модных диетах и мечтаю стать фитоняшкой. Наоборот, я очень люблю поесть… Любила…
После смерти Сережи кусок в горло не лезет. Я долго не могла привыкнуть, что его нет. Наверное, до сих пор не привыкла, просто смирилась. Но вот аппетит не вернулся, ем я мало и пища вся кажется безвкусной, однообразной.
Наталья что-то говорит, возмущаясь моими показателями.
– Усиленное питания, однозначно! – доносится ее голос. – Комплекс витаминов. Вам что-то выписали? Какие препараты?
Я отстраненно перечисляю. Анна мне выдала целый список, хватит на три беременности.
– Обычно я этого не говорю, – хмурится тренер. – Но вам нужно набрать вес! Минимум пять килограмм, и это не считая самого ребенка. Вообще не понимаю, как вас допустили к ЭКО.
– Какие-то проблемы? – подходит Эльвира.
– Нет, – натянуто улыбаюсь, – все нормально.
Наталья поджимает губы.
– Вашей мамочке нужно хорошо питаться, чтобы выносить здорового ребенка. Я, конечно, не диетолог, но рекомендую пятиразовое питание!
– Хорошо, – кивает Эльвира.
Наталья отходит к своей колонке.
– Я думала, ты от природы такая худенькая, – Эля задумчиво оглядывает меня. – У тебя точно нет проблем со здоровьем? Врач хорошо смотрела?
Я понимаю, что она беспокоится не за меня.
– Со мной все в порядке. Просто… у меня муж умер недавно, вот и…
Она поднимает брови:
– Ой, прости, я не знала. Это Витя мамочку выбирал, я не вмешивалась. Хотя удивилась, что ты такая молоденькая: все-таки ожидала женщину постарше и… покрупнее.
– Вам было не интересно, кого он выбрал? – теперь уже я удивленно смотрю на нее.
– Да какая разница. Лишь бы крепкая и здоровая. Ребенок все равно будет похож на нас с мужем.
В ее голосе слышатся нотки пренебрежения.
После зала я иду к себе в комнату. Принимаю душ, переодеваюсь и топаю в столовую на завтрак. Похоже, на кухне уже знают, что меня надо усиленно кормить. На столе ждет тарелка макарон с мясными тефтелями, кофе со сливками и несколько тостов с апельсиновым джемом.
Надежда ловит мой удивленный взгляд:
– Кофе без кофеина, специально для вас привезли.
Эльвира не обращает на меня внимания. Что-то пишет в своем телефоне. Судя по улыбке – с кем-то общается. Перед ней на тарелке лежат нарезанные дольками фрукты. В чашке размером с наперсток налит черных кофе.
– Эля, а можно вопрос? – осторожно привлекаю внимание.
– М-м-м… да, конечно, – она продолжает что-то писать.
– У меня телефон не работает, нет связи.
Эля с минуту удивленно смотрит на меня, потом спохватывается:
– Ах да, совсем забыла. Мой муж параноик.
– Можно это как-то справить?
– Витю?
– Нет, – вежливо улыбаюсь, оценив ее юмор, – проблемы со связью. Вы же как-то пользуетесь мобильным.
Киваю на телефон в ее руках.
– Дома вай-фай, – поясняет она. – Но это защищенная линия, только для членов семьи.
Ясно. Я не член семьи.
– Значит, совсем никак?
– Извини, – она улыбается, но глаза остаются безразличными. – В гостиной есть городской. Можешь им пользоваться, если надо.
– Да, Надежда уже сказала, – опускаю голову.
Эля поднимается из-за стола.
– Мне нужно сегодня в город поехать, – спешу сказать, пока она не ушла.
Она смотрит на меня сверху вниз:
– И?
– Ну, насколько помню, моя свобода по контракту не ограничена…
Эля поднимает брови. Напоминает с легкой улыбкой, только прищуривается слегка:
– У тебя сегодня по расписанию встреча с нашим семейным доктором и психологом.
– Я уже была у психолога в клинике. Думаю, семейный врач тоже ничего нового не найдет. Результаты анализов у меня на почте. Могу вам переслать, – поясняю, начиная волноваться. – Просто мне очень нужно в город. Пожалуйста.
– Ладно. Я с тобой съезжу, – задумчиво тянет Эля. – Куда ты собралась?
А вот это в мои планы не особо вписывается. Не надо мне свидетелей.
Не зная, что придумать, вру, что хочу зайти в Торговый центр, купить дочке игрушек. Но это не совсем ложь, потому что в Центр я тоже зайду.
– Будь готова на десять, – кивает Эля. – Я как раз собиралась к подруге.
У меня еще час.
Довольная бегу в гостиную, к телефону. Звоню маме, слышу радостный голосок Настены – и внутри все замирает от щемящей радости.
– Как там Илья? – спрашивает мама.
– Пока не знаю. Собираюсь к нему.
– Понятно, потом расскажешь.
– Да, позвоню попозже.
Я помню: этот телефон прослушивается. Виктор и правда параноик. Кстати, странно, что ни его, ни Владимира не было за завтраком. Интересно, чем они заняты?
Отмахиваюсь от этих мыслей: какая мне разница? Но они, как заведенные, снова и снова возвращаются к Володе. Что-то внутри меня предвкушает новую встречу с этим мужчиной, и в то же время боится.
В машине Эля сама за рулем. Нет ни водителя, ни охраны, что удивляет меня.
Мы выезжаем из закрытой зоны поселка, и мой мобильник начинает разрываться от системных сообщений о пропущенных звонках. Там есть и от Ильюшиного врача.
– Выключи звук, – морщится Эля. – Где тебя высадить?
Называю гипермаркет рядом с больницей. Она кивает.
– У тебя есть три часа, – разглядывает свое лицо в зеркале заднего вида. – Можешь не торопится, но как только закончишь с покупками, то наберешь меня – и я подъеду. Вместе вернемся. Поняла?
– Так, может, я сама? На такси?
– Какое “сама”? Наберешь обязательно. Никаких этих. Как их там. Маршруток, – дает она указание.
Послушно киваю. Меня подвозят к торговому центру, как я и просила.
Несколько минут брожу по первому этажу, дожидаясь, пока Эля уедет. Покупаю фрукты в одном из отделов, в другом – плюшевого зайца. Но едва машина скрывается за поворотом – вылетаю на улицу. Направляюсь в клинику “Эдельвейс” через дорогу.
В детское отделение.
Меня приветственно встречают на рецепции. Я надеваю бахилы и маску, топаю за медсестрой.
– Как там Илюша? – спрашиваю ее.
– Нормально. Мы уже покормили его.
– Как он себя чувствует?
– Слабо, но уже бодрячком. Вас главврач хотел видеть, по поводу операции. Мы не могли дозвониться.
– Да, конечно. Я к нему зайду.
Вскоре мы оказываемся у палаты. Здесь четыре кровати, но занята только одна. Русоволосый мальчик приподнимается, увидев меня в дверях:
– Мама! –
