он любит больше.
– Интересная манипуляция. Ладно, работай, делай, как считаешь нужным, но… Интерьер не трогай и мне докладывай, а то я вчера узнал все не от тебя.
– Извините, – киваю я и хочу пройти, но его руки все еще по обе стороны от моей головы. – Игнат Олегович.
– Я еще не извинил тебя, – внезапно, совершенно неожиданно его рука накрывает мою правую грудь, а я в нее вцепляюсь.
– Что, что вы делаете?
– У меня стресс, между прочим, а это отличный антистрессовый инструмент.
– Дурак, – все-таки говорю это, отталкивая его и улетая по коридору внутрь клуба, а за спиной слышу приятный, растекающийся по венам смех. И грудь ноет в том месте, где он коснулся. И между ног… ну все, хватит. Работать пора. И для начала дать объявление по поиску уборщиц, иначе официанты меня сожгут на костре праведного презрения.
Если честно, я не хотела слишком часто беспокоить босса. Если честно, я не знала, как у него вообще хватает времени на сон и секс. И спал он, кстати, чаще, чем уединялся с очередной официанткой или приглашенной звездой. В такие моменты я словно закрывалась в раковине, разом забывая о всех моментах нашей близости. О том, что чувствовала, когда он меня касался. Я работала и знала, что он тоже занят. Найти нового именитого ди-джея, разобраться с органами, которые постоянно приходили с проверками, не говоря уже о финансовой стороне дела. Я помогала, как могла, приводить дела в порядок. Нашла новых уборщиц, специалиста по кадрам и даже предложила весьма проверенного бухгалтера, но Игнат напрочь отказался. Он никому не доверял. Он и мне не доверял, что уж говорить. Как бы я не хотела не трогать его по пустякам, он вмешивался буквально во все, доводя меня до точки кипения и принижая мой авторитет, который и так был ниже некуда. Надо мной откровенно смеялись, очевидно думая, что раз босс спит со всеми, кроме меня, то я ничего не умею. Только работать. Вот и Карина не забывала меня подначить.
– Жаль тебя, – как-то присела она ко мне за столик, когда повар Армен угощал меня чудесным мясом. Если честно, слушать ее не хотелось, а вот кушать очень. Мне очень повезло, потому что деньги на еду тратить больше не приходилось, и я конечно подкармливала брата, который приходил иногда.
– Что ты говоришь? Просто звук моего урчащего от удовольствия желудка заглушает твой голос.
– Да просто жаль смотреть, как ты надеешься, что босс вдруг станет верным и будет спать только с тобой.
Я наконец подняла взгляд от помидора, который так и просился в мой рот, и взглянула на Карину. Красивая она. Очень. И зачем ей только этот пирсинг в носу. Еще бы кольцо вставила.
– Я успела немного узнать Игната Олеговича за предыдущую неделю и прекрасно осознаю, что он неспособен на моногамные отношения.
– Тогда что ты тут делаешь? Раз понимаешь?
– Сейчас ем. А вообще, как и ты, зарабатываю на кусок хлеба.
– Делаешь вид, ты хотела сказать.
Я посмотрела на посудомойку, которую недавно приобрела, вытрепав все мозги Игнату, на Фариду, загружающую туда посуду, на Дамиру, которая в очередной раз намывает полы после шумных поваров, которые что-то орут официантам. Нет, меня не воспринимали за начальника, более того, очень часто приходилось буквально угрожать увольнением и жаловаться Игнату, но потихоньку все работало. Потихоньку клуб начал преображаться. Хотя я все равно настаивала на смене мебели и покраске стен. Делаю вид? Ну пусть так. Но я ощущаю себя важной, и буквально вчера, кривляясь, Игнат выдал мне аванс, который я конечно положила в свою коробочку.
И как бы мне не было обидно видеть Игната с другими, влечение к нему пройдёт, зато мы останемся отличной командой, и я смогу достойно зарабатывать.
– Наверное, делаю вид. Но тебе-то какое до этого дело? Боишься, что в гареме я заберу твой день. Когда он тебя там трахает. В субботу и среду, кажется. Строго по расписанию. Наверное, чтобы не перепутать.
Я поняла, что переборщила. Я вообще знала, что мне надо следить за языком, но остановить себя не могу. Карина подорвалась резко и порывисто. В момент вцепилась мне в волосы и повалила на пол. Я никогда не дралась с девушками, да и вообще с кем-либо. Виталик был всегда прекрасным защитником. Поэтому и сейчас все, что я могла, это закрывать лицо от ее длинных ногтей. Но вот закрыть уши от слов не получалось, и я впитывала каждое.
Я не видела, что делают все, кто был в кухне. Только слышала крики, попытки сорвать безумную с меня. Но даже это не помешало мне слышать.
– Думаешь, ты ему нужна?! Думаешь, если он никого не трахает, то будет с тобой? Строишь из себя невинную овцу, а сама поди дрочишь на него, ждешь, что твой игнор его подкатов его изменит. Он преследует, только потому что ты убегаешь, но как только ты ему дашь, он тут же вернется ко мне, поняла, сука?!
Преследует?
– Карина! – громкий грубый выкрик остановил поток брани в мою сторону. Остановил крики и гам.
Ее с меня буквально сорвали, кажется, с клоком волос, и я впервые пожалела, что брат так и не научил меня драться. Сейчас это было бы особенно полезно. Плакать я конечно не буду. Больно, но терпимо. Меня больше другие чувства терзают.
Я свернулась калачиком, пока ее оттаскивали от меня. Пытались поднять, но я замерла, закрывая лицо руками и прокручивая в голове выпады в мою сторону.
Мысли крутились вихрем, заставляли против воли растягивать губы в улыбке.
Он ни с кем не спит? Ни с кем.
Но я же видела. Он специально выставлял меня, чтобы уединиться с той же Юлей, звал через меня Карину. Потом они выходили из кабинета, и могла войти я. Через пять минут.
Пять минут же достаточно для секса? Или нет?
– Девочка, – грубые, чуть шершавые руки попытались оторвать мои от лица. – Оль, ты плачешь? Она больно тебе сделала?
Сейчас мне бы хотелось плакать, чтобы видеть в его глазах сочувствие и нежность, но, блин, не получалось.
– Оля! Ты чего лыбишься, дура! Хоть бы ответила, она же скальп с тебя чуть не сняла. А вы куда смотрели?!
Он резко поднял меня на ноги, но я, чтобы не упасть, вцепилась в его кофту. Посмотреть в глаза не решилась. Горло сдавливал смех.
Но это же полная чушь, зачем ему ограничивать себя в
