которая за столь короткое время заняла все мысли.
Закрываю воду, обтираюсь полотенцем и снова слышу звонок. Только уже в дверь. И когда не открываю, начинается стук. Судя по громкости, дверь мне пытаются выбить пяткой.
Завязываю полотенце на бедрах и уже бодрее иду к двери. Открываю на автомате, резко, порывисто.
На пороге стоит Полина.
Но одна она побоялась прийти, так что привела с собой Василину. И если Полина уже видела меня и просто отвернулась, то начальнице отдела кадров срочно нужно вернуть дар речи.
– Вы в порядке? – подает голос Полина, глядя куда угодно, но не на меня. Судя по сухим волосам в гульке, приняла душ давно. Очки напялила. Неужели думает, что в них она меня будет меньше возбуждать.
Полина пихает мне кофе в правую руку, но я забираю термокружку левой, чем вызываю ее недоумение. Но она никак не реагирует, просто показывает белый лист с выведенными на нем цифрами. Блять. Встреча. Я поднимаю взгляд. Осталось полчаса.
– Да, – отпиваю кофе. Хорош, нечего сказать. Готов ее взять в плен только ради него. – Выезжаю через пять минут.
– Хорошо.
Она берет все еще замершую Василину Дмитриевну под руку и почти насильно уводит. И, кажется, я знаю, чем будет сегодня заниматься отдел кадров, помимо работы.
Но Полина… Она даже не порозовела. Была собранной и спокойной, словно вид моего голого тела ничего не значит. Даже интересно, какая была бы реакция, сними я полотенце. Но доводить до инфаркта Василину Дмитриевну не хотелось.
Я отжимаюсь с десяток раз, чтобы согнать очередное затмение от вида нового брючного костюма Полины, под которым вообще ничего не разобрать, потом напяливаю новый костюм из гардероба и на ходу набираю Куликову.
– Документы принеси в машину.
– Они уже там. Еще будут распоряжения?
– Да, – жди меня в офисе. Голая. – Приготовь отчет по вчерашнему собранию.
– Это я сделала. Уже у вас на электронной почте.
– Тогда подготовь приказы. Я как приеду – распишусь.
– Во сколько вы будете? – а ты будешь ждать?
– Во столько, во сколько надо. В конце концов, тебе есть куда торопиться?
– Нет, но я подожду до шести, ведь именно во столько кончается мой рабочий день, а потом буду на связи. Если вам что-то потребуется, вы всегда можете позвонить.
Потребуется. Ты вряд ли сможешь дать мне сегодня то, что мне действительно требуется.
А лучше действительно общаться по телефону и не находиться рядом с этой заразой.
– Все тогда.
Я отключаюсь, уже захожу в лифт. Прислоняюсь лбом к металлической стенке. Даже, кажется, бьюсь об нее головой. Зря вчера повелся на шантаж Василины, которая обещала нанимать для меня самых неквалифицированных сотрудников весь следующий год. Но она объяснила сцену, свидетелем которой я стал, и получается, что я, не разобравшись, выставил себя ослом, уволил девчонку. Но если бы не эти ее улыбки, этот ее костюм с кнопочками. Пальцы до сих пор помнят бархат ее влажной кожи.
Документы действительно в машине, в идеальном порядке, и даже помечены места, на которые нужно обратить внимание. Я весь день в работе, почти не думаю о Полине, но эти цветные стикеры порой отвлекают. В голове уже новая дебильная фантазия, что на ней только эти самые цветные стикеры. И я по одному сдираю их, открывая для себя все части ее юного, такого идеального тела.
Блять.
Но, конечно, по возращении в офис после разъездов я не нахожу ни Куликовой, ни стикеров, ни тем более стикеров на Куликовой, только пустой кабинет и тишину.
Пытаюсь найти причину вызвать ее сюда, но не нахожу. Даже телефон ее квартиры набираю, но бросаю трубку обратно. Поднявшись на этаж, долго смотрю на ее дверь и даже подхожу, пытаясь прислушаться, чем она занимается, но слышу только тишину.
Хм… А вдруг что-то случилось? Вдруг ей стало плохо или она в беде. Стоит все-таки позвонить и проверить. Так что я с воодушевлением надавливаю на звонок и жду.
Слышатся шаги босых ног, и я пытаюсь представить, какие у нее пальчики. Наверняка маленькие, аккуратненькие, которые спокойно поместятся в моей ладони и идеально будут смотреться у меня на плечах.
– Да, Владимир Прохорович?
– Открой дверь, – наверное, надо было не так начинать.
– Дело в том, что рабочий день закончен, и все рабочие моменты мы можем обсудить завтра. К тому же у вас встреча в девять утра, я бы рекомендовала…
– Господи, закрой рот, Куликова. Дела мне нет до твоих рекомендаций, кроме разве что как глубоко тебе нравится…
Дебил. Ну почему рядом с ней даже через чертову дверь я не могу сдерживаться.
– Спокойной ночи, Владимир Прохорович, – звучит после короткой паузы, и я роняю руку, что прижимал к двери, сжимая ее в кулак. Как мантру себе повторяю: «Она отличная секретарша, а трахать можно кого угодно. Кого угодно». На сегодня будет достаточно руки.
Правая за день вроде расшевелилась.
Кому-то, может, и нужно порно, а мне достаточно босых ног Полины и звука того, как они шлепают по кафелю, который, похоже, останется в памяти надолго.
Первый оргазм – всего пара движений по члену. Закрыв глаза, легко представить, что делает это Куликова, таким вот образом желая мне спокойной ночи.
Второй оргазм наступает не так быстро, но стоит снять с образа голой Куликовой все стикеры, как напряжение спадает, а рука наполняется горячей спермой. И уже бы спать пора, но по телеку кто-то выламывает дверь, и я представлю, что это я врываюсь к жаждущей ласке Куликовой и сшибаю ее с ног, чтобы уложить прямо в прихожей и ворваться меж гостеприимно раздвинутых ног.
Третий оргазм никак не наступает, хотя рукой я работаю уже минуты три. Но когда рука уже немеет, и я просто перестаю ее чувствовать, в мозг стреляет вспышка, которая жидким огнем растекается по венам. А сквозь хриплый стон проступает дикое:
– Куликова…
* * *
Утром в офисе никого, я быстро беру нужные документы и спешу к машине. И не успеваю уйти, в лифте сталкиваюсь с Полиной. Судя по свежему цвету кожи, кто-то прекрасно спал, и только за это я ее ненавижу. Только мне спиться плохо?
– Доброе утро. Вы не опаздываете? – проходит она мимо меня, мельком посмотрев в глаза. Эй, я теперь пустое место?
– Мне тут ехать пять минут.
– Тогда подпишите пока приказы, чтобы потом не думать про это.
И как про это не думать…
Еще пару минут побыть с ней, ощутить запах ее сладкого шампуня. Ладно.
– Давай свои приказы, – иду за ней, оценивая,
