Я сглотнула, а бабуля продолжила:
– Место у вас там… заговоренное, – понизила она голос до шепота и чуть-чуть наклонилась, – сильное… Поговаривают в озере, на котором деревня стоит, двести лет назад девица утопла. Сама. Потому что замуж за купца выходить не хотела. Другого любила. Простого паренька из народа. Вот с тех пор люди и разбегаются из этой деревни. Потому и мрет она.
– Я слышала эту легенду от бабушки, – мягко улыбнулась старушке. – Но это же просто сказка.
– А не скажи, – вдруг воспрянула бабуля, предвкушая аргументы для спора. – Сестрица моя сама рассказывала, что дух той мавки на озере видела! Вот те крест! Как живую видела! Поговаривают… что она любящие сердца бережет. Кто без любви под венец идет, тех со свету сживает. А те, кто по любви в том месте встречается… - до конца своих дней будут связаны… И даже смерть их не разлучит.
По моей коже побежали мурашки.
Быстро мотнув головой, стряхнула наваждение.
– Бросьте, – улыбнулась я скупо, – это придумали, чтобы детей пугать, да уберечь их от походов на озеро.
Старушка не стала со мной больше спорить и ласково посмотрела на Петьку.
– Ну а ты чего, богатырь, голодный, поди? – порывшись в котомке, достала оттуда пакет пирожков. – На, держи.
У сынишки загорелись глаза, но, прежде, чем взять угощение, он вопросительно посмотрел на меня.
– Бери, – улыбнулась я сыну, – и не забудь сказать бабушке спасибо.
Следующие полчаса ехали молча. Петька усердно жевал, бабуля переполнялась восторгом, видя, что ее пироги уплетают за обе щеки, а я просто старалась подавить в себе панику, и решить, что делать дальше.
Ведь прятаться в деревне вечно не вариант. У нас нет ни вещей, ни денег. Заработать там негде. Вернуться в общагу, где мы с сыном ютимся в тесной комнатушке? Опасно… Гром наверняка уже узнал адрес, и первым делом будет искать меня там.
На миг показалось, что выхода нет, и я крепко зажмурилась. Зачем?! Зачем судьба вновь столкнула меня с этим опасным мужчиной?!
«…до конца своих дней будут связаны…» – зловещим шепотом ответило мое подсознание.
Я с иронией хмыкнула. Нет, ни о какой любви между нами в ту роковую ночь речи не шло. Гром был в лихорадке, и даже лица моего не запомнил, как теперь выясняется. Или он его просто не видел? Темно же было тогда, хоть глаз выколи.
– А ты чего так легко оделась-то? – бабуля кивнула на мою футболку и руки, кожа которых уже покрылась мурашками холода, – не май ведь на дворе.
Я взглянула на сына, укутанного в теплую кофту.
– Так… вышло.
Старушка понимающе кивнула и достала из котомки теплый платок.
– Вот, держи, девонька. Отморозишь себе все. Здоровье с молоду надо беречь.
Наверное, в другой ситуации, я бы не приняла от незнакомки подарок. Но не сегодня. Сегодня, ощущая, что я в этом жестоком мире совершенно одна, я лишь благодарно кивнула, и спрятала взгляд, который уже начинало щипать от того, что кто-то проявил к нам доброту.
Укуталась в теплый платок, и тут же согрелась. Дорога укачивала, словно пытаясь меня усыпить, а глаза еще сильнее слипались.
Проснулась я резко, будто нырнула из теплого уютного сна в реальность, как в прорубь из льда.
Распахнула глаза, и заметила волнение на лицах пассажиров автобуса. Только спустя пару долгих секунд до меня вдруг дошло, что автобус стоит. Вероятно, внезапная остановка и разбудила меня.
– Мы… приехали? – со страхом сглотнув, и, уже предчувствуя самое страшное, спросила старушку.
– Да нет, – вертела та головой, силясь увидеть что происходит, – еще час трястись так-то. Болезный какой-то прямо под колеса нам бросился.
Я похолодела. Петька притих, и, будто все понимая, посмотрел на меня.
– Что значит, бросился под колеса? – не своим, тихим голосом, переспросила я бабушку.
– Напокупают себе дорогущих машин, – ворчала бабуля, – а потом на тот свет торопятся.
