греться на солнышке.
Кажется, Егор уловил исходящие от меня флюиды паники.
– Это не то, о чем ты подумала! – он поспешно вскинул руки вверх, но потом понял всю ошибочность маневра и прикрыл ими стратегически важные места. – Ира, пожалуйста, выслушай.
Ну и что делать?
А о чем я, собственно, подумала?!
Здравый смысл умолял валить куда подальше. Нездоровый интерес намекал, что нужно остаться, потому что когда ещё я окажусь наедине с обнаженным парнем в такой ситуации?
Наедине же?..
– Хорошо, что вернулся. Я же говорил: дверь открыта, – донесся с веранды мужской голос. – Да-да, еду обратно. Проверю только, всё ли выключено. Не бухти.
Видимо, он разговаривал по телефону, потому что ответа я не слышала.
Егор испуганно округлил глаза и жестом приказал мне забираться в подполье. К нему. В замкнутое пространство.
Честно скажу: это самая дикая попытка охмурить девушку, о которой можно подумать. Не так я фантазировала о первом свидании с симпатичным молодым человеком. Совсем не так.
С другой стороны, попадаться на глаза хозяину голоса и объясняться, что я здесь делаю, тоже неохота.
А если всё подстроено самим Егором? Смотри, мол, как удачно всё складывается. Снаружи враги, а я тут, обнаженный и доступный.
Так себе перспектива.
Ладно, если понадобится – буду отбиваться банками с огурцами. Они как раз стоят на стеллаже в дальнем углу погреба.
На негнущихся ногах я спустилась вниз – холодно и пахнет землей, – и над головой закрылась крышка. С тихим, но противным скрежетом. Отсекая меня от внешнего мира.
Мы остались наедине с Егором. В густой, черной темноте.
– Я всё объясню, – прохрипел он.
– Уж постарайся, – ошарашенно ответила я.
Я врубила на телефоне фонарик и рассматривала очертания… всего. Молодого человека, в том числе. Пусть и без особого желания, но все-таки разглядывала подтянутое тело, поджарое, спортивное, без единого грамма лишнего веса. Но при этом не худощавое. А такое… как с картинки.
Вдох-выдох. Долой панику.
Всегда есть пути к отступлению. Всё не так плохо. Если этот недоделанный эксгибиционист попытается на меня наброситься – я отобьюсь. Живой не дамся.
– Кажется, ушли, – сказал Егор, прижавшись ухом к крышке.
Минутой ранее я вручила ему свой кардиган, но тот был ему размеров на пять мал, поэтому парень обвязал его вокруг талии и сейчас щеголял в своеобразной юбке.
Кардиган придется выбросить. Не буду я его носить после того, как… как всякие части тела соприкасались с… как он терся об…
Как его натянули на чей-то филей, короче говоря.
Вот так вляпалась!
– Итак, что происходит? – поинтересовалась я, когда Егор поднял крышку и выглянул наружу.
– Всё чисто, – известил он тоном заправского шпиона. – Давай выберемся, и я тебе расскажу.
Угу. Давай. Мало приятного делить с тобой тесное пространство.
Только я размечталась о первом поцелуе, как мои мечты окунули в лужу по самые уши.
Пока Лисовский ковырялся в шкафу в поисках мало-мальски подходящей одежды, я жалела саму себя. Нет, честно. Так обидно, что аж в горле ком застыл. Даже когда в девятом классе парень подарил мне открытку чисто ради «поржать», я видела в этом плюсы. Ну, подарил же, заморочился.
А теперь…
– О, кажется, нашел. – Лисов вытащил наружу огромную рубашку, в которую я могла бы завернуться как в полотенце. – А вот и штаны.
Выглядел он, прямо скажем, плохо. Будто пугало, обмотанное в тряпье. Но всяко лучше, чем голышом. Так что я даже подняла вверх большой палец.
– Слушаю, – напомнила о себе.
– А, – он почесал пятерней затылок, – о чем рассказывать? Мы с одной девушкой договорились встретиться. Она меня сюда притащила, типа в городе не хочет, там за её похождениями отец бдит. Ну и что ты думаешь? Стоило мне стянуть одежду, как заявился тот самый отец. Приехал проверить участок. Дашка меня в погреб запихала, а одежду мою схватила и куда-то утащила. Могла бы мне скинуть, но ума не хватило. Так ещё и защелку задвинула. Идиотизм, да?
Меня словно ударили по животу кулаком. Внутри разлилась глухая боль. Выломала на осколки, размолотила в труху.
Егор приехал сюда ради другой девушки…
А я неслась к нему со всех ног.
Дура!
– Знаешь, обидно, – не удержалась. – Я думала… думала…
Да плевать, что я думала. Кого волнует мнение какой-то наивной дурехи, которая нарисовала себе свидание с симпатичным парнем?
Он-то всего лишь просил моей помощи. Дружеское плечо искал.
– Чего обидно? – нахмурился ловелас местного разлива. – Ты чего насупилась, Ирэн?
Я сглотнула острое, колючее, что расползалось по горлу, скребло нёбо.
Нельзя ему признаваться. Нельзя унижать себя, показывать, что я слабая и наивная.
– Обидно, что тебя не спалили за всякими непристойностями и не надавали по щам. Ну и где твоя Дашка? – севшим голосом.
– Умотала, пока папа не заподозрил чего неладного. Я думал, что он тоже уехал. Видишь, вернулся, чтобы убедиться, что закрыл дверь. Два часа ехал по пробкам. Упертый!
– Почему ты позвал меня, а не друзей? – а у самой во рту пересохло, и слезы наворачиваются на глаза.
Не плакать, Дроздова. Ты сильная независимая девушка.
– Они будут ржать, – смутился Егор.
– Я тоже буду ржать.
На самом деле, не буду. Никогда. Даже не расскажу никому, потому что нет большего позора, чем вот так примчаться и оказаться даже не запасным вариантом, а тупо товарищем по несчастью.
– Тебе можно. Ты другая, – пожал он плечами. – Ржи.
– Ха-ха, – хмуро. – Ладно, а если серьезно. Ты же не бедствуешь. Почему не мог снять номер в отеле? – спросила я, когда мы вылезли через окно (дверь-то закрыта) и крадучись полезли с участка.
– Адреналин не тот, – объяснил Лисовский, подсаживая меня через забор. – Это как-то пошло и заезжено. К тому же она сама предложила, чего не согласиться?
– Угу. Я смотрю, ты вообще на всё согласный. Где твоя машина стоит? – Я вскарабкалась на перекладину и с опаской посмотрела вниз.
Метр всего. Падать не больно, но неприятно.
Да ладно. Чего волноваться? Внутрь-то как-то влезла. Уж вылезти смогу.
– В Москве, – вздохнул Егор, подпихнув меня, чтобы не сомневалась.
Ай!
Разумеется, грохнулась. Приземлилась на выставленные ладони, отряхнулась от налипшей земли. Низ юбки покрылся черными брызгами.
Красота.
– В смысле? Только не говори, что вы ехали сюда на электричке.
– Мы ехали сюда на Дашиной тачке. А вот, кстати, и она. Вернулась, надо же.
На вымощенной гравием дорожке затормозила красненькая миниатюрная машинка с гигантскими глазами-фарами. С водительского сидения вылезла длинноногая брюнетка в коротком платье. Она рванула к воротам, но Егор свистнул в два пальца, привлекая внимание.
– Ли-и-ис! – выдохнула брюнетка. – Я так испугалась, что
