И чем больше Катя рассказывает, тем паршивее у меня на душе. Внутри все холодеет, а подруг бодро рапортует, докладывает полученные сведения веселым тоном. Она-то что? Она ж предупреждала, что если идешь с целью заняться сексом, то и нечего розовых пони в голове разводить. А я уши развесила, слюни пустила… Цветы, пирожные, галерея, ресторан…
Голову включать нужно было!
Но Ире ж надо и на морковку сесть, и втрескаться. В залетного ебаря-террориста, мать его! Он еще и бизнесмен! Друг Ящера! У Гордеева отродясь простых друзей не было, а для элитного мужика я только разовая однодневка. Москвич. Бабы. Гастролер. Поносил мою пилотку и все, адьёс.
Катя уже положила трубку, потому что ее призвал к ответу Коршунов-джуниор. А я все невидящим пустым взором смотрю в зеркало.
Телефон издает тихий писк уведомления из приложения для знакомств. Волк прислал сообщение. После его просмотра меня начинает трясти.
Глава семнадцатая
Меня и на работе все еще потряхивает.
А главное, к нему не может быть никаких претензий.
Баба зарегистрировалась в приложении, что в основном делают люди, ищущие сексуального партнера. Он им стал. Отымел так, что честь ему и хвала! Через лужу перескакивала по дороге в офис, так отработанное место сразу о себе дало знать.
Не его вина, что я, ничего не спросив, сразу дала, будто член сто лет не видела! А потом еще и набросилась, заглотила так, как не каждая порнозвезда делает!
Его дело маленькое: паутинку с писи ей снял, барышня довольна.
Илья Волков не в ответе, что она себе что-то напридумывала.
Может, и правда, сегодня позвал бы опять пополировать его орган, сунуть Зайке морковку. А чего бы и нет? Пялить ему меня понравилось. В койке я оказалась послушная. Растягиваюсь на ура. Все, как ему нравится. А какому мужику не понравится-то?
А то и вовсе, наведываясь к нам в город, позванивал бы.
Вон, утром сообщение прислал.
Фото нового рисунка.
Он настолько непристойный, настолько детализированный, даже с лишними подробностями, что вышибает дух. Там и растяжку мою внезапную видно, и хвостик свежевставленный и еще кое-что пронзающее меня в самую мякоть. Порнуха, а не рисунок. И не расскажи мне Катюня про Илью, я б как идиотка думала, что это он обо мне так мечтает, горит, еще и возбудилась бы, как пить дать.
Удалила фотку, удалила прилогу. Как приперло, так сразу разобралась, куда нажать.
Сама. Сама дала. Сама виновата.
Размечталась. Мужик горячий попался. На свидание позвал.
А что он обещал только секс, мимо ушей пропустила.
И так обидно, что не само по себе не сложилось, а сразу никаких перспектив не было.
Может, и к лучшему, что иногородний. Уедет в свою Москву, я хоть глазами на улице искать его не буду.
И чем больше я все это мусолю, тем сильнее понимаю, что только глубже погружаюсь в эту эмоциональную яму. Вроде не проснулась я сегодня с мыслью, что единственный для меня мужчина на свете, а теперь вот кажется, будто все. Этот был последний в очереди.
Одни козлы попадаются на пути. Что этот, что мужик, который меня из стеллажей вытаскивал, недели две назад один вообще прямо в офисе клеился, даже не помню, как он выглядел, но я взбесилась тогда страшно, вытолкала его из приемной. И как получилось-то? Он крупный был. Но женщина в гневе способна на многое.
И поэтому я заваливаю себя работой по самое не балуйся. На здоровой злости можно много чего переделать. Практически, горы свернуть можно.
Нечего киснуть. Заживет пися, успокоится сердечко, и все будет хорошо.
Ближе к вечеру уже в самом конце рабочего дня, когда острые личные переживания отодвигаются и уступают место профессионализму, я немного прихожу в себя.
Удается убедить разум, что не так уж мне это и хочется. Быть настоящей девушкой Ильи. Подумаешь, побыла его сексуальной игрушкой. Я ведь тоже получила удовольствие.
