Точно догадывалась! Только врать себе, что попала в Гамбург ради денег, было приятнее.
В институте я считалась одной из лучших студенток, даже когда родила на третьем курсе и вынуждена была перейти на заочное обучение. Та молодая девчонка верила, что сможет работать за границей и увидеть мир.
Нынешняя поездка была для меня первой. Легко было представить, что это та самая мечта. Не вспоминать две предыдущие встречи с Бояриновым. Сказать, что купилась на гарантии своей интимной неприкосновенности, на деньги…
Но только правда всегда была на поверхности.
— Женек, ну это ж мужики! — Вале, похоже, тоже лгать надоело. — У них когда стойка, то никакая преграда не спасет. Не от меня бы он узнал о тебе, так от кого-нибудь другого.
— Конечно…
Я никогда не курила, не испытывала желания заполнять свои легкие всякой дрянью, но сейчас, наверное, не отказалась бы.
Вечер откровений получился. Вначале, благодаря Бояринову, я узнала, как умею заводиться от всякой пошлости. Насмотрелась. Потом начувствовалась. Теперь вот лучшая подруга призналась в сводничестве.
— Валь, и много ты ему обо мне рассказала?
— Да так… Что нет у тебя никого. Что в разводе. И что в школе работаешь. О причинах развода и про Машку не говорила! — принялась оправдываться Валя. — Ты не подумай! Я всю подноготную не сливала. Ты это лучше как-нибудь сама.
— О Маше зря не сказала. — Я посмотрела на свое отражение в мыльной воде. Мокрая курица с огромными глазами и красными зацелованными губами. — Может, остыл бы на этапе разведки.
— Слышь ты! Звезда моя! У вас сколько дней там, в Гамбурге, осталось?
— Еще три… если ничего не случится.
— Это не «еще три», а целых три! Усекла?
— Предлагаешь пойти к нему в номер и отдаться?
— Отдают долги! А с такими мужиками нужно не о долгах думать, а о доходе! Женском! Природном! Чтобы все естество задышало жизнью. Чтобы…
— Про дымоход и чакры я помню! — вырвалось у меня со смехом.
— И не смейся мне там! — строго пригрозила Валя. — Хватит быть одной. Сама небось устала. Успешных мужиков привлекают только счастливые женщины. А на домашние подвявшие фиалки ни один перископ не поднимется.
— Ну… у Бояринова с перископом точно полный порядок, — рассмеялась я.
Судя по метафорам, где-то рядом с Валей бегал наш выводок детей. Все без отцов. Только по разным причинам.
— Бояринов, Женек, это твой джекпот, — упрямо продолжила подруга. — Тот самый самосвал со счастьем. А что нужно делать с такими самосвалами?
— И что же?
— Срочно завалить в кювет, пока не уехал на чужую улицу, — важно произнесла Валя и тут же добавила: — И не важно, сколько продлится ДТП! Если этот… с перископом, вытянет тебя из дурацкого монастыря под названием «Дом-работа», напомнит, как хорошо быть женщиной, то это уже стоит помятых боков и натертого сиденья.
Словно прослушала какую-то бредовую лекцию, я тряхнула головой. Еще раз нырнула под воду. Но спорить с подругой не стала. Сама так и не поняла почему: то ли не было сил, то ли желания, то ли слишком сильно хотелось согласиться.
— Же-ень! — протянула Валя спустя долгую паузу. — Мне пора банду спать укладывать. Соседи уже похоронный марш на батареях отстукивать научились. А тебе серьезно говорю. Отключи ты тормоза хоть на три дня. Пообещай подумать в этом направлении!
— Можно без обещаний? — Ответ «Да» так и рвался с языка, но я себя сдержала.
— Тебе ночь! А утром быка за рога, и пошло все к черту, — так и не дав возразить, решительно закончила подруга.
После из динамика раздались короткие гудки. Конечно, можно было позвонить и сказать: «Нет, я не такая». Можно было написать, что Валя ошиблась на мой счет и короткие интрижки не для меня.
Но даже спустя час тело так и не забыло, как хорошо бывает, когда рядом умелый мужчина. А мозг… на него сегодня вообще не приходилось рассчитывать.
Так, незнакомой самой себе счастливой мокрой курицей я поднялась из ванны.
Обмотавшись халатом и полотенцем, добралась до кровати.
И упала на матрас, стараясь ни о чем не думать.
После разговора с Валей сделать это было непросто. В голове постоянно крутились какие-то мультики с самосвалами и трубочистами. Но глаза уже слипались.
Спать хотелось безумно. Все волнение выветрилось, как и глинтвейн. А дара предвидения, чтобы знать, что случится завтра, и заранее собрать чемоданы, у меня, к сожалению, не было.
* * *
Неизвестно, имелся ли у Бояринова какой-то план на мою персону. Все же до его уровня коварства мне было слишком далеко! Но у Хельги на моего босса были и виды, и планы, и целая стратегия.
Вначале я ничего не поняла.
После утреннего тура переговоров она незаметно попросила остаться. Сказала, что хочет выпить кофе и не любит делать это в одиночестве.
Будто сторожевая собака, интуиция тут же пролаяла: «Не обращай внимания. Иди за Бояриновым. Изображай слепоглухонемую!» Но, вымотанная двумя часами быстрого перевода, я осталась.
Потом пошли/посыпались вопросы. Словно хотела подружиться, Хельга расспрашивала о городе, об отеле и о погоде.
— А вы успели побывать в Морском музее? Нет? О, как жаль!
— А как вам Ботанический сад? Там столько редких растений… И в саду не были? Но у вас еще есть время.
— Ну ратушу-то точно видели? Она наша главная достопримечательность!
Хельга буквально забрасывала вопросами. Порой не давая даже ответить. Она так и напрашивалась, чтобы я рассказала о прогулке по улице красных фонарей в компании босса. Или просто ушла.
Где-то к окончанию первой чашки кофе разговор о Гамбурге постепенно превратился в допрос о моей персоне.
Словно это какая-то проверка перед участием в космической программе, Хельгу интересовало все: образование, уровень владения языком, опыт работы, командировки… командировки с Бояриновым.
— Сложно ли вам с ним работать?
— Павел надолго задерживает вас или после переговоров каждый занимается своими делами?
— Есть ли у него свободное время или занят с утра до ночи?
В последней части допроса немка давила на меня почти так же, как Бояринов на нее во время переговоров.
В какой-то момент в голову даже закралась мысль, что она хочет выяснить планы юридического бюро. Смешно, учитывая, что я ничего не знала. Но уже следующий вопрос расставил все по своим местам.
— Вы ведь с ним не спите?
Всю улыбчивость Хельги как ветром сдуло. Вместо милой, чрезмерно активной дамочки, переживающей, что я не увидела ратушу, передо мной оказалась опасная хищница, готовая порвать за нужного ей самца.
От неожиданности я забыла все слова и на русском, и на
