творишь? — зло рычит Леха.
— Это я творю, маньяк несчастный?! Это ты меня бессовестно лапал! — хочется заорать на него, но получается только жалкий хрип. От натуги горло начинает сильнее болеть.
— Блин, Аля! — вперившись в меня злым взглядом. — Во сне я себя не контролирую.
— Стаса ты тоже лапаешь, когда вы вместе спите? — заранее знаю ответ.
— Я когда ложился спать, точно знал, что засыпаю с девушкой, — пытается подобрать слова. — Я мужик, между сном и явью себя сложно контролировать, — потирая лицо в том месте, где я оставила следы. Меня его оправдания не успокаивают. Обидно. В горле встал ком. Могу в любой момент расплакаться.
— Не заговаривай мне зубы, — вскакиваю с кровати. — Не смей ко мне прикасаться. Я тебе не девка, с которой можно снять напряжение, — со слезами на глазах. — Идите к своим сирийским девицам, меня не смей трогать!
— Аля, да успокойся ты! — подрывается с кровати вслед за мной. — Я не хотел тебя обидеть, — нет ощущения, что он хочет меня обмануть. Он действительно раскаивается, но я больше не хочу спать в кровати рядом с мужчиной.
Разматывая спальник, сооружаю спальное место на полу. В сторону Лешки не смотрю. Не хочу с ним разговаривать.
— Ложись на кровать, — стоит надо мной и командует. Я чувствую, что он тоже расстроен, но это не сотрет моих воспоминаний. — Аля, я лягу на полу, ты спи на кровати, — не реагирую на его слова. Скручиваю кофту и кладу на место, где будет моя голова. — Прости меня. Ну честно, я не со зла.
Ага. Просто привык лапать все, что под руки попадется!
Сама виновата – расслабилась. Почувствовала себя спокойно за закрытой дверью, он, наверное, посмеялся, когда обнаружил, что я заперлась.
С удовольствием бы ушла из комнаты, но снизу доносятся голоса, ребята еще не спят. Искупаться у меня так и не получилось. Злюсь на Стаса, на себя, на всю эту ситуацию. Нет желания прятать свое лицо, руки, волосы. Не факт, что удастся помыться, пусть кожа дышит.
— Аля, блин. Чувствую себя мудаком. Я честно не хотел тебя обидеть. Ну как мне доказать? — Леха садится на мою импровизированную постель, не позволяет мне лечь.
— Аля, ложись на кровать.
Я упрямо не смотрю на него. Хотя и чувствую, что он раскаялся.
— Ребята внизу разрабатывают план освобождения двух офицеров, — произносит Лешка. Хочет перевести тему? Идея хорошая, потому что мне становится интересно, я готова его слушать. — Девушки, которые приходили днем, привезли разведданные. Теперь мы знаем, где держат пленных. Через несколько часов выдвигаемся их освобождать.
— Я с вами? — чувство страха заполняет каждую частичку тела и парализует. Так, наверное, бывает и с матерыми бойцами, а у меня совсем нет опыта. Стараюсь скрыть свою дрожь, но парень замечает.
— Нет, ты остаешься здесь, — одной рукой сжимает обе мои руки, останавливая дрожь. — Мы выдвинемся небольшой группой. А теперь поговорим о том, что произошло здесь несколько минут назад. Перед боем, но чаще после боя организм на адреналине. Это особое состояние, когда хочется… много чего хочется и можется. Секс в приоритете. Аля, я потянулся к тебе неосознанно. Не проконтролировал свое тело во сне. Пожалуйста, давай я лягу на полу, а ты на кровати.
— Я не буду спать с вами в одной постели, — упрямо заявляю. Пользуюсь моментом и раскаянием парня. Я почти простила его.
— Обещаю: когда вернусь, будет тебе кровать. Отдельная.
— Меня ведь майор выгнал, — вспоминаю, что кровать может и не понадобиться.
— После твоего борща Багир принял решение о твоем помиловании, — смеется Леха. — Сказал, что этот педик в тылу пригодится. Пусть кашеварит, только в следующий раз в борщ хоть тушенку положи. Мы мясо любим.
Вот же шовинист! Не буду я больше готовить! Нет, приготовлю и подсыплю ему в тарелку слабительное!
Алеста
Стас перед отъездом все-таки сводил меня в душ. Какое же это было блаженство – ощутить на разгоряченном, покрытым потом и пылью теле прохладные струи воды. Я, как ребенок, дорвавшийся до подарков, готова была прыгать от счастья.
— Аля, смотри, чтобы вода в бочке не закончилась. Останешься в пене, придется тебя шлангом поливать.
К сожалению, бочка имела ограниченный ресурс, а то бы я из душа вообще не вылезла. Да и Стасу нужно было хоть немного поспать перед отъездом, поэтому, быстро намылившись, при этом до покраснения натирая кожу, смыла пену. Пришлось воспользоваться моющими средствами парней. Увидев мои «девчачьи» баночки, мне прямым текстом заявили:
— Аля, ты этим собираешься пользоваться? Думаешь, он безносый? Багиру лучше сразу сказать, что ты девчонка, — открывая и нюхая мой гель для душа, произнес Леха. — От тебя за пять метров будет вонять цветами.
— Цветы пахнут, — буркнула я, отбирая у парня пакет со средствами гигиены.
— Аль, выползай давай, русалка, — тихонько шепнул Стас у самой шторки. Позволив себе еще насколько секунд блаженства, закрыла воду. Быстро оделась, спрятав все части тела. Не хотелось бы столкнуться с командиром и той частью ребят, которые еще не в курсе, что я не Серега.
— Ты что, на полу лежал? — спросил Стас, подозрительно посматривая на нас. Когда он вошел в комнату, мы только-только помирились. Леха сидел на моем спальном мешке, а я сидела на краю постели.
— Наша Алька отказалась ложиться в постель с мужчинами, расстелила себе постель на полу, — так легко и непринужденно соврал, что, не будь меня в тот момент в спальне, даже тени сомнений не промелькнуло бы, что Леха говорит правду. Но злиться на него сильно не получалось, сказанное им так легко «наша Алька» грело душу. Меня будто приняли в армейскую семью. Не все, конечно, ну да ладно.
Леха спал на моей «лежанке», я помнила, что поспать на базе у него не получилось. Старалась не шуметь, тихо передвигаться по комнате.
— Ты ложись спать, а я немного почитаю, — вытащила из рюкзака планшет. В приложении у меня было закачано достаточно книг, чтобы не испытывать дефицита
