любовнику сразу метнулась. Избавилась, наконец, от старого мужа-брюзги.
Регина приходит в себя, и мое сердце начинает биться чаще. Попросила взять ее за руку и снова уснула. Теперь можно уйти с чистой совестью, а наутро она подумает, что я ей приснился.
Так будет лучше.
Как же хорошо Регина играла чувства ко мне, что я даже поверил, будто она влюблена.
Горько. Будто снова водку пил, но не пил и не буду больше.
Звонит телефон, и я рассеянно достаю трубку из кармана пиджака. Марина. Да что опять? Вроде дал понять, что в её утешениях не нуждаюсь.
— Слушаю.
— Клим, я слышала, что случилось. Ты как?
— Господи… — закатываю глаза, — вроде большой город, а новости разносятся со скоростью света.
— Не злись, у меня просто подруга работает в первой городской. А вы известные люди, так что…
— Ты чего хотела?
— Может, помощь нужна какая?
— От тебя? — криво усмехаюсь.
Вот навязчивая баба.
— Приезжай ко мне. Я тут пирог испекла с сыром, вино открыла. А, Клим?
— Нет. У меня дела.
— Ну, конечно, гуляющую жену охранять, — фыркает.
— Сделаем вид, что я не слышал эту фразу, — говорю и резко обрываю связь.
А то сейчас припомнит как «потратила на меня свои лучшие годы», а я женился на другой — молоденькой. Не хватало мне пьяных истерик для полного счастья. А то, судя по голосу, она уже накатила.
Марина меня устраивала, как любовница. Мы трахались, и я уезжал домой и ложился спать в свою кровать. Я ни разу не оставался у нее с ночевкой и не оставлял ее у себя. Какие после этого она могла питать надежды на замужество?
Да и не обещал ей ничего. Так что, какие обиды? Почему она так и не нашла себе никого? Женщина она ухоженная и отлично выглядит для своих тридцати восьми.
Выхожу из больницы и сталкиваюсь лицом к лицу с бывшим другом… Миловановым.
Регина
Выписали меня достаточно быстро и велели соблюдать постельный режим. Все пять дней Никитка был с Андреем, и мне очень стыдно, что я бросила малыша и лежу, прохлаждаюсь на больничной койке.
Предлагала ему няню, но он отказался. Сказал: раз уж я безработный теперь, то могу себе позволить самому побыть няней.
Андрей осторожничает и не заявляет вслух, что он — отец Кита, иначе я бы взбесилась. Конечно, я не могу об этом не думать, и всё еще намерена узнать правду. Эти пять дней для меня как тайм-аут.
Я допустила мысль, что Андрей меня НЕ насиловал, и мне НЕ вливали его сперму. Клим делал анализ на родство, а не отцовство.
А что если Милованов мой брат? Дядя? Племянник? Да кто угодно. Поэтому схожее ДНК? Вдруг мой папа заделал какой-нибудь женщине ребенка на стороне? А мы в не курсе.
Как вообще узнать родословную постороннего человека, он ведь не породистый кот?
— Регин, если ты не против, то я отвезу тебя к себе, — говорит Андрей.
— Против.
Я, если честно, ждала Клима. Тянула время, как могла, но он не приехал за мной.
Скорее всего, это был сон, что муж приходил ко мне в больницу и держал меня за руку. Очень жаль… Что он так ничего и не понял.
— Я сниму квартиру и больше тебя не побеспокою, — отвечаю Милованову.
— Регин, ты же только после больницы. Справишься сама с ребенком?
— Конечно, справлюсь, — отвечаю нарочито бодро, а сама чувствую головокружение.
Брать на руки сына в таком состоянии мне точно не стоит.
— Я с Климом говорил.
Сердце начинает колотиться часто-часто, как безумное.
— И что он тебе сказал?
— Ненавидит и грозится убить, если еще раз встретит, — пожимает плечами.
— Ясно, — отворачиваюсь к окну и рассматриваю буйные больничные заросли сквозь слезы.
Чего я ждала? Что он будет умолять меня к нему вернуться? Это точно не про Клима. Гордый, беспринципный… Он никогда не примет меня обратно. Тем более, наверняка думает, что мы с Андреем «снова» стали любовниками.
Хоть бы пришел в больницу. Принес апельсинов. Знает ведь, как я их люблю. Ни апельсинов, ни мужа. Зачем я вообще очнулась?
Бред… Я нужна сыну. Буду жить ради него, а муж… когда-нибудь он всё поймет, но будет поздно.
Снимаю квартиру — отличную двушку с евроремонтом. Что я буду делать, когда у меня закончатся наличные — я не знаю. Мои кредитки заблокированы. Пыталась расплатиться в детском магазине, но платеж не прошел. Спасибо, Клим! Хорошее наказание ты выбрал.
— Андрей, я тут подумала, а мы не можем быть с тобой родственниками?
— Что? — смотрит на меня как на умалишенную.
— Ну, вдруг мой папа — твой папа? Мм?
— Исключено. Я же помню Сергея Константиновича. Он точно мне не отец. Конечно, нельзя исключить…
— Давай проверим!
— Что?
— Отнесем в клинику наши образцы ДНК, пусть проверят на родство.
— Регин, ты цепляешься за соломинку.
— Значит, признаешься, что меня насиловал? — сразу набрасываюсь на него.
— Нет! Хочешь анализ, будет тебе анализ, — пожимает плечами.
— Я не успокоюсь, пока не выясню все.
— Вот неугомонная.
— А что ты предлагаешь просто принять факт, что у меня ребенок от человека, с которым я никогда не спала?
— Можем это исправить, — говорит как бы в шутку и играет бровями.
— Пошел вон, — указываю пальцем на дверь.
— Да я же пошутил, — показывает ладони, изображая капитуляцию.
— Всё равно уходи. И не возвращайся.
— Эй, а как же тест?
Даю ему пустую солонку и говорю:
— Сплюнь сюда.
— А может…
— Даже слушать не хочу твое предложение, — демонстративно затыкаю уши.
Андрей оставляет слюну и разворачивается к дверям.
— Спасибо, что посидел с Никиткой, — говорю ему вслед.
— Если понадобится помощь, только позвони.
Вздыхаю и сажусь в кресло. В последние дни Милованов предстал передо мной хорошим человеком. Он мне очень помог, пока я была в больнице. Приходил каждый день с моим сыном, еду ресторанную мне приносил. Не хочется верить, что он все-таки сделал мне гадость.
Не знаю! Уже ничего не знаю. Он прав — я цепляюсь за любую версию. Хочу узнать правду, и я узнаю её.
На следующий день сдаю образцы своей слюны и Андрея. Жду, скрестив пальцы. Пусть окажется, что мы родня. Пусть лучше так, чем он — отец Кита.
Механически готовлю еду, кормлю сына, купаю, укладываю спать.
Муж обо мне даже не вспоминает. Вычеркнул из своей жизни раз и навсегда.
И это больно. Говорил ведь, что любит. Вот и всё, кончилась его любовь.
Пытаюсь его понять, что бы я сделала на
