так — она почувствовала его и последовала за ним безо всякого сопротивления. У Хева в груди шевельнулось что-то очень тёмное и древнее. Его пальцы сжались чуть сильнее.
Хев встал с кресла с Птичкой на руках и понёс её к одному из станков. Он быстро перевернул девушку и уложил на живот. Ноги девушки болтались высоко над полом. Хев крепко обнял её за плечи и навалился сверху, зажимая всё ещё сцепленные руки девушки между их телами. Он совершенно лишил её возможности двигаться, окутал её сбой. Она была окружена им, скована. И согрета. Он держал её уверенно, но предельно бережно. Взгляд Птички был рассредоточенным, ресницы подрагивали.
Ворвавшись в неё снова, он задвигался быстро и жёстко. Его Птичка стонала и пыталась извиваться под ним. Хев видел, как закатываются её глаза. Он ощущал нарастающую пульсацию внутри неё и зарычал от удовольствия. В момент наивысшего наслаждения Птичка вместо того, чтобы напрячься, вдруг окончательно расслабилась и отдала себя в его руки. Этого Хев не выдержал. Он стиснул Птичку в своих объятиях почти до боли и сорвался в пропасть.
Он приходил в себя долго. Удовольствие сделало его медлительным и ленивым. Отголоски оргазма томно перетекали по его телу, как густой сироп. Вместе с возвращением сознания пришла и тревога. Не был ли он слишком груб с Птичкой? Хев ощутил лёгкий укол боли в большом пальце руки и, наконец, смог посмотреть на Птичку. И выдохнул с облегчением.
Девушка лежала под ним, повернув голову вбок. Она зачем-то тяпнула его за палец, лежавший совсем недалеко от её рта, и теперь зализывала укус. Глаза её были прикрыты, на щеках играл яркий румянец. На лице было написано абсолютное расслабленное блаженство.
У Хева отлегло от сердца. Он опустил голову и зарылся носом в шею Птички. Хев ощутил её запах. Сильный, мускусный запах женщины, которой только что было очень-очень хорошо. Его бесила эта нелепая кожаная маска, но сегодня он не будет давить слишком сильно. Она что-то невнятно мурлыкнула и потёрлась об него щекой. Хев чуть приподнялся над девушкой, и та глубоко вздохнула. Всё-таки Хев слишком сильно на неё давил. Но она не возразила. Мужчина держал её в руках, словно драгоценность.
Хев аккуратно выскользнул из неё, придержав презерватив. Он приподнялся над девушкой, и глаза его зацепились за два грубых шрама на её спине, которые он не заметил раньше. Следы от плети, которой орудовали слишком жестоко. Следы ран, которые не обработали и не отнеслись к ним с достаточным вниманием. В груди его поднялась ярость. Птичка была настолько крохотной, что он боялся слишком сильно сжать её пальцами, а какой-то урод посмел обращаться с ней вот так. Теперь понятно, почему малышка затряслась от ужаса, когда Хев немного надавил на неё.
Вот, чего ты хотела, Птичка! Безопасности. Ты хотела быть защищённой. Что ж, это Хев может ей дать. Хев может защитить её от его угодно. И от кого угодно. Если он сможет, он найдёт её прошлого Верхнего и оторвёт ему голову голыми руками. Стоп! О чём это он? Птичка ещё не приняла его, как своего постоянного Верхнего. А Хеву хотелось бы?
Хев чуть шевельнулся, и их тела издали неприличный хлюпающий звук. Пора было позаботиться о своей Нижней. В этих комнатах всегда имелся запас влажных салфеток, и Хев очистил себя и Птичку. Девушка так же безвольно с лёгкой улыбкой лежала на станке. Хев бережно снял её и, повернув к себе лицом, сел на станок так, чтобы она устроилась у него на коленях. Девушка хихикнула и спокойно прижалась к его груди. Хев долго молчал, переваривая то, что между ними сейчас произошло, но, наконец, заговорил:
— Я дал тебе то, чего ты искала?
Птичка едва заметно кивнула.
— Я хочу, чтобы ты пришла снова, — сказал он жёстко.
Девушка кивнула снова.
— И ты наденешь только чёрный браслет на правую руку.
Девушка вскинула на него глаза. В них читался вопрос.
— Чёрный браслет на правой руке означает, что у тебя уже есть Верхний, и ты не примешь другого. Ты наденешь этот браслет, когда придёшь сюда в следующий раз.
Птичка сглотнула, но кивнула. Едва заметно, но уверенно. Хев довольно улыбнулся.
— Я буду здесь завтра и в пятницу. Жду тебя здесь.
Птичка закусила губы и едва заметно пожала плечами.
— Если работаешь допоздна, придёшь ночью, — отрезал Хев жёстко. — Ты меня поняла?
Птичка кивнула.
— Хорошо, — проговорил Хев удовлетворённо. — А теперь расскажи мне, что за отметины у тебя на спине.
Птичка мгновенно напряглась. Девушка попыталась отстраниться, но Хев рефлекторно схватил её, не давая сделать движение, на которое он не давал разрешения. На этот раз от его хватки Птичка напряглась. Это разозлило Хева. Ярость на того, кто сделал с ней это, смешалась с недовольством от её неповиновения.
— Говори! — рыкнул Хев зло.
Хев схватил её за волосы и развернул к себе лицом. Глаза Птички расширились, а по горлу прошла судорога. Она скосила глаза на его руку, перевитую стальными мышцами, и оцепенела. Она смотрела в его глаза со страхом. Именно этого хотели от Хева его нижние. Страха, ощущения беззащитности перед его силой и волей. И Хев надавил ещё сильнее. Грубым голосом, полным сдерживаемой ярости, он пророкотал прямо в лицо девушки:
— Я хочу, чтобы ты сказала мне, кто это сделал. Ты поняла меня? Если ослушаешься снова, мне придётся тебя наказать.
Птичка судорожно сглотнула. Хев заметил в прорези маски, что глаза её подозрительно поблёскивают. Один раз её взгляд метнулся к двери комнаты. Девушка больше не смотрела на него. Тело её одеревенело окончательно. Она уходила в себя. Хев видел, что девушка будет его слушаться. Она будет подчиняться, но это не принесёт ей удовольствия. Он раздавил её своей волей её, как делал это всегда и со всеми.
Хев увидел, что её напряжённые соски расслабились, плечи окаменели, дыхание стало судорожным. Она боялась его. Она снова стала податливой в его руках, но только лишь из страха. Но этот страх не возбуждал её. И она впала