай знак, что мне следует пойти первой.
Я с трудом встала, ноги были словно чужие, я едва переставляла их и вышла, чтобы не пугать Тима. Хотя он уже насторожился и недобро косился в сторону Лютого.
Мужчина прикры дверь кухни и, схватив меня за плечо, провёл в спальню.
Поневоле я начала паниковать, подумав о дурном. Но мужчина затащил меня в комнату и практически ткнул лицом в распахнутое нутро старого шкафа.
— Шмотки собираешь? Бежать захотела? Только бежать некуда! — выдохнул мне в затылок, сомкнув большие ладони на моей узкой талии. — Некуда бежать, Мария. Я тебя отовсюду найду и из-под земли достану…
Прижавшись крепче, он говорил эти слова мне на ухо, вводя в трансовое состояние.
Оголённые, словно провода, нервы остро воспринимали всё, что происходило.
Его близость — такая жуткая, неправильная и обжигающая.
Я ещё не была так близко с мужчиной. Никто не касался меня так — будто имея право трогать меня всюду, сжимать и высекать из тела странно-приятный звон.