Повторяя про себя эти аргументы по нескольку раз, надеюсь внушить их еще и сердцу. Собираюсь домой, затягивая уход из офиса, хотя именно сегодня никаких причин для задержки нет. Только ведь дома стоят королевские гортензии, выкинуть которые у меня не поднимется рука, и даже ненадкусанное пирожное ждет в холодильнике.
Услышав уверенные шаги в коридоре, взбадриваюсь. Сейчас как обычно привалит работенка, и не нужно будет уговаривать себя поскорее идти домой.
Дверь в приемную открывается, и уже заготовленный дежурный оскал увядает у меня на лице.
В распахнутом френче и со свернутым в трубочку листом бумаги в руке в мою вотчину входит Илья Волков.
– Ириш, чего с телефоном? Я до тебя достучаться не могу, – как ни в чем ни бывало спрашивает он.
– Добрый вечер, я могу вам чем-то помочь.
Тень наползает на чело Волка. Он хмурится и сверлит меня взглядом:
– Это что еще за спектакль? Что не так было вчера?
– Да никакой не спектакль, – я отбрасываю притворную вежливость. – Вчера – это было вчера. А сегодня – это сегодня. Не думаю, что тащить интрижку на работу – хорошая идея.
– Интрижку? – переспрашивает Илья. – На работу?
Губы его сжимаются.
Что не думал, что соскочу? Нет уж, поигрались и хватит.
– Верно. Кстати, как ты меня нашел?
Сузившиеся глаза Волка разглядывают меня, как будто видят впервые.
Все правильно, это в твоей постели я была Зайка, а тут, в офисе, я сама волчица.
– А ты не догадываешься?
– Нет, – отрезаю я. На самом деле, мне это и не очень интересно. Скорее всего, в соцсетях нашел, или коллеги прям в приложении что-то такое указали, когда меня регистрировали.
– Действительно, о чем это я, – зло усмехается Илья. – Ты белены объелась, Зайка?
– Напилась морковного сока.
Волк недоуменно поднимает брови.
– Поехали, по дороге поговорим.
– Нет, – и слово мое твердо. Твердо, я сказала!
– Это что-то новенькое. Но тем не менее, меня ответ не устраивает.
– Это потому что он не такой, как ты хочешь? – сарказм из меня так и прет.
– И это тоже, нов основном потому, что он непонятный. Давай расскажи мне, что на тебя нашло.
– Ничего не нашло, – стараюсь отвечать равнодушно и не показывать обиду. – Просто залетный горячий самец и девушка из офиса провели вместе приятную ночь, зачем усложнять и затягивать неизбежное?
– Ах вот оно что… – усмехается Илья. – То есть я тем нехорош, что из Москвы?
– Всем ты хорош, красный молодец, – отвечаю я. – Да только я – не легкая победа для ёбаря-гастролера, – как можно жестче отвечаю я, чтобы уже прекратить этот бессмысленный разговор. Что ему не нравится? Я его ни в чем не обвиняю, скандалов не устраиваю. Разве не это мужская мечта? Сунул-вынул и пошел? – Единственная встреча – не роман века, постель – не повод для знакомства.
– Легкая? Милая, я тебе однажды уже задавал это вопрос. Позволь повториться. Сколько раз ты со мной встречалась, Ириша, – зло спрашивает Волк.
Глава восемнадцатая
– Сегодня второй. До двух я считать умею.
– Я могу быть не точным, но только на прошлой неделе мы сталкивались больше одного раза. Может с арифметикой у тебя и не так все плохо, но вот со зрением, видимо, проблемы.
– Что ты имеешь в виду? Мы столкнулись где-то на улице, и тебя ранило, что такого прекрасного парня, как ты, я не запомнила?
– Ну… Сисечки я тебе помял душевно, ты даже вроде прониклась! – рявкает Волк.
Чувствую себя идиоткой. Он это о чем?
Видя, что я не понимаю, при каких обстоятельствах ему мог обломиться такой подарок, Илья цитирует:
– Пуговицы я положу на столе.
У меня отвисает челюсть. Вот в прямом смысле слова. Догадавшись, что интеллектуальности это мне не придает, я звучно захлопываю рот.
– Костюм…
– О! Какая прелесть! Ты меня вспомнила!
– Я просто нервничала, стеснялась и не смотрела тебе в лицо, – растерянно оправдываюсь я. Нифига ж себе какая у Ильи была промоакция по титькам!
