ладошки на его грудные мышцы. Её губки тронула лёгкая улыбка. Хев усмехнулся: её ладошки выглядели крошечными на его теле. Девушка обвела руками его большие грудные мышца, проследила пальчиками линии татуировок. Потом перешла на дельтовидные. Ей пришлось встать на цыпочки и довольно широко раскинуть руки, чтобы взять его за плечи. Хеву это польстило. Мужчина задышал чуть чаще.
Птичка то и дело вскидывала глаза на Хева, проверяя, одобряет ли он её действия. Умница. Именно так и нужно себя вести с Верхним. Хев следил за ней довольным взглядом. Девушка погладила его руки, вернулась к плечам и аккуратно дотронулась до кадыка. Её рот приоткрылся, в глазах светился неподдельный интерес. Пусть потрогает, если ей этого так хочется.
Её пальчики поднялись к его губам. Похоже, они ей понравились. Хев улыбнулся. Птичка взглянула ему в глаза, увидела, что Хев разрешает ей продолжать, и тоже едва заметно улыбнулась. Вконец осмелев, Птичка дотронулась до его лысого черепа. Хев чуть наклонился, чтобы ей было удобнее. Она ощупывала его с таким интересом, что Хев спросил:
— Никогда не трогала лысины?
Девушка с улыбкой покачала головой.
— Нравится?
Птичка снова посмотрела ему в глаза и уверенно кивнула. Хев не строил иллюзий. Он знал, как выглядит. Красавцем он не был, особенно в сравнении с Птичкой. Но ему было приятно, что девушка находит его привлекательным. Девушка опустила руки на его шею и вдруг обняла его, потершись носом о его грудь, будто пыталась учуять его запах. Её груди потёрлись о его обнажённую кожу. Хев застыл. Формально нежность не противоречила правилам Темы. Но Хев знал, как он выглядит. Никто и никогда не искал у него нежности. И вдруг — эта маленькая Птичка.
Хев сделал шаг назад, сел в кресло и прижал девушку к себе. Она начала устраиваться поудобнее на его коленях. Заёрзала на нём, невольно или намеренно задевая чувствительный бугор. Его кожаные штаны стали тесноваты. Девушка оторвалась от него и медленно провела ручками через грудь к мгновенно напрягшемуся животу. Остановившись в районе пупка Хева, она подняла на него растерянный взгляд.
— Что, Птичка?
Девушка неуверенно потянулась к пуговице его штанов.
— Хочешь доставить мне удовольствие?
Птичка неуверенно кивнула.
— И не знаешь, что делать?
Снова кивок. Хев удовлетворённо замурлыкал. Всё-таки Птичка не зря искала Верхнего. Она искренне любит, чтобы ей командовали. Что ж? Он даст её это более, чем охотно. Хев раскинул руки на подлокотники кресла.
— Встань и разденься донага.
Птичка встала, почти не замешкавшись. Она легко скинула распахнутое неглиже. Глядя Хеву в глаза, она медленно открепила чулки от пояса. Затем она поставила свою изящную ножку на кресло прямо между разведённых ног Хева и аккуратно сняла чулок, задержавшись руками у самого паха мужчины. Хев ухмыльнулся. Кажется, Птичка осмелела. Что ж? так ему нравилось больше.
Птичка проворно расстегнула пояс, смотревшийся без чулок несколько нелепо, и потянулась к трусикам. Перед тем, как их стащить, она посмотрела на него и убедилась, что он внимательно на неё смотрит. Только увидев напряжённый взгляд, она сняла последнюю деталь одежды. Рот Хева невольно приоткрылся. Мужчина заметил удовлетворённый взгляд своей Нижней. Она всё-таки приняла эту роль. Она увидела на его лице удовольствие и была рада этому. Хорошее качество для нижней.
Хев рассмотрел свою Птичку. Её бельё и раньше ничего не скрывало, но ему всё-таки хотелось взглянуть. Ему нравилось то, что он видел. Кожа имела тёплый оттенок, очертания её тела были мягкими и плавными, так непохожими на его. Грудь была небольшой, но так дерзко смотрела вверх, что Хев не мог оторвать от неё взгляда.
— Приподними свою грудь.
Птичка послушалась и приподняла небольшие полушария. Напряжённые соски ярко выделялись на светлой коже.
— Поласкай их, — прохрипел Хев, не отрывая взгляда от груди девушки.
Девушка сжала свои соски между указательными и средними пальцами и покатала. Птичка едва заметно откинула голову и сглотнула. Хев заметил, как на её коже проступили мурашки. Её нравилось касаться себя. А может, ей нравилось делать то, что хочется ему. В его голове рождался знакомый гул, ограждавший его от всего внешнего мира, кроме его Нижней. Он начинал чувствовать её подчинение всей кожей. Девушка с такой готовностью исполняла его указания, что тело Хева начало покалывать.
— Сними мою обувь.
Птичка тут же с готовностью опустилась на колени. От этой картины Хев задышал чаще. Маленькая нежная светлая фея, окутанная солнечным теплом, стоит на коленях перед ним, огром, покрытым чёрными татуировками. Хев с интересом наблюдал за девушкой: поза на коленях была призвана продемонстрировать полное подчинение, и другие Нижние в ней выглядели жалко. Они сутулились, втягивали голову в плечи, пресмыкались у ног своих Верхних. В позе Птички не было ни капли униженности. Она давала Хеву свою покорность, но не раболепие, не самоуничижение. Птичка была единственной на его памяти, кто позу на коленях принимал с достоинством.
Вид обнажённой гордой Птички у его ног завёл Хева до опасного предела. Он с трудом держал себя в руках. Хев с удивлением отметил, что Птичка вызывала в нём непривычные чувства. При виде неё Хев испытывал не обычное для себя желание подчинить, раздавить. Он хотел взять. Взять то, что предлагали добровольно. Его ноздри затрепетали, грудь ходила ходуном.
Девушка потянулась к его тяжёлым ботинкам и начала распутывать шнурки. Её крохотные ладошки смотрелись на его чёрных ботинках великолепно. Она не без труда стащила с его ног берцы. По сравнению с ней они были настолько огромными, что её, казалось, можно было усадить туда целиком. Закончив, Птичка подняла на Хева вопросительный взгляд. Ему очень нравился это взгляд. Ни шагу без его разрешения.
— А теперь освободи мой член.
Птичка чуть заколебалась, но поползла на коленях ещё ближе к Хеву. От её вида Хев зарычал. Птичка аккуратно положила руки на его колени и повела вверх по кожаным штанам, то и дело бросая на него короткий взгляд. Добравшись до молнии его штанов, она провела по ней обеими ладошками. Хев довольно заворчал и сполз чуть ниже в кресле.
Птичка, воодушевлённая такой реакцией, повторила