Пассажиры автобуса расступились, и я увидела, как дорогу нам перегородил дорогой черный джип.
19
19
Кажется, в тот момент каждая клеточка моего тела была соткана из настоящего, первобытного страха. Сомневаться в том, чей это джип, не пришлось.
И мои догадки подтвердились, когда в автобус зашел высокий бритоголовый мужчина.
Водитель попытался ему что-то сказать, но бугай на него так посмотрел, что тот тут же втянул голову в плечи, забывая дышать.
В салоне автобуса повисло гробовое молчание. Все уставились на бандита, а он, как ни в чем не бывало, неспешно шел по проходу, внимательно вглядываясь в растерянные лица пассажиров.
Когда он дошел до меня – все похолодело внутри. И не осталось ни страха, ни паники. Только черная всепоглощающая безысходность, как бездна сосущая из меня последнее чувство надежды.
– Нет… – произнесла я беззвучно, одними губами, побелевшими от понимания, что сейчас меня засунут в эту машину и отвезут обратно в особняк.
Бандит достал телефон из кармана, взглянул на экран, а потом на меня, будто сравнивая. И совсем без эмоций кивнул мне на выход.
– Нет… – повторила я хрипло, сильнее прижимая сынишку к себе, – вы не имеете права!
– На выход, – не стал утруждать он себя вежливостью.
Я громко сглотнула, беспомощно озираясь по сторонам. Но пассажиры автобуса поспешно отводили глаза, будто не хотели видеть вокруг себя ничего. Только бабуля напротив привстала.
– Бабушка, позвоните в полицию, – только и успела я шепнуть своей спутнице, перед тем, как бугай взял меня за шкирку, поднимая с сиденья.
– Это что же вы делаете-то, ироды?! – заголосила бабуля, умело размахивая клюшкой в разные стороны. Один раз даже удачно заехала бандиту в плечо, но ему этот удар, что мертвому припарка - даже не шелохнулся. Подтолкнул к выходу сначала меня, потом Петьку.
– А ну отпустили девочку! – гналась за нами старушка, – я вам сейчас! Я сейчас полицию вызову!
Мужик замер на миг. Обернулся, прямо смотря старушке в глаза, и она вдруг затихла. А я подумала - к лучшему. Я просто не хотела, чтобы она пострадала…
– Шевелись, – безразлично бросил бугай, возвращая свой взгляд на меня. – Тебя там уже ждут.
Холодная осенняя морось тут же пробралась мне за шиворот, пробирая до самых костей, стоило только покинуть автобус. Я поежилась, и потянула руки к сынишке.
– Шевелись, я сказал, – толкнул меня в спину бугай, – твой сын в другой машине поедет.
– Что?! Нет! Нет! Не смейте! – но Петьку уже подхватила под ручки другая охрана, уводя в еще один джип. Сын зашелся в истерике, а у меня сердце разрывалось на части от боли. В голове поселилась ужасная мысль - что, если сейчас я его в последний раз вижу?
Я бросилась следом:
– Не смейте! Не смейте! Отдайте мне сына!… – голос моментально охрип, а дверь тонированного автомобиля захлопнулась прямо у меня перед носом, закрывая ребенка.
Джип тут же тронулся с места, а я так и стояла посреди дороги растерянная и убитая в мгновение ока.
По щекам текли слезы. Автобус тоже медленно объехал машины, а вскоре скрылся на трассе вдали.
Бугай больше не торопил меня, и не толкал в спину.
Он просто открыл заднюю дверь одной из машин, безмолвно приглашая меня туда сесть, а сам отошел.
Нутро машины манило своей чернотой. Мне казалось, что в этой тьме притаился опасный зверь, и вот-вот он вонзит в меня свои ядовитые когти.
Уже зная, кого увижу внутри, я на ватных ногах приближалась к машине.
Гром не смотрел на меня. А дождавшись, пока я сяду в салон, нажал кнопку, и перегородка, отделяющая нас от водителя, медленно поползла вверх.
– Далеко собралась? – через паузу спокойно спросил.
Я судорожно втянула носом дорогой запах салона авто и парфюма бандита. Запах осел теплом в моих горящих агонией легких.
Лучше бы этот мужчина кричал. Может быть, даже ударил меня! Но не так тихо и ужасающе спрашивал.
