каждом слове касаясь губами ее уха:
— Я отдам тебе всего себя.
Ирис непроизвольно прикрыла глаза, наслаждаясь моментом.
«Как же приятно слышать подобное от него».
А Джо, наблюдая за ней, с томной улыбкой притянул ее талию к своим бедрам, позволив Ирис в полной мере ощутить свое напряжение.
— Держись за меня крепче, — и подхватил ее на руки.
Она обняла его за шею, смотря так, будто видит в первый раз.
«Какой Джо на самом деле? Каким стал теперь? И почему даже такому непристойному поведению она с радостью подчиняется? Ведь сначала все нужно обсудить, осмыслить!»
Ирис мысленно улыбнулась.
«Она задает совершенно глупые вопросы, на которые уже знает ответы.
Все очень просто. Потому что это Джо. Потому что ему все позволено».
Он положил ее на кровать и неторопливо провел рукой от шеи до живота.
Ирис вздрогнула и мгновенно вернулась в реальность. Ее шрам, самое яркое напоминание о произошедшей трагедии. Она торопливо стала поправлять майку, но Джо вдруг резко схватил ее запястья и запрокинул за голову.
Заметил на левом небольшой порез и задумчиво уставился на встревоженную женщину под собой.
— Джо.
— Лежи спокойно, — властно произнес, а затем, отпустив ее руки начал медленно поднимать майку и провел пальцами по следу от операции.
Ирис настороженно замерла.
— Мог бы ты не трогать там.
— Не мог бы, — отрезал он и поцеловал ее шрам.
Вздрогнула, а он поцеловал снова, затем снова, при этом его рука раздвинула ее ноги.
— Языком или пальцами?
— Я не принимала душ, Джо.
— Это не ответ, — продолжая целовать ее, произнес он.
Ирис сдалась.
«Зачем сопротивляться, если она хочет этого».
— Языком.
Одним движением Джо стянул с нее шорты вместе с бельем, и его язык проник в ее лоно.
Ирис охнула и утонула в охватившем ее приятном трепете.
Джо ласкал ее неторопливо, будто наслаждаясь процессом, а она сгорала от удовольствия и стыда.
Не такая уж она сейчас и гладкая, не такая уж и чистая, да и белье совсем не сексуальное, но его, кажется, это совсем не волновало.
- Нужно было предупредить, — пролепетала она, распаляясь под его поцелуями все сильнее.
Джо улыбнулся, нависнув над ней:
— Предупредить? Моя дорогая Ирис, готовься, сегодня мы переспим?
Она уставилась на него:
— Просто я не в лучшей форме.
Джо весело улыбнулся, и Ирис вновь отметила, что эта улыбка ей незнакома, но безбожно сексуальна.
— Если тебе так комфортнее, в следующий раз я предупрежу.
Она кивнула.
— Но чтоб ты знала, я совершенно непривередлив. И мне все в тебе нравится. И вкус, — облизнул он губы, — и запах.
Ирис смутилась еще сильнее, а он рассмеялся:
— А на вид ты совершенно непрошибаемая. Как обманчивы наши маски. Бог ты мой, я совсем тебя не знаю, — погладил он ее по щеке.
Ирис не нашлась что ответить, ведь она ощущала то же самое.
— Не знаю успокоит ли это тебя, но ты первая женщина за долгое время, которую я по-настоящему хочу.
Она ошарашенно уставилась на него. Мысли спутались, в голове царил хаос и ей было чрезвычайно странно все происходящее, но остановить себя Ирис не могла.
Он продолжал свое волшебное действо, одаривая ее давно позабытой лаской, прикасаясь так нежно, что по коже бежали мурашки. Длинные пальцы неторопливо скользили по телу, а поцелуи поднимались все выше, заставляя Ирис хотеть этого мужчину все больше.
— Поцелуй меня, — пробормотала, изнемогая от тягостной неги.
И его губы согрели ее рот.
Язык попал в сети мужского желания, и Ирис торопливо вдохнула, лишаясь кислорода. Сердце заколотилось будто ненормальное, а тело заныло в предвкушении сладостного экстаза.
Джо усадил Ирис на себя и снял с нее майку.
Его руки погладили ее грудь, прогулялись по ребрам и сжали округлые бедра. Будто завороженный, он окинул обнаженную девушку возбужденным взглядом:
— Как ты умудрилась родиться настолько привлекательной, — и жадность его поцелуя захлестнула Ирис подобно штормовому ветру.
Под тяжестью мускулистого тела она сходила с ума от безумной жажды его близости. Впивалась в его спину ногтями, прижимая как можно крепче, отдалась ему в эту ночь вся без остатка, позабыв о своей боли. Заменив ее удовольствием, что дарил этот оголодавший до ласки мужчина.
И пусть он любит другую, но сегодня, в этот момент, Джо принадлежит только ей.
Он проснулся, осмотрелся и шумно выдохнул.
«Снова умудрился поспать».
Взглянул на Ирис, мирно посапывающую рядом, и болезненно нахмурился.
Она лежала к нему спиной.
Черные волосы разлетелись по подушке. Тонкое покрывало подчеркнуло восхитительные изгибы изысканной фигуры. Красивая, хрупкая и бесконечно женственная.
Чувство вины неприятно кольнуло в груди, отчего на душе стало крайне паршиво.
Джо сел на кровати.
Потер затылок и посмотрел на брюки, лежащие рядом.
Надел их и вновь посмотрел на Ирис.
«Она хороша. Во всех смыслах. И как только тот кретин прокурор мог сбежать от нее?
Ведь она…, - Джо протянул к ней руку, но не прикоснулся. — … Она прекрасна».
С тяжелым вздохом провел ладонью по своему лицу.
Под ребрами горело ощущение измены. Хоть и глупо, но Джо никак не мог унять воплей внутреннего голоса о совершенном предательстве.
Вошел на кухню, налил себе воды из-под крана, как вдруг увидел нож, лежащий на пристенной тумбе. Взял его в руки, осмотрелся, и понял, что он из набора стоящего в металлической подставке.
Чистый, натертый до блеска и вокруг ни намека на готовку еды.
Предположение, возникшее в мозгу, напугало и привело в бешенство одновременно.
«Царапина на ее запястье».
— Неужели ты хотела… — посмотрел он на спящую Ирис.
«А если бы я не пришел?
А если бы вчера, как и всегда, решил напиться?»
Джо сполз по тумбе на пол и закрыл глаза.
«Я бы потерял и тебя».
Непонятно на кого он злился. На весь мир, на себя, на того чёртового прокурора. Да на кого угодно! Но не на нее. Ее он понимал и не мог винить.
— Какой же я идиот, — уже в какой раз взглянул на Ирис.
Почти два года прошло. Видит бог он любил свою жену. Но эта любовь практически свела его с ума. Из-за этой любви он совершенно не видел, что творилось вокруг. Не видел, что творилось с ней.
Поднялся, вернул нож в подставку и сел на край кровати.
— Доброе утро, — тихо проговорила Ирис.
Улыбнулся. Хоть и не хотелось совсем. Хоть и хотелось немедленно выкинуться с балкона и разбиться напрочь, чтоб не чувствовать себя таким ничтожным.
— Решил уйти?
— Нет. Пить захотел.
Она потянула к нему свои руки и в сердце
