не возьму это! – повторила я.
Этот Мистер Щедрый Сноб и не подумал вынуть руки из карманов.
– Ну если вы считаете, что вашей дочери это не доставит радости, просто отдайте бедным, – он презрительно пожал плечами и уже сделал движение, собираясь развернуться.
Но тут откуда ни возьмись нарисовалась Верочка и привлекла его внимание. В руках она держала маленькую елочку, одну из тех, что украшали ресторан, библиотеку, некоторые окна и прочие места «общего пользования». Или сама стащила, или договорилась с управляющим. Она уже видела цель и подтягивала все ресурсы для ее завоевания.
– Ой, добрый день, – широко улыбнулась она, показывая все свои тридцать два зуба. – Я вот иду убираться к вам и елочку для настроения несу. Простите, невольно подслушала ваш разговор. Ладушка – замечательный ребенок! Просто умница. Мил, давай я занесу к вам в комнату, пока будете на утреннике. Малышка придет и обрадуется. Необязательно говорить ей, от кого подарок. Так ведь?
Верочка буквально огладила преданным взглядом своего Джекпота, заработав в его глазах кучу очков.
– Естественно! – подтвердил тот. Потом аккуратно вытащил из моей руки две купюры и вложил в карман ее полушубка. – Это вам за доставку. Спасибо.
Верочка высвободила пакет из моих рук. Я понимала, что так будет правильно. И чтобы хоть как –то отреагировать, буркнула.
– Поступайте, как знаете.
Закусив до боли губу, чтоб не расплакаться, я развернулась. Ожидая, что сейчас прилетит в спину что-то типа саркастичного «Пожалуйста» или «И вам спасибо», чуть ли не бегом припустила к главному корпусу.
Божечки! Какая же я дура! Внутри полыхал яростный огонь ненависти к себе. Как можно так себя вести?!
Слезы, которые во время разговора еще удалось сдержать, сейчас потекли по щекам горячими струйками. Что я творю? Судьба меня сталкивает с этим Антоном, как сказала Ладушка, «хорошим», а я умудряюсь при каждой встрече создать о себе еще более гадкое впечатление. Как назло, он попадается тогда, когда мои нервы на пределе, все не ладится. И хотя нормальный человек в любой ситуации не должен бросаться на людей, у меня получается наоборот.
Шмыгнув носом, я утерла рукавом глаза и глубоко вздохнула. Хотелось сесть на лавку и отдышаться, перевести дух и понять, почему с ним я превращаюсь в злобную овчарку. Даже не овчарку, а маленькую, глупую моську. Которая заливается лаем и норовит тяпнуть за лодыжку.
И причем, я веду себя, как последняя идиотка, только с ним. Сколько здесь возникает ситуаций, когда хочется кому-нибудь откровенно сказать, чего он заслуживает. Но нет. Я сдерживаюсь. Улыбаюсь, как велит внутренний устав. Клиент всегда прав. Но даже Игната я практически всегда терплю. То, что сегодня рявкнула, это не в счет. Просто чаша терпения переполнилась. А он давно уже напрашивался.
Но с Антоном меня словно бес толкает на неадекватные слова. Стыдно! Безумно, стыдно! Был бы он таким, как Игнат, я б получила, как белка, на орехи. А этот Джекпот только смотрит презрительно, как на убогую, и пытается саркастичной холодностью охладить мой идиотизм.
«Если вашей дочери не доставит радости, отдайте бедным! » Меня снова бросило в жар. Вот как можно и не хамить открытым текстом, и буквально размазать самооценку. Знает же, что мы явно не из обеспеченных, и бьет так точечно. Не опускается до уровня меня, истерички. И то, что решил Ладушке сделать подарок, как новой знакомой, это вообще дорогого стоит. Обычно мужчины расщедриваются, когда хотят понравиться матери. Здесь совершенно не тот случай. Скорей всего он поступает от противного. Мамаша – мегера, так хоть немного ребенку подсластить жизнь.
Надо мне уже бежать переодеваться, а перед глазами все еще стоит безобразная сцена. И я никак не могу переключиться. Недаром говорят, что мозги вообще не видно. Но если их не хватает, то заметно сразу. А мне совсем не хочется, чтоб Антон мое поведение объяснил отсутствием мозгов.
С тяжелым сердцем я поплелась в зал. Улыбаемся и идем радовать детишек. Они имеют право на полноценный праздник. А потом можно передохнуть. До взрослого новогоднего «огонька» будет время.
Но передохнуть не удалось. Примчалась Верочка, которая уже успела и у Антона поубирать, и к гадалке смотаться. И теперь ей срочно нужно было поделиться эмоциями, которые переполняли ее. Буквально булькали и грозили выплеснуться через край.
– Милка! Милка! Это нечто! – защебетала она.
– Ну, если нечто, то не понимаю твоего восторга. Нечто – оно такое себе, невразумительное, среднего рода, – попыталась я привести в чувство подругу.
– Ой все! Ну не нечто, а что-то! – закатила она глаза. – Он такой классный. И Рада сказала, что у него сплошная бубновая карта. Это деньги. И что на сердце у него никого нет. Под сердцем червовая дама. И что его ждет скорое свидание с этой червовой дамой. Понимаешь?! Я же червовая. И значит, что я у него под сердцем. Мы же сегодня с ним пообщались. Он вблизи еще лучше, чем издалека. Настоящий джентльмен. Знаешь, не позволяет себе ничего лишнего. Но смотрит так, что я понимаю – хочет! Но держит марку. Я ему говорю – я вас не побеспокою, сейчас быстренько уберу. А он такой. «Убирайте спокойно. Я планировал еще прогуляться». Понимаешь?
– Не очень, – я пожала плечами.
– Он не захотел испытывать искушение. Я бы тут у него перед глазами мелькала. А мне ж есть чего показать! Мои малышки! – она гордо выпятила свою грудь и еще подтолкнула вверх руками. Причем малышки были искусно сделаны руками пластического хирурга. Она копила несколько лет, свято веря, что как только у нее будет «нормальная » грудь, мужики будут при виде нее падать и в штабеля укладываться. И уж из этих штабелей она точно выберет себе мужа.
Я не стала говорить, что мужчины по-другому выражают заинтресованность. И уж точно не уходят прогуляться, когда заинтересовавшая особа будет подставлять под взгляд сови прелести. Наверно, я должна поблагодарить Матвея за то, что замуж я не хочу от слова совсем. И даже не хочу бойфренда. Не хочу еще раз попасть в такую мышеловку. С
